Найти, где Ананьева остановила попутку, было нереально. Зато можно попытаться отыскать место, где она вышла. Это трудно, но попытаться стоит. Приняв решение, сыщица поехала по маршруту от дома Ананьевой до дома Крупенникова. Она проезжала мимо небольшой площади, которую и площадью в полном смысле этого слова было трудно назвать, так, светлый пятачок с лавочками, фонтаном, клумбами. Вон даже газетный киоск имеется. «Пойти, что ли, спросить?» – подумала Андриана. Хотя в столь позднее время, которое её интересует, киоск наверняка был закрыт. Но в силу своей учительской привычки всё доводить до конца Андриана прижала свой мотоцикл к бровке и направилась к киоску.
Пожилая улыбчивая женщина ответила на её приветствие и спросила:
– Свежей прессой интересуетесь или глянцевыми журналами?
– Если бы, – вздохнула Андриана, но, чтобы не разочаровывать киоскёра, попросила продать ей местную газету «Волжский кругозор».
Получив сдачу, сыщица спросила:
– Извините, пожалуйста, вы работаете до восьми вечера?
– Вообще да, – ответила киоскёр и с интересом посмотрела на Андриану, – почему вы об этом спрашиваете?
Сыщица вместо ответа задала новый вопрос.
– Скажите, а, – она назвала интересующее её число, – вы во сколько ушли отсюда?
– В этот день я задержалась, – призналась киоскёр и зачем-то пояснила: – Я должна была сопроводить зятя на нашу новую дачу. Мы её только что купили. И он не знал, где она находится.
– Почему же он не приехал за вами раньше?
– У него не получалось по времени. Он только что прилетел из командировки.
– Понятно.
– Так вот, зять привёз меня на дачу, утром мы с мужем вернулись в город, а зять с дочерью остались на даче.
У Андрианы от этой спутанной информации слегка помутилось в голове, но она не забыла, зачем подошла, и спросила:
– Вы в тот вечер не видели женщину, садящуюся в какую-либо легковую машину?
– А как же! Видела! – почему-то обрадовалась киоскёрша и пояснила: – Народу уже никого не было, я сидела и смотрела на улицу. Можно было, конечно, закрыть киоск и ждать зятя на улице. Но смысл? Лучше в комфорте посидеть, вы согласны?
– Разумеется, – с энтузиазмом поддержала её точку зрения Андриана.
– Сижу я, скучаю, – продолжила женщина, – и вдруг прямо к фонарю подъезжает голубой «Москвич».
– «Москвич»? – удивилась Андриана.
– Да! И из него выбирается женщина в тёмном плаще и быстрым шагом направляется в сторону жилого массива.
– А «Москвич»?
– Он остался стоять. Я, помню, ещё удивилась его долготерпению. Не могу точно сказать, сколько отсутствовала женщина, но довольно долго. Потом она всё-таки вернулась, села в машину, и «Москвич» уехал.
– Вы не рассмотрели лица женщины?
– Нет, что вы!
– А номер машины?
– Я даже не смотрела на него.
– Как жаль! – вырвалось у Андрианы.
– Погодите, – сказала киоскёр, – мой зять подъехал сразу же как они отъехали, я ему по дороге рассказала про эту машину, и он сказал, что какой-то «Москвич» чуть не задел его. Может, он что-то вспомнит. Сейчас я ему позвоню! – Отзывчивая женщина достала мобильник и стала разговаривать с зятем. Разговор длился недолго, звонившая больше слушала, чем говорила.
– Что сказал ваш зять? – спросила Андриана без особой надежды в голосе.
– Он сказал, что рядом с площадью находится банк. Сама я о нём как-то не вспомнила. Так вот зять говорит, что на банке камеры и если машина стояла недалеко от фонаря, то она должна была попасть на видео.
– Спасибо! – обрадовалась Андриана Карлсоновна. Это было хоть что-то! Вот только кто же позволит ей просматривать содержимое камер банка. Служба безопасности банков не так снисходительна, как диспетчеры таксопарков. «Придётся ехать к Кочубееву и выкладывать перед ним все карты на стол». Так она и сделала.
И если сначала полковник встретил Андриану Карлсоновну нелюбезно, а к её версии и вовсе отнёсся пренебрежительно, то по мере её подробного изложения сыщицей постепенно проникся.
– Николай Егорович, – убеждала его Андриана Карлсоновна, – если вы без всяких доказательств обвините Евстратову в убийстве жениха, то выставите себя в неприглядном свете! И это мягко говоря!
– А если я обвиню бездоказательно Ананьеву, не имеющую никакого мотива для убийства Крупенникова, то сразу же облачусь во всё белое! – парировал он.
– Почему же без доказательств! – продолжала сыщица склонять следователя на свою сторону. – Я же вам говорю, что на той стороне площади, где останавливался «Москвич» в интересующий нас день и время, имеется банк и на нём есть камеры. Машина могла на них засветиться, и, возможно, удастся разглядеть номер «Москвича». А может быть, и женщину, которая в него садилась!
– Она что, дура?
– Но не умная же! – невольно вырвалось у Андрианы, однако сыщица тут же поправилась: – Она не могла знать о находящемся там банке.
– А мотив? – не отставал следователь.
– О мотиве я вам потом расскажу.
– Он что, слишком фантастичный, чтобы я мог без подготовки поверить в него? – фыркнул Кочубеев.
– Типа того, – обронила Андриана.
– Чёрт с вами! – сказал полковник. – Камеры банка мы просмотрим, найдём автомобиль и его владельца и выясним, кого он там подвозил.
Андриана подумала о том, что версия с обвинением в убийстве Крупенникова Агнией Артемьевной оказалась несостоятельной и Кочубеев схватился за предложенный ею вариант событий только для того, чтобы не оказаться под обломками своих рассыпающихся на глазах предположений.
Сыщица сочла момент подходящим для того, чтобы выложить Кочубееву и историю с ножами, услышанную от клиента.
– Николай Егорович, – сказала она, – вы ведь изъяли два ножа не только у Крупенникова, но и у Евстратовой.
– У Крупенникова мы изъяли один нож, другой у его соседа Савельева, – напомнил полковник.
– Да, я помню. Но ножей было шесть! Игорь Васильевич, внук Анатолия Ивановича, вспомнил, что дед ему рассказал о том, что ножи получены им от невесты! Оказывается, Агния Артемьевна с Терезой Лаврентьевной купили набор из шести ножей. Каждая из подруг решила, что ей вполне хватит двух ножей. Оставшиеся два достались Крупенникову, жениху Агнии. Теперь для видения полной картины вам осталось изъять ножи у Ананьевой.
– Изымем, – неохотно согласился полковник.
– Только я в этом сомневаюсь, – сказала Андриана.
– В чём это вы сомневаетесь? – сердито накинулся на неё следователь.
– В том, что вы обнаружите у Ананьевой два ножа.
– Вот как, – Кочубеев посмотрел на сыщицу насмешливо.
Она проигнорировала его усмешку и сказала:
– Один из ножей Терезы Лаврентьевны покоится где-то на свалке, если она не додумалась кинуть его в реку.
– Посмотрим.
– На всякий случай, – проговорила Андриана, – я выяснила, что Ананьева всегда ходит с сумкой. Скорее всего, она положила в неё нож после убийства Крупенникова, потому что не могла нести в руке. Выбросила она его позже.
– Она могла положить его в карман своей куртки.
– Могла. Но убивать Крупенникова она приходила в тёмном плаще.
– Вы уверены?
– Почти.
– Ладно, – отмахнулся от неё следователь, – а сейчас идите домой и не мешайте мне работать!
– Я должна быть в курсе! – упёрлась Андриана.
– Обещаю, что будете! – заверил её Кочубеев. – Я сам лично буду вас информировать. А теперь, ради всего святого, исчезните! – взмолился он.
И Андриана решила, что самое время прислушаться к мольбам полковника и пока больше не испытывать его терпение. Уходя, она оставила у него на столе фотографии Ананьевой и предупредила, что взяла их у Журавлёва, сына Евстратовой, и обещала вернуть. Полковник на это ничего не ответил.
Сыщица вернулась домой и сразу легла спать. У неё было такое ощущение, что она провела без сна на ногах несколько суток.
Зато на следующее утро она проснулась бодрой и абсолютно уверенной в благополучном завершении дела.
В течение недели ей никто не звонил, кроме клиента, которого она заверила в том, что всё идёт по плану, и попросила ещё немного подождать. Гоша, он же Игорь Крупенников. внук убитого Анатолия Ивановича Крупенникова, проявил покладистость и согласился быть терпеливым. Андриана заподозрила в его покорности руку Ларисы Студёной, девушки Игоря. Сыщице казалось, что Лариса имеет большое влияние на молодого человека.
Наконец Андриане Карлсоновне позвонил следователь и пригласил к себе. Она не заставила себя ждать.
– Вы оказались правы, – начал без всяких предисловий, чуть ли не с покаяния полковник, как только она опустилась на стул рядом с его столом. – Мы нашли владельца «Москвича». Обычный частник. На одной из улиц его остановила женщина, хотела, чтобы он подвез ее, пообещав хорошо заплатить. Он согласился. Довёз её до площади, она попросила подождать её, выбралась из салона и удалилась. Отсутствовала около часа. Он, грешным делом, подумал, не кинула ли его эта матрона, внушающая доверие своим внешним видом. Но она вернулась, и он, получив деньги, высадил её в том же месте, где прежде она села в его автомобиль. Куда она ездила и зачем, он не знает. Но подробно описал её внешний вид. Она действительно была в тёмном плаще, и, как вы и предполагали, – сделал реверанс в её сторону полковник, – она была с сумкой.
– Я не предполагала, я знала, – отрезала Андриана. И Кочубеев не стал с ней спорить. Вместо этого он сказал:
– А вот с ножами вы прокололись.
– Как так?! – подскочила на месте сыщица.
– А так! Они оба оказались на месте.
– Но… – На сыщицу было больно смотреть.
И Кочубеев сжалился, правда, выразил он свою жалость своеобразно.
– Андриана Карлсоновна, – сказал он, – не нервничайте так, – в вашем возрасте это вредно.
Андриана закрыла глаза и представила, как она бьёт полковника тапочкой по голове. И тут до неё долетел его голос:
– Ножи мы изъяли, и на одном из них в том месте, где рукоятка соединяется с лезвием, остались микроскопические частицы крови. Их ДНК совпадает с ДНК Крупенникова. То есть его убили именно этим ножом. Вы правы и в том, что Ананьева положила нож после убийства в сумку. Она проявила предусмотрительность и сначала завернула его в мешочек. Но остриё ножа проткнуло целлофан, и крохотная капелька крови убитого оказалась на подкладке сумки. Убийца её не заметила.