В мерцающем свете свечи дракон уже не казался забавным. Пасть его была приоткрыта в злобном оскале. Большую часть ее занимал раздвоенный язык, однако там еще оставалось место.
Майор Хокинвилл засунул в пасть палец и покачал головой, потом извлек откуда-то длинный складной нож и пошарил им в отверстии водопроводной трубки.
– Ты с самого начала знал, что там ничего нет, – сказал Кон. – Так где же?
Хокинвилл повернулся к фигуре женщины с разверстым от ужаса или экстаза ртом – леди Бел – и спросил:
– А сам ты как думаешь, где мог сумасшедший граф спрятать документ?
Во рту было слишком мало места для тайника.
В это мгновение Сьюзен все поняла и взглянула туда, где соединялись раскинутые ноги женщины. Казалось, что там тоже не может поместиться никакой тайник, но все же она вышла вперед и сказала:
– Я сделаю это. – Ее пальцы нащупали что-то неметаллическое. Воск. – Дайте нож или что-нибудь острое.
Все присутствующие застыли в молчании, а Кон опустился рядом с ней на колени и предложил свой перочинный нож.
– Может быть, лучше это сделаю я?
– Нет, я сама.
Поморщившись, Сьюзен воткнула нож в воск и принялась очищать от него полость. Скоро показался тонкий бумажный свиток; она вытащила его и отдала Кону, а потом, как могла, залепила воском образовавшуюся пустоту. Она и сама не могла бы объяснить, зачем, но ей казалось, что так нужно.
Потом она поднялась на ноги:
– Лучше бы эту статую расплавить и сделать что-нибудь другое, что-нибудь приличное.
– Может, святого Георгия?
Кон снял сюртук и, набросив на статую, первым вышел из алькова.
– Нет. Что-нибудь свободное. Может быть, птицу. Наверное, непросто быть Изабеллой Карслейк и все время рваться на свободу.
Кон понимающе улыбнулся ей, потом развернул скатанный в трубочку документ и прочитал:
– «Свидетельство о браке Джеймса Берли Сомерфорда из Девона и Изабеллы Карслейк, уроженки того же графства, заключенном 24 июля 1789 года». Это было почти за год до твоего рождения, Сьюзен.
Он понимал, что она страшно боялась оказаться дочерью сумасшедшего графа.
– Наверное, он был бесплоден, – добавил Кон. – Теперь все зависит от решения твоего брата. Можешь отдать этот документ ему.
– Оставь лучше у себя. Если он откажется от предложенной ему чести, тебе придется самому решать, что с этим делать.
– Как хочешь.
Они оба знали, что это прощание. А то, что происходило оно на глазах у всех остальных, было, наверное, к лучшему.
– Пойдем, Амелия.
Девушки направились к выходу из Крэг-Уайверна, и Сьюзен ни разу не оглянулась. Но тут она увидела, что им навстречу бежит какой-то парнишка и что-то кричит. Это был Кит.
У Сьюзен сердце замерло от тяжелого предчувствия.
– Что случилось?
– Капитан Дрейк, мэм! Солдаты таможенной службы закрыли его в часовне святого Патрика. Он, похоже, ранен!
Глава 26
– Ранен? Тяжело?
– Не знаю, мэм. Они подали сигнал бедствия, и мой отец его увидел. Там их трое. Отец думает, что Гиффорд послал за полицией, а до тех пор его люди будут держать их в часовне.
Сердце у Сьюзен так колотилось, что невозможно было думать. Как это ему взбрело в голову отправиться в рейд при свете дня?
– Что случилось? – спросил Кон, подходя к ней.
Она рассказала, какую весть принес парнишка, и добавила:
– Надо что-то придумать, чтобы его спасти. Придется идти к Гиффорду.
– Почему тебе? Есть я, Хок, Ник.
– Тебе нельзя в это ввязываться, – возразила Сьюзен.
– А тебе можно? Сейчас мы с друзьями посовещаемся и решим, что делать. А ты, – сказал он мальчику, – жди дальнейших распоряжений.
– Слушаюсь, сэр! – воспрянул духом Кит.
Как хорошо, когда кто-то берет ответственность на себя! Подчиняйся, и все будет в порядке.
Сьюзен и сама это чувствовала, хотя сейчас ее переполнял ужас. Дэвид в смертельной опасности, а возможно, и Кон тоже.
Он повел ее обратно в главный холл и, обратившись к мужчинам, сказал:
– Назначаю военный совет. В кабинете. – А потом тихо спросил у Сьюзен: – Как насчет твоей кузины?
Но Амелия спросила:
– Что-нибудь с Дэвидом? Я так и знала, что он куда-нибудь вляпается!
Сьюзен была поражена: Амелия, видимо, знала больше, чем она предполагала.
В кабинете Кон вкратце обрисовал ситуацию, рассказал, не вдаваясь в подробности, о том, что Гиффорд угрожал Сьюзен.
– Странный маневр. Он же теряет средство для достижения цели.
– Может, и нет, – возразила Сьюзен. – Поймав Дэвида с поличным, он может оказать на меня еще большее давление.
– Но зачем посылать за полицией? Он мог бы попытаться без шума договориться с тобой.
– Возможно, это домыслы. Может, ни за кем он не посылал, а охраняют задержанных местные лодочники… – Сьюзен резко втянула воздух. – Кон, часовня святого Патрика – это те развалины, которые находятся неподалеку от Ирландской бухты.
Они встретились взглядами. Если Гиффорд видел, как они обнимались, то мог захватить Дэвида в отместку ей. Кто бы мог такое предвидеть?
– Я не знаю, что делать, – совсем сникла Сьюзен.
Кон взял ее за руку:
– Все будет в порядке. Сколько людей может быть с Гиффордом?
– Если это лодочники, то их шесть; обычно они работают парами.
– В таком случае предположим, что пока там Гиффорд и еще двое. Можно без труда продержаться против пары местных, которые вряд ли хотят, чтобы их убили, и, наверное, сами тоже не горят желанием убивать. Вокруг часовни открытое пространство. Я не собираюсь устраивать генеральное сражение, мне достаточно вызволить Карслейка и его людей. Есть предложения?
– Хокинвилла и меня здесь никто не знает, – сказал Делани. – На этом можно сыграть. Если мы там появимся, никому и в голову не придет, что мы не просто гуляем по пустоши.
– А если вас убьют ненароком?
– Придется рискнуть. А вы с де Вером тем временем проникнете в часовню.
– А что буду делать я? – спросила Сьюзен. – Я не могу оставаться в стороне.
– Я тоже хочу помочь! – заявила Амелия.
И не успела Сьюзен возразить, как Делани воскликнул:
– Несомненно! Но, как и всякий необстрелянный новобранец, вы будете подчиняться указаниям. Ясно?
Амелия сначала насторожилась, потом кивнула:
– Слушаюсь, сэр!
– Я не военный, всего лишь «балбес». Кон, есть у тебя карта местности?
Де Вер извлек из ящика стола карту и, разложив ее на столе, обвел пальцем береговую линию и сказал:
– Я так и думал. Вот она, Ирландская бухта, а крестиком обозначена часовня. Она расположена неподалеку от дороги, ведущей в Льюиском, но дорога прерывается.
– Там случился оползень лет пятнадцать назад, – пояснила Сьюзен. – Дорогу завалило, и больше ею никто не пользуется.
– Кроме контрабандистов, – уточнил Кон.
– Или тех, кто пошел прогуляться по вересковым пустошам.
Они снова на мгновение встретились взглядами.
– По этой дороге можно проехать верхом? – спросил Хокинвилл.
– Только до оползня, – сказала Сьюзен. – Но если поедете верхом отсюда, до часовни вам не добраться, только пешком по тропинке.
– Мы подойдем с другой стороны, – сказал Делани, отыскивая на карте тропу. – Тогда вообще трудно будет заподозрить, что мы как-то связаны с Крэг-Уайверном. Пусть думают, что мы забрели туда случайно и не знали, что дорога заканчивается тупиком. Часовня привлекла наше внимание, и нам захотелось осмотреть эту достопримечательность.
– А если Гиффорд потребует, чтобы вы убирались? – предположил Кон.
– Мы прикинемся идиотами и будем выяснять, что происходит, возмущаться. А вы тем временем начнете действовать. Хотя на открытом пространстве из часовни будет трудно бежать, не попав под пули.
– С Гиффордом я сам разберусь, но надо придумать что-нибудь еще, чтобы отвлечь его внимание.
– Дети, – предложила Амелия. – Иногда я вожу туда школьников на прогулку. Он не сможет стрелять, когда поблизости будут дети, не так ли?
– Но мы подвергнем их риску, – возразил Хокинвилл, и с ним были согласны все остальные.
– Все они ходят в контрабандистские рейды, – возразила Сьюзен, – так что никакой опасности мы их не подвергнем. Иди, Амелия, и прихвати с собой Кита.
Амелия отправилась было выполнять указания, но Кон ее остановил:
– Подождите… Мы, возможно, сумеем вывести их из часовни переодетыми. Прихватите с собой еще двух женщин, Амелия, самых высоких, если можно, и пусть они наденут на себя по двойному комплекту одежды, которую потом смогут без труда снять.
Амелия улыбнулась:
– Прекрасная мысль! Но как быть с Дэвидом? Он слишком высокий.
– А здесь мы сыграем на том, что он мой управляющий. Я, как граф, сотру в порошок любого, кто угрожает кому-то на моей земле. Если сможете, то передайте ему, Амелия, какая роль ему отводится.
– Амелия, мне сказали, что он ранен, – напомнила Сьюзен. – Не забудь захватить с собой бинты и все такое.
Девушка побледнела, но тем не менее кивнула и помчалась выполнять приказание.
Сьюзен стало не по себе. Она хоть и поддержала предложение о привлечении к участию в операции детей, но понимала, что даже при большой осторожности это опасная затея. Она заметила, что майор пристально смотрит на нее.
– Принять решение всегда бывает непросто, – сказал Хокинвилл. – Это огромная ответственность.
– Не я здесь принимаю решения, – возразила Сьюзен.
– Вы все делаете очень правильно. Только вот ваше очаровательное платье, извините, кажется мне неуместным, если только вы не планируете обворожить таможенного офицера.
– О нет, только не это! – испугалась Сьюзен. – У меня есть идея получше.
Она торопливо направилась в дом, радуясь, что не успела перенести оттуда все свои вещи. Чем больше незнакомых лиц появится на сцене, тем лучше. Гиффорд едва ли узнает ее, если она переоденется в мужской костюм.
Она быстро надела бриджи, рубаху и сюртук, повязала вместо галстука шейный платок. Взглянув на себя в зеркало, Сьюзен вспомнила, что в последний раз была одета таким образом в ту ночь, когда вернулся Кон. Едва сдерживая слезы, она добавила последние штрихи к своему маскарадному костюму.