Комнаты короля, как ни странно, размещались на верхнем этаже здания. Обычно в среде гномов, чем ниже гном жил, тем он был важнее, и Мокриц подумал, что король-под-горой мог поселиться наверху, чтобы спутать планы какого-нибудь консервативного гнома.
Короли не путешествуют налегке и без помпы. Повсюду среди прислуги в шато мелькали гномы, которые собирали вещи и в самой натуральной панике запихивали их в сундуки, как будто за ними уже вышли приставы.
Но наконец Мокриц и Грохссон попали в небольшую приемную залу, где король-под-горой со своим внутренним советом планировал ответный удар. Периодически прибывали новые клики, которые тут же передавались в руки королю.
Рыс Рыссон был миниатюрнее, чем ожидал Мокриц, и в этой забитой людьми комнате его окружали генералы и прочие участники того бродячего цирка, который сопровождает любого монарха.
Мокриц поймал на себе несколько угрюмых взглядов от гномов, недовольных человеческим вторжением. Грохссон поклонился королю и представил Мокрица.
– Господин фон Липвиг, ваше величество. Доверенное лицо лорда Витинари.
– И убийца предаталей-глубинников, – сказал король Мокрицу. – И не в последнюю очередь банковский управляющий. – Рыс засмеялся. – Сложно, наверное, быть банкиром, а, господин фон Липвиг?
Мокриц попытался посмеяться в ответ.
– Вы даже не представляете, ваше высочество. Но самое важное, что вам нужно обо мне знать, это что я был мошенником и аферистом, притом весьма неглупым. Кто сможет управлять Королевским банком Анк-Морпорка и Монетным двором, как не аферист? У меня привычки афериста, навыки афериста, и я смотрю на жизнь как аферист – я вижу проблемы и я вижу возможности. И я счастливый человек, потому что у меня талант легко заводить друзей.
– Вряд ли с теми грагами тебе удалось подружиться, – заметил король.
– То, что я выжил, чистая удача. Но я выжил и, позвольте заметить, желаю выжить и королю-под-горой и его двору.
«Да уж, – подумал он, – это чистой воды низкопоклонство, но избежать этого никак нельзя. Все это вооружение, мешающееся под руками, топтание на месте… Рано или поздно что-то должно пойти не так».
– Господин фон Липвиг, как тебе известно, у меня возникли непредвиденные неотложные дела, которые требуют моего возвращения в Убервальд как можно скорее. Из полученных этим утром от лорда Витинари сведений мне стало известно, что у тебя есть план, как оперативно меня туда доставить. Я хотел бы услышать этот план.
Опять послышалось ворчание и на него устремились косые взгляды, но Мокриц решил, что не даст себя запугать группе коротышек, которые дулись друг на друга. Он всегда недолюбливал протокол – тот только мешался под ногами и зачастую заслонял грязные и опасные вещи.
– Боюсь, ваше величество, я не готов обсуждать предложение лорда Витинари здесь. Слишком много лишних ушей в одной комнате, и каждый присутствующий может оказаться предателем!
Поднялся гвалт. Ни один мускул не дрогнул на лице Мокрица, пока все протесты не были выпротестованы.
– Я здесь не для дифирамбов. И я повторяю, что, пока наша миссия не будет выполнена, я обязуюсь хранить верность вам, и только вам, ваше величество. Не считая господина Грохссона, я не знаю никого из здесь присутствующих гномов. Оппозиция наверняка достаточно умна, чтобы завербовать себе придворного информатора, который все бы им сообщал.
Мокриц понимал, что зашел слишком далеко, но охрана у гномов оставляла желать лучшего. Они слишком неуклюже себя держали… Больше для вида и помпы.
– Господин фон Липвиг, я хоть и король, но до сих пор жив только потому, что знаю, кому могу доверять. Но я ценю твою скрупулезность. – Король повернулся к стоящему рядом гному: – Арон, нам нужна конфиденциальность.
И гном по имени Арон, которого Мокриц принял за доверенного секретаря, этакую гномью версию Стукпостука, очистил помещение от всех любопытных, оставшись сам и оставив еще Грохссона и нескольких других гномов, явно старших по положению.
– Благодарю, – сказал король. – Итак, господин фон Липвиг, в этом тесном кругу я доверяю каждому. И, хм, я могу даже доверять тебе, потому что ты Мокриц фон Липвиг и мне известна твоя репутация. Ты отовсюду умеешь выкрутиться. Может, ты игрушка в руках богов, а может, величайший пустозвон, каких видывал свет. Тебе все сходит с рук, поэтому я надеюсь, что рядом с тобой и меня не обойдет стороной удача, поскольку не только наши жизни зависят от моего возвращения в Убервальд на Каменную Лепешку, прежде эти скоты уничтожат все, что мне дорого. – Он улыбнулся и закончил: – Не хотелось бы, конечно, давить на тебя.
– Ваше высочество, под давлением начинается все самое интересное, – парировал Мокриц.
Когда король-под-горой и его офицеры тихо покинули шато с черного хода всего лишь часом позже, в полном разгаре была шумная вечеринка, где рекой текла выпивка и горланились гномьи песни. Несколько карет уже приехали и отъехали, так что отъезд еще нескольких был ничем не примечателен.
– Тагвин Тагвинссон прекрасно справляется с ролью короля, – заметил Рыс Мокрицу, когда их карета мчалась по длинной подъездной дорожке. – В этой песне больше ста куплетов. Ее могут тянуть еще неделю!
Когда они прибыли на щеботанский вокзал, их встретила громадная фигура сержанта Детрита из анк-морпоркской Городской Стражи, который сторожил Железную Ласточку, подкидывая свой шматотворец, название которого полностью соответствовало возможностям.
Глаза короля-под-горой загорелись, когда он узнал сержанта, и он воскликнул:
– Детрит! С тобой на борту мне больше не нужны никакие охранники!
Сказано это было со смехом, но Мокриц не сомневался, что в этом была и доля правды.
– Рад видеть тебя, король! – пророкотал Детрит. Он зорко огляделся по сторонам и сказал: – Есть здесь граги? Если так, шаг вперед, пожалуйста.
За спиной короля неизменный Арон сосредоточился на размещении людей и оружия на борту. Он открыл дверь и расторопно провел Рыса в сверкающий вагон.
Грохссон постучал Детрита по колену:
– Я граг, сержант. Делаю шаг вперед, как и велено. Дальше что?
Детрит почесал в голове:
– Не, ты нормальный парень, господин Грохссон. Наш командор тебя знает, и супруга его тоже.
– Значит, я сделаю еще шаг вперед и зайду в поезд? – сказал гном. – Приятно снова повидать тебя, сержант, но не забывай, что граг грагу рознь, – и с этими словами он повернулся, чтобы вслед за Ароном войти в вагон.
Когда вся свита была благополучно загружена в поезд, Мокриц остался стоять на страже, пока Детрит залезал в вагон для охраны, который тяжко заскрипел и закряхтел. Но ничего не развалилось, так что, отдав сигнал машинисту, Мокриц вскочил в вагон, и они отчалили.
Поезд тронулся, привычно дернулись сцепления, и началось долгое возвращение в Анк-Морпорк. Мокриц неожиданно осознал, что он, в сущности, не был здесь нужен.
В вагонах короля-под-горой его телохранители и советники сгрудились и тихо переговаривались, занятые составлением планов. На площадке машинист сосредоточенно вел королевский груз к месту назначения, целиком посвящая себя этой задаче. Можно было видеть, как концентрация катится с него градом, когда он прислушивался к перестуку колес, звуку рельс, смотрел на огни, проверял датчики и вел поезд со знанием дела, так что, казалось, даже без Железной Ласточки они доехали бы до цели на одной лишь силе воли. А кочегар ясно дал понять, что помощь Мокрица ему не нужна. Так что ему было совершенно нечем заняться, кроме того, чтобы… ужасно нервничать.
Король был мишенью. Если граги прознают, что он в поезде, тогда мишенью станет поезд, и Мокриц надеялся, что их все-таки удалось отвлечь.
Со своей стороны Мокрицу казалось, что нападение произойдет в глуши, позже, во время долгого унылого рейса до Убервальда. Несмотря на все то, что Мокриц говорил лорду Витинари, сам он понимал, как легко было пустить под откос поезд. Все продумавший Дик рассказал Мокрицу, что он проверял это как-то на низкой скорости в отдаленной зоне участка, где никто не увидел бы Ласточку, и результаты получились впечатляющие. Если поезд все-таки сойдет с рельс, то понадобятся силы нескольких троллей и големов, много часов работы и целая система блоков, чтобы поставить состав обратно на рельсы. А если это произойдет с поездом, идущим на полном ходу… «И это, – подумал Мокриц, – человек, который живет по законам счетной линейки, синуса и косинуса, не говоря уже о тангенсе». Мокриц никогда не ставил под сомнение слов Дика, если речь касалась счетной линейки. Дик заставлял числа плясать под его дудку, и Мокриц еще никогда не видел, чтобы Дик ошибался. Все это было как… волшебство, только без волшебников и бардака, который они после себя оставляли.
И будучи инженером, как Дик доказал всем на собственном примере, можно было даже найти себе девушку… Интересная мысль, которая эхом отзывалась в глубине сознания Мокрица. Всем теперь было известно, что Дик и племянница Гарри, что называется, встречались. Якобы однажды вечером он покатал Эмили вокруг участка под звездами, а это что-то да значит, правда? И Дик рассказал Мокрицу тоном человека, который открыл для себя загадочный и манящий новый мир, что Эмили хорошо управлялась с топкой, умудряясь даже не запачкать платья. И он добавил: «Кажется, Железной Ласточке она нравится. На Эмили никогда не остается сажи. Я каждый раз выхожу как трубочист, а она выглядит как какая-нибудь балерина».
Но сейчас думать было больше не о чем. Этот наиважнейший поезд вез свой бесценный груз, и Мокриц знал, что все это мероприятие зиждется на четком исполнении простейших вещей, которые должны приводиться в действие с точностью и в нужный момент. Здесь были люди, которые следили за тем, чтобы на каждом отрезке дороги были запасы угля, и к этому времени Мокриц уже знал, сколько понадобится воды и кто отвечает за то, чтобы она оказалась в доступе, когда потребуется. Но как уследить за тем, чтобы человек, который за этим следил, выполнял свои обязанности? Кто-то должен отвечать за это!