— Я и не говорила, что ты проклят. Сказала, что, возможно, это коснулось твоей матери, — напомнила ему Пейдж. — Проклятие не падало на сыновей.
— Потому что мужчины не верят в подобные глупости.
— Тебе напомнить, что император был мужчиной и именно он наложил проклятие?
Райли улыбнулся.
— Можешь напомнить мне об этом за обедом. Я умираю от голода. Пойдем.
Пейдж направилась за ним в маленькое кафе. Хостеса[9] в высокой шляпе с блестками и перьями спросила, где они хотят сесть — в помещении или на воздухе. По привычке, Пейдж выбрала столик внутри, но почти сразу пожалела о своем выборе. Они сели в уютный полутемный угол и оказались наедине.
— Хорошо, даже интимно, — подмигнул Райли. — Мне нравится.
— Можно подумать, ты уютно себя чувствуешь только в темных углах. — Она помолчала. — Я чувствую себя немного виноватой, что отправилась на обед, а не вернулась в больницу.
— Твой отец не один, а мы не праздно шатаемся, мы занимаемся поисками грабителя, — возразил Райли.
Пейдж вздохнула.
— Ладно, ты меня убедил. Ты умеешь придумывать отговорки и все так хорошо объяснять. Я обязательно тебе позвоню, когда мне нужно будет избавиться кое от чего, вырвать с корнем.
— Вот тут я тебе не помощник, — усмехнулся Райли. — Я люблю ходить к зубному врачу.
— Брось, никто не любит стоматологов.
Он улыбнулся.
— Там кресла такие крутые. Когда я был ребенком, я чувствовал себя там, будто в космическом корабле.
— А как насчет бормашины и укола новокаина?
Райли пожал плечами.
— Немного больно и приятно на душе. Полезно для закаливания характера.
— Кто сказал тебе это — стоматолог?
— Если честно, то да, — он рассмеялся. — Мое первое потрясение — женщина-гигиенист. Мне было тринадцать лет, мне нравилось, как от нее пахло, когда ее волосы касались лица. А уж ее груди…
— Достаточно, я уже представила себе картину, — сказала Пейдж, подняв руку. — Ты фанат большой груди.
— Я фанат любой женской груди, — признался Райли.
— Конечно. — Она взяла меню и держала перед грудью, не слишком пышной.
— Прикрылась? — спросил Райли.
— Просто пытаюсь выбрать.
Он толкнул меню вниз, и оно упало на стол.
— Я думаю, у тебя красивая грудь, Пейдж.
Она закашлялась от смущения и разозлилась, почувствовав, как грудь отозвалась на его слова. Соски напряглись и отвердели, она взмолилась, чтобы их не было заметно сквозь тонкую шелковую блузку.
— Это не совсем подходящий для обеда разговор.
— Можем поговорить о них после обеда, если тебе так больше нравится, — ухмыльнулся он.
— Мы вообще оставим эту тему, если не хочешь рассказать о некоторых собственных интимных частях тела, — стараясь скрыть за насмешливым тоном смущение, парировала Пейдж.
— О каких только пожелаешь, — с готовностью откликнулся Райли.
То, чего она хотела — так это влепить ему пощечину, сбить с лица Райли ленивую, всезнающую улыбку. Но… на деле она не собиралась дать ему пощечину, она была не прочь поцеловать его.
— Должно быть, со мной что-то не то, — пробормотала она.
— Почему? Потому что ты включилась в игру? Это естественная реакция. Ничего особенного. — Райли пожал плечами.
— Рада узнать, что ты за обедом обычно развлекаешься подобными играми со своими спутницами. Но сделай для меня исключение.
— Нет, я не стану этого делать.
— Тогда заткнись, — в отчаянии сказала она. — Мы можем просто заказать еду и поговорить о чем-нибудь другом?
— Конечно. Ты была здесь когда-нибудь?
— Нет. Еда хорошая? Или твоя болтовня должна отвлекать от еды?
— Еда отличная, особенно горячий сандвич с ростбифом.
— Звучит заманчиво. Я беру.
Райли поспешил предостеречь ее:
— Он приличного размера и подается с картошкой фри. Ты знаешь, сколько в нем калорий?
— Даже не хочу знать. Я почти ничего не ела в последние несколько дней и думаю, мне не помешают несколько лишних калорий. Ты следишь за своим весом?
— А что, похоже, пора этим заняться?
На самом деле он был в идеальной форме — мускулистый, загорелый, но Пейдж не собиралась еще сильнее раздувать его самомнение. С этим у Райли Макалистера все было в полном порядке.
— Сколько тебе лет? — спросила она вместо этого.
— Тридцать один. Это важно?
— Конечно. Как только перевалишь за тридцать, жизнь катится вниз.
— Я думал, после сорока.
— Так думают все, кому тридцать один, — улыбнулась Пейдж.
— Ну, тебе нечего беспокоиться, ты еще не попала в число избранных.
— Это верно. Я могу заказать себе даже десерт.
— Ты платишь, — напомнил Райли.
Она посмотрела на меню.
— Могло быть намного хуже. Где стейк и омар? Ты решил облегчить мне жизнь?
— Поскольку ты еще не получила доступ к фонду, у меня нет выбора.
Подошел официант, чтобы принять заказ, Несколько минут они перечисляли напитки и блюда, на которых остановили выбор. Официант ушел, за столиком повисла напряженная тишина. Пейдж вспомнила, как смеялась несколько минут назад, а сейчас чувствовала себя скованно и зажато. Она взглянула на Райли и поймала его взгляд. Невольная дрожь пробежала по спине.
— На что ты смотришь?
— На тебя.
— Знаю, но ты смотришь так, будто у тебя что-то на уме.
— Да. Ты на уме, — добавил он, многозначительно улыбаясь.
У нее перехватило дыхание.
— Уверена, тебе есть о чем подумать, о чем-то более интересном.
— Ничего не могу припомнить. — Райли помолчал, его взгляд все еще не отрывался от ее лица. — Ты на самом деле собираешься выйти замуж за этого застегнутого на все пуговицы супермена, который был в больнице в ту ночь?
— За Мартина? Я сказала тебе, что не помолвлена с ним.
— А он это знает?
— Должен бы догадаться, — ответила Пейдж. Но у нее было чувство, что она слишком долго тянет с Мартином. — Это сложная ситуация. Наши семьи дружат. Мартин работает в магазине, он сейчас вице-президент. Когда-то кому-то пришла в голову мысль, что из нас получилась бы хорошая пара. И мы начали выходить в свет вместе, но…
— Но ты не хочешь его, — закончил Райли.
— Он хороший человек. Я могу сделать ему хуже.
— Ты можешь сделать ему лучше.
— Ты даже не знаешь его. И почему я должна беспокоиться о том, что ты думаешь?
— Нет причин, — согласился Райли. — Это не мое дело. Неделю назад я бы, наверное, тоже думал, что вы хорошая пара.
— А сейчас?
Он не ответил сразу, просто продолжал изучать ее с задумчивым выражением на лице. Потом сказал:
— Ты не такая, какой показалась сначала. Ты сложнее. Большинство людей видит тебя не такой, какая ты на самом деле, правда? Вот в чем твоя проблема с Мартином.
Как сумел он понять ее за несколько дней, когда люди, которых она знает всю свою жизнь, не имеют ни малейшего представления о ней настоящей?
— Внешне ты спокойная, собранная, деловая, — продолжал Райли, — но внутри ты испытываешь сомнения, разочарование и даже гнев.
— Достаточно, — прервала Пейдж, потрясенная его точной оценкой.
— Разве я не прав? — бросил он с вызовом.
— Ты все упрощаешь. И даже если во многом прав, ты сам мало чем отличаешься. Изображаешь крутого парня, но ты не такой. Другой.
— Я такой, какой есть, — не согласился Райли.
— И еще ты заботливый и преданный… Твоя бабушка рассказала, что ты отказался от карьеры в морской пехоте, вернулся и взял на себя семейный бизнес, когда твой дедушка заболел.
— Большое дело! — Он пожал плечами. — Я и без того был готов вернуться домой.
— Твоя семья оказалась для тебя важнее.
— Бабушка и дедушка для меня очень много значат, только они во всем мире. Но я бы не использовал слово «семья». Ты закончила анализировать, принцесса, или есть еще что сказать?
— Ты всегда начинаешь называть меня принцессой, когда между нами устанавливаются дружеские отношения. Интересно, почему.
— Напоминание себе, что мы люди разного круга. Чтобы не забывать.
— Сегодня мы в одном и том же круге, — возразила Пейдж.
— Завтра не будем.
Он, вероятно, прав, и ей следует радоваться этому. Он стал занозой в боку с первой их встречи. Но разве не Райли первый мужчина за долгое время, с которым, почувствовала она, можно свободно общаться? Говорить то, что хочется сказать, а не то, что от нее ожидают услышать.
— Райли? — раздался визгливый женский голос.
Пейдж обернулась и увидела крупную рыжеволосую статную женщину, которая направлялась прямо к ним.
Райли вскочил и в ту же минуту оказался прижатым к очень пышной груди. Он, должно быть, на небесах, подумала Пейдж, откинувшись на спинку стула.
— Райли, черт, как я скучала по тебе, — заявила женщина, голос ее искрился смехом. Потом она крепко прижалась к нему, чмокнула в губы, не позволяя увернуться.
Их поцелуй все длился, и Пейдж кашлянула, напоминая о своем присутствии. Райли никак не отреагировал на это.
— Райли, — позвала она громко, когда они отстранились друг от друга. — Представь свою подругу.
Он наконец повернулся к ней.
— Бренда Симпсон — Пейдж Хатуэй.
— Пейдж Хатуэй? — Бренда подняла бровь и бросила на Райли подозрительный взгляд. — Продвигаешься вверх?
— Мы пришли пообедать.
— Ты заказал горячий сандвич с ростбифом? — уточнила Бренда.
— Это здесь самое лучшее, — сказал он.
— Я включила его в меню специально для тебя. Пойду, поговорю с шеф-поваром. Хочу убедиться, что вам все сделали в лучшем виде. Было приятно познакомиться с вами, мисс Хатуэй. Надеюсь, вам понравится обед. А тебе, Райли, лучше позвонить мне в ближайшее время. Ты слишком долго не звонил.
— Позвоню, — пообещал он.
Он вернулся на свое место, когда Бренда перешла к другому столу поздороваться с клиентами.
— У тебя все лицо в помаде, — предупредила Пейдж.
Райли взял салфетку и вытер губы.
— На щеке. Ты не вытер, — подсказала она.