Мысли Сьюзен были так далеко отсюда, что она даже не сразу вспомнила его имя.
Губы секретаря тронула улыбка – задумчивая понимающая улыбка, – и он подсказал:
– Я Рейском де Вер, мэм. Для друзей просто Рейс.
Она сделала книксен и вдруг подумала, что еще ни разу не приседала перед Коном, а тот одарил ее самой очаровательной из своих улыбок, но улыбка эта вызвала у нее лишь раздражение. Секретарю же Сьюзен была благодарна за то, что прервал их разговор.
– Что означает столь напряженная атмосфера? – спросил де Вер.
– Колдовство и злоба в равных долях, – ответил Кон. – Здесь было логово графа. Он совершенно спятил и умер оттого, что выпил своего зелья, которое, как он надеялся, должно было обеспечить ему вечную жизнь.
– И что, теперь его призрак появляется в доме? – явно заинтересовался Рейском.
Кон вопросительно посмотрел на Сьюзен, и она ответила:
– Пока никто этого не замечал. Как ни странно, в замке нет привидений.
– Это потому, что в камере пыток жертвы изготовлены из воска.
– Камера пыток? – воскликнул секретарь с загоревшимися глазами. – Кон, умоляю тебя, дружище, идем туда немедленно!
– Если хочешь, чтобы тебя вздернули на дыбе, мы это сделаем, но позднее. – Кон взял его за локоть и решительно повел к двери. – А пока нас, кажется, ждет завтрак.
Уже в двери он оглянулся:
– После завтрака я намерен осмотреть весь дом, миссис Карслейк, а вы будете нас сопровождать. И потрудитесь передать своему брату, что я жду его с отчетом о делах в поместье.
Он не стал ждать ответа, да и что она могла ему сказать? Сьюзен поежилась от холода и обхватила себя руками. Даже когда ссорились, даже в присутствии посторонних они не забывали о том, что когда-то были близки, и вели себя так, как будто никого, кроме них, вокруг не было. Между ними только искры не летали, и его секретарь это почувствовал.
Нет, надо отсюда убираться, и поскорее.
Сколько времени потребуется, чтобы найти новую экономку и уйти с достоинством? Но ведь золото она пока не обнаружила. Даже генеральная уборка в замке ничего не дала. Где сумасшедший граф мог устроить свой тайник, одному богу известно.
Тщательно заперев комнату, Сьюзен направилась к себе, чтобы написать записку Дэвиду. Если он скажет, что рейд прошел успешно, тогда она найдет новую экономку и уйдет.
Вопрос – куда? И чем будет заниматься? Что ж, возможно, вслед за своими грешниками-родителями отправится на край света!
Когда они спустились по винтовой лестнице, Рейс сказал:
– Насколько я понимаю, эта миловидная леди не связана никакими обязательствами.
– Ты понял правильно. Как я уже говорил, ты можешь поухаживать за ней, но исключительно с благородными намерениями.
– Это маловероятно, но я могу попытаться с самыми благими намерениями пофлиртовать с ней, если только ты не набросишься на меня с кулаками. Она здесь единственная хорошенькая женщина. Горничная, которая сегодня принесла мне воду, почти так же бесплотна, как скелет в коридоре. Да, странное это место.
– Я не заметил, – сдержанно сказал Кон.
Через внутренний двор они направились в столовую, где их ждал завтрак, а по пути на мгновение задержались: Кон хотел взглянуть на скульптуру в центре фонтана. Дракон с таким же огромным возбужденным фаллосом, как у святого Георгия, почти овладел явно сопротивлявшейся обнаженной жертвой. На бортике бассейна было выгравировано: «Дракон и его невеста».
– Я еще никогда не видел, как дракон делает это с девственницей, – заметил Рейс. – Вся легенда предстает в новом свете, не так ли?
– Мне всегда казалось, что в копье святого Георгия есть что-то подозрительное.
– Особенно настораживает, как он на картине нежно им поигрывает.
Кон рассмеялся и открыл застекленную дверь в столовую. Эта комната по традиции была обставлена мебелью из мореного дуба, белые стены и открытые в сад двери делали ее светлой и уютной.
Кон вдруг почувствовал благодарность к Рейсу за то, что тот навязал ему свое общество и сделал все проще и веселее.
– Напомни, чтобы я показал тебе ванну в моих новых апартаментах, – сказал Кон, усаживаясь за стол.
– Китайские драконы уже тебя доконали?
– Нет, там имеется и крайне любопытная ванна.
– Опять ты со своими ваннами! Что в ней такого любопытного на этот раз?
Кон описал ванну, и Рейс покачал головой:
– Было бы любопытно узнать, как относились девственницы к цене, которую приходилось платить за свое спасение. Думаю, что далеко не ко всем героям-спасителям они испытывали благодарность. А что, если дракон полюбился леди и она вовсе не хочет, чтобы ее кто-то спасал?
В столовую стремительно вошла тощая горничная с кофейником в одной руке и кувшинчиком горячего шоколада в другой и, отдуваясь, сообщила:
– Сию минуту принесу все остальное, милорд.
– С какой стати леди предпочтет дракона? – стал развивать тему Кон, наливая себе кофе. – Брак с чудовищем нельзя компенсировать никакими сокровищами.
– Некоторые дамы прямо-таки млеют при виде чудовищ, – возразил де Вер.
– Может, эти дамы им под стать?
В глазах Рейса зажглись веселые искорки:
– А что скажешь насчет тех, которые выбирают святых?
– Циник!
– Вот скажи, ты хотел бы жениться на святой? – не отставал от Кона Рейс.
В памяти Кона почему-то возник образ леди Анны Пекуорт. Возможно, святой ее не назовешь, но она была нежна, добра, высоконравственна и занималась благотворительностью, в частности вопросами школьного образования и помощи престарелым. Похоже, именно на этой девушке он женится. За последние два месяца он уделял ей достаточно внимания, чтобы дать повод надеяться…
Вовремя прервав течение его мыслей, в столовую вошли на сей раз сразу две служанки с тяжелыми подносами. Среди них не было той девицы, которая видела его голым. Одна, бедняжка, действительно походила на скелетик, а другую, чуть постарше, он уже видел ночью.
– Что-нибудь еще, милорд? – спросила та, что постарше.
Кон окинул взглядом изобилие пищи на столе.
– Нет, благодарю. Думаю, нам хватит и этого.
Служанки ушли, Кон и Рейс обменялись улыбками.
– Таким количеством еды можно накормить целый полк, – заметил секретарь, накладывая в тарелку добрую порцию ветчины и несколько яиц.
Кон тоже подцепил вилкой кусок говядины.
– Наверное, они стараются произвести на нас хорошее впечатление.
– Если так, то им это удается, – сказал Рейс, щедро намазывая маслом кусок хлеба. – Итак, за кого бы вышла замуж мудрая женщина?
– За доброго порядочного мужчину. Почему мы все время возвращаемся к вопросу о женщинах?
– Полагаю, это имеет отношение к твоему ангелочку – Сьюзен.
Кон вскинул на него глаза:
– С чего ты взял?
– Можешь, конечно, приказать мне заткнуться, но только не притворяйся, что между вами ничего нет.
– Вот уж кого ангелочком не назовешь! Прошлой ночью она была на мысу и наблюдала за разгрузкой контрабандистского судна.
– Какая прелесть! – усмехнулся Рейс, подбирая с тарелки яичный желток кусочком хлеба. – А что касается внешности, то разве ты не заметил, как она похожа на одного из ангелов эпохи Ренессанса? Она совершенно бесплотна, как и положено ангелу, и не просто красива, а как будто соткана из воздуха и света.
– Уверяю, ты ошибаешься. Сьюзен Карслейк – стопроцентная женщина из плоти и крови.
Кон тут же пожалел о сказанном и подумал, не прикончить ли Рейса немедленно.
Тот словно почувствовал его настрой и сменил тему:
– Итак, какие планы на сегодня?
– Я хочу осмотреть весь дом, а ты займись бумагами старого графа. Чем раньше я удостоверюсь, что здесь все в порядке, тем скорее уеду отсюда, но было бы неплохо обнаружить, скажем, утечку средств или что-нибудь в этом роде.
– А как насчет контрабандистов?
– Мне было бы любопытно узнать, как к ним относится граф, а в остальном мы обычно смотрим на все это сквозь пальцы, – Кон заметил, что Рейса это несколько удивило. – Знаешь, контрабанда здесь такая же неотъемлемая часть жизни, как море. Если я начну с ней бороться, люди будут голодать. Да к тому же, если ссылать каждого контрабандиста в Австралию, на побережье никого не останется. Когда случится, скажем, убийство, грабеж или что-нибудь в этом роде, мне придется принять меры, но в остальном это так же бесполезно, как пытаться избавиться от муравьев.
– Понятно, – сказал Рейс, но вид у него был удивленный.
Дербишир, откуда он был родом, расположенный далеко от моря, ни о какой контрабанде, конечно, понятия не имел, а Кон вырос в Суссексе. Не на побережье, конечно, но и не особенно от него далеко, чтобы не понимать проблему, связанную с контрабандой.
– Начни с кабинета, который расположен рядом с библиотекой. Скоро должен прийти управляющий, он и посвятит тебя во все детали. Мне нужен полный отчет обо всем, что здесь делалось, за год. Особенно тщательно проверь счета.
Рейс издал стон:
– Ты лишаешь меня моих маленьких радостей. Знаешь, как я люблю прикинуться страдальцем! Если бы я подозревал, что так обожаю копаться в гроссбухах, нашел бы себе какую-нибудь чистую, спокойную работу в Лондоне, вместо того чтобы по колено в грязи тянуть солдатскую лямку.
– Помоги, Господь, Лондону, – сказал Кон, наблюдая, как Рейс поглощает вторую порцию еды, и удивляясь, куда у него все это помещается. – Как долго может продлиться твоя странная любовь к канцелярской работе?
– Пока ты мне не наскучишь.
– А этого еще не произошло? Я же страшный зануда.
Рейс рассмеялся, прикрыв рот салфеткой:
– Не говори так! Ты меня убьешь!
Кон откинулся на спинку стула, усмехнувшись:
– Ну как же! Я притащил тебя в эту глухомань, поселил в похожем на тюрьму доме…
– Где имеется даже камера пыток, – добавил Рейс. – И целая куча неразобранных бумаг.
Кон какое-то время внимательно рассматривал изящно изогнутую ручку кофейной чашки, потом сказал: