Кон снова взглянул на написанные там роковые слова и на мгновение вспомнил леди Анну. Едва ли она была страстно влюблена в него, но, судя по всему, он дал ей повод надеяться. Она действительно ему нравилась, но, конечно, не настолько, чтобы сейчас, получив второй шанс, он пожертвовал всем ради нее.
Кон посмотрел на Сьюзен, которая, казалось, боялась поверить происходящему. Не сводя с нее глаз, он разорвал письмо на мелкие клочки, которые тут же подхватил ветер и понес через вересковую пустошь в море.
– Каким-то чудом я не потерял надежду заполучить тебя в жены. Хочу, чтобы ты была мне возлюбленной, другом, партнером до конца жизни.
Сьюзен так глубоко похоронила надежду, что сейчас едва верила своим ушам.
– Кон… – она робко потянулась к нему.
Он взял ее за руку своей сильной, надежной рукой – значит, это ей не приснилось? – и объявил:
– У меня нет обязательств, я свободен! – в его глазах зажглись озорные искорки. – Или ты передумала? Может быть, соблазнительная фигура Рейса…
Сьюзен бросилась в его объятия. Он поднял ее на руки и принялся кружить и целовать.
Не обращая ни на кого внимания, они целовались так, как никогда раньше. Им было трудно оторваться друг от друга, но наконец они медленно разомкнули объятия, улыбаясь и краснея под любопытными взглядами друзей.
– Только не говори мне, что ты жертвовал собой ради «балбесов», Кон, – сказал Делани.
– Это не казалось такой уж страшной жертвой, – ответил тот и взглянул на Сьюзен. – В то время.
Она почувствовала его смущение и теснее прижалась к нему.
– Если леди Анна такая хорошая, как ты рассказывал, любовь моя, она найдет свою вторую половинку – того, кто полюбит ее так же, как мы любим друг друга.
– Назови день нашей свадьбы, – потребовал Коннот.
– Сегодня?
Он рассмеялся:
– Не думаю, что даже графу удалось бы организовать все в такие короткие сроки, – Кон наклонился к ее уху. – И даже несмотря на то что я хочу тебя прямо здесь и сию же минуту, я готов потерпеть, чтобы отпраздновать это событие с майскими цветами и лентами, с зерном, которым осыпают новобрачных, когда желают им счастья, любви и детишек.
– Значит, ты согласен, чтобы у нас была нормальная церемония бракосочетания? А сколько потребуется времени, чтобы организовать все как следует?
– Понятия не имею. Но если мы поручим организацию Хоку, то будь уверена: все будет сделано с военной точностью и в кратчайший срок.
Она рассмеялась и оглянулась на майора, но увидела, что вся компания удаляется, тактично оставляя их наедине.
Впереди у них была целая вечность, но эти первые мгновения они будут беречь как зеницу ока в сокровищнице своих воспоминаний.
Рука об руку они подошли к выступавшему в море мысу и взглянули вниз на Ирландскую бухту, потом уселись, обнявшись, и долго молчали.
– Я все еще не могу до конца поверить, – сказала Сьюзен наконец, прикасаясь кончиками пальцев к лицу любимого. – Знаешь, когда-то мне безумно хотелось иметь твой портрет.
Он поймал ее руку и поцеловал в ладонь.
– У меня тоже не было твоего портрета. Я старался внушить себе, что мне он не нужен, но это была ложь.
– Кон, прости, прости меня за все.
– Молчи, любовь моя. Все – правильно или неправильно это было – осталось в прошлом. Кто знает, может, это и к лучшему, что у нас все начинается только сейчас? Что могли знать те дети, какими мы были, о жизни, об искушении, об опрометчивых поступках и счастливых исцелениях?
Он взглянул на нее с обожанием. У нее на глазах выступили слезы.
– Знаю, что у женщин есть несносная привычка плакать, когда они счастливы, – рассмеялся Кон, – но я прошу тебя не делать этого, любовь моя. Послушай, ты, такая как есть, со всем твоим прошлым, хорошим и плохим, безупречна. Ты Сьюзен, которую я люблю, и любовь мою не выразить словами.
– Лучше, чем ты сказал, не скажешь, – она взяла его руку и поцеловала. – Я всегда любила тебя, но такого, каким ты стал, обожаю. Я так счастлива, что, кажется, если оттолкнусь от земли, могла бы взмыть в небо!
– Не отпущу! – заявил Кон, прижимая ее к земле.
Все было как в первый раз, тогда, одиннадцать лет назад, но в то же время по-другому. Они целовались на зеленой траве над Ирландской бухтой, но любовью не занимались, несмотря на разгоревшееся желание.
– Говорят, – протянула Сьюзен, взглянув в сторону моря, – от этого хорошо излечивает холодная вода.
Кон вскочил на ноги и потянул ее за собой.
– Ничто не излечивает от этого, кроме смерти, любовь моя. Пойдем лучше домой и прикинем, за какое время можно организовать пристойную свадьбу.
Имея лицензию и множество добровольных помощников, все удалось организовать за несколько дней. Можно было управиться даже быстрее, но требовалось время, чтобы успели приехать из Суссекса родные Кона.
Ван вызвался их сопровождать и по дороге прихватил свою будущую супругу мисс Селестину. Насколько поняла Сьюзен, дело еще не было окончательно решено, но в том, что эту пару связывает любовь и тщательно скрываемая страсть, сомневаться не приходилось.
– Признаюсь, – сказала Селестина, когда знакомилась со Сьюзен, – вы заставили меня сожалеть, что мы назначили дату свадьбы через несколько недель.
Это была элегантная, обычно невозмутимая девушка, не считая тех случаев, когда лорд Вандеймен заставлял ее краснеть. Сьюзен она понравилась, и это хорошо, что они будут соседями и друзьями.
– Я хочу устроить большое торжество в доме Вана, – сказала Селестина. – Возвращение на родину. Новое начало. Вхождение в новую семью. Прошу вас, обещайте, что вы примете в этом участие, хотя ваша свадьба и состоится здесь.
Сьюзен с искренней благодарностью пожала ей руку:
– Вы очень любезны, мисс Селестина. Вы уверены, что вас это не утомит? Признаюсь, меня пугает сама мысль, что придется жить среди незнакомых людей.
Селестина улыбнулась:
– Мы с Ваном не чужие, как и майор Хокинвилл, как и лорд Уайверн и его семейство.
Мать и сестра Кона тоже тепло встретили Сьюзен, и она знала, что они искренне одобряют его выбор. Ей не придется жить среди чужих людей. Сьюзен предстояло войти в светское общество, и она немного нервничала поначалу, но постепенно сама стала с нетерпением ждать этого события.
Накануне свадьбы, когда они прогуливались в саду, Кон вдруг сказал:
– Сомерфорд-корт расположен не у моря.
– Я не рыбка, любовь моя, – ответила на это Сьюзен, целуя его. – Смогу прожить и на суше. – Она заглянула ему в глаза и добавила: – С тобой я могу жить где угодно. Ты – мое счастье. Мне давным-давно следовало понять это.
– Не будем вспоминать прошлое, – Кон обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. – Обещаю, что приложу все силы, чтобы ты была счастлива.
– А я обещаю сделать все для тебя! – сказала она в ответ. – Небо дало нам еще один шанс, и мы будем им дорожить.
Сьюзен показалось, что именно в тот момент они дали друг другу брачный обет, хотя на следующий день в нарядно украшенной церкви они обменивались традиционными клятвами в присутствии членов семьи, друзей и соседей.
Когда ее впервые назвали леди Уайверн, они с Коном переглянулись и рассмеялись. Пройдет еще немного времени, и она станет леди Эмли, и с этим титулом не будет связано никаких мрачных воспоминаний.
После свадебного завтрака, выслушав поздравления гостей, они наконец остались одни – муж и жена.
Сьюзен взглянула на огромную кровать, застеленную серовато-зеленым покрывалом, украшенным вышитыми листочками.
– Кон, мне как-то неловко заниматься этим в постели своих дяди и тети.
Обняв ее сзади, он рассмеялся:
– А я, наоборот, очень им признателен. Не хотел бы я снова спать в Крэг-Уайверне.
Туда перебрались Генри и Дэвид, чтобы освободить комнаты в усадьбе. С ними вместе там разместились еще несколько гостей. Там же остались супруги Делани, лорд Вандеймен и мисс Селестина, а также майор Хокинвилл и несколько «балбесов».
Новобрачные получили поздравления и щедрые подарки от маркиза и маркизы Арден и лорда и леди Миддлторп. В обеих этих семьях, судя по всему, ожидалось прибавление. Сьюзен была счастлива: столько новых доброжелательных друзей, новая жизнь! Кон поцеловал ее в шею:
– Но если тебе действительно кажется, что это неправильно, то мы можем подождать…
Она повернулась к нему и с улыбкой сняла шелковый платочек, прикрывавший глубокое декольте ее платья:
– Это похоже на шантаж.
Сьюзен заметила, как потемнели его глаза и чуть приоткрылись губы. Отступив на шаг, она поставила ногу на краешек стула и, подняв юбку, открыла взору телесного цвета чулок, вышитый красными розочками. Его поддерживала красная, также отделанная розочками подвязка. Она медленно расстегнула ее.
– Впрочем, может быть, и правда подождем?
Он опустился на колени и принялся снимать чулок.
– Сдаюсь. Ты победила.
– Я так и думала.
Кон рассмеялся:
– Но я, несомненно, самый счастливый из проигравших.
Позднее, когда они, усталые, лежали в объятиях друг друга, Кон сказал:
– Жаль мне расставаться с римской баней, но в нормальном доме для нее не найдется места. Ладно, когда Дэвид станет графом, мы будем время от времени его навещать.
Сьюзен повернулась к нему лицом:
– Но только после того, как он существенно перестроит дом. – Она обвела пальцем свернувшегося дракона на его груди. – Я рада сказать тебе, Кон Сомерфорд, что ты не дракон – ты святой Георгий. Мой святой Георгий. Я однажды сказала это и повторяю сейчас: мой Георгий на вечные времена.
– Аминь, – с улыбкой сказал Кон, нежно потеревшись о ее голову. – Я рад, что оказался прав.
– Прав? В чем?
Кончиком языка он обвел ее ушко, заставив вздрогнуть.
– Я всегда подозревал, что святой Георгий, спасая невесту дракона, свое настоящее вознаграждение получил позднее и примерно вот так…