Мейве покачала головой:
– Я видела, как ты выходила из отеля сегодня утром.
– Ох… но я…
Мать Эйдана прервала ее:
– Это не мое дело. И мне не нужны объяснения. Но я люблю своего сына. И хочу видеть его счастливым.
– Думаю, вы неправильно поняли. У Эйдана нет чувств ко мне. По крайней мере, добрых.
– Он зол на тебя?
– Да, мэм.
– Вы знали друг друга до того, как ты приехала сюда.
– Да, знали.
– Если у тебя с моим сыном есть общее прошлое, пожалуйста, не предавай то, что было между вами. Он упрям, но, клянусь тебе, он очень глубоко все чувствует. Эйдан похож на серебряные рудники в этих горах – иногда приходится долго копать, зато можно найти то, что стоит усилий.
– Я понимаю, – прошептала Эмма. – Но вы многого не знаете.
Мейве похлопала ее по руке.
– Это мне не нужно. Просто помни, что я сказала. – Она повернулась к подошедшему Эйдану. – Согласись, Эмма выглядит потрясающе в этом платье.
– Перестань, мама.
Мейве с невинным видом подняла брови:
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты опять сводничаешь. Ты смущаешь Эмму.
– Правда?
Она вопросительно посмотрела на Эмму. Той пришлось сказать правду.
– Да, мэм. Есть немного.
Мейве махнула рукой:
– Очень хорошо. Я оставляю вас одних, но не задерживайтесь. Мы не начнем праздник без вас.
Глава 17
Эйдан сел в машину и включил обогрев на полную мощность. Когда он подъехал к входу в церковь, Эмма вышла наружу. Закутанная в пальто до самого подбородка, она скользнула на пассажирское сиденье.
– Спасибо, – сказала она тихо. – Я, конечно, могла бы дойти пешком, но очень благодарна за то, что ты подвозишь меня. Стало очень холодно. И не волнуйся, я сама поеду в горы.
– О нет, – ответил Эйдан. – Мама приказала подвезти тебя. Моя жизнь не будет и гроша ломаного стоить, если я ослушаюсь.
Остаток короткого пути они провели в молчании. Эйдан припарковался напротив ее магазина.
– Я подожду здесь.
Он не хотел снова входить в уютную квартиру Эммы. Тем более ему не хотелось вспоминать, как они занимались там любовью.
Когда Эмма вышла на улицу с небольшим чемоданом, Эйдан убрал его в багажник. В дороге они не разговаривали, тем не менее Эйдан болезненно ощущал ее присутствие. Ее аромат. Язык ее тела.
Еще утром он ни в чем не сомневался. Но вечером, в старинной часовне, глядя, как его брат женится на любви всей своей жизни, окруженный романтическим сиянием свечей, Эйдан почувствовал, что его окаменевшее сердце начинает биться чаще и кровоточить.
Но времени на копание в себе у него не было. Вскоре показалось величественное здание отеля, украшенное множеством огней. Хотя все члены семьи получали дивиденды от бизнеса, именно Лиам и Мейве были его движущей силой.
Эйдан вышел из машины и отдал ключи парковщику. Эмма заторопилась к отелю. Сторонний наблюдатель решил бы, что она хочет побыстрее спрятаться от холода. Но Эйдан знал правду. Эмма не хотела, чтобы он прикасался к ней…
Элегантное фойе было празднично украшено и заполнено гостями. Эйдан и Эмма прибыли последними. Не хватало только Коры – домработница Дилана повезла малышку домой, чтобы уложить спать.
Эйдан взял пиво и какую-то еду и направился к свободному месту рядом с Гевином. Брат с любопытством взглянул на него:
– Почему ты не со своей девушкой?
Вонзив серебряную вилку в канапе, Эйдан помотал головой:
– Это не моя девушка.
– Кажется, мама считает по-другому.
– Мама любит совать свой нос в чужие дела.
Мейве появилась неизвестно откуда и дала ему шутливый подзатыльник:
– Я все слышу!
– Что, на воре и шапка горит? – усмехнулся он.
– Я хочу видеть своих детей счастливыми.
Гевин заволновался:
– Только не надо строить планы насчет меня. Двое из семи пристроены. Уже хорошо, мама.
– Не волнуйся, – сказала Мейве. – Когда появится подходящая женщина, мне не придется и пальцем пошевелить. Мне нравится наблюдать, как мои большие сильные мальчики сдаются на милость любви. – И тут же продолжила без паузы: – Обратите внимание, Миа и Дилан собираются разрезать торт.
Эйдан не мог удержаться и взглянул на Эмму. Ее представили друзьям Миа, к тому же она потанцевала по крайней мере с тремя братьями Эйдана, включая жениха.
Насколько он мог судить, она отлично проводила время.
Чем сильнее сияла Эмма, тем мрачнее становился Эйдан. Он не мог ее понять, и это приводило его в ярость.
Он умел видеть людей насквозь. Именно эта способность принесла ему успех в бизнесе. Но Эмма оставалась для него тайной.
Час шел за часом. Эмма ни разу не посмотрела в его сторону. Она смеялась, болтала и танцевала весь вечер. Эйдан подолгу не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что же в ней так привлекает его. Ее классические черты? Золотистые волосы? Женственная улыбка? Видя, как Коннор во второй раз пригласил ее танцевать, Эйдан сжал зубы, но заставил себя успокоиться.
Эмма может танцевать хоть со всеми мужчинами Силвер-Глен. Его это ни капли не волнует.
Сам он не танцевал, только для Миа сделал исключение. Его новоиспеченная невестка светилась от счастья.
– Я уже потанцевала со всеми, кроме тебя, – сказала она, вытаскивая Эйдана в центр зала. – Ты ведешь себя, как Скрудж, сидя в углу. Не заставляй меня упрашивать тебя.
– Даже не мечтаю об этом, – улыбнулся он. – Ты сделала моего брата счастливым.
– Ваша семья была так добра ко мне. Непривычно иметь столько братьев, но мне это нравится.
Миа была исключительной женщиной во всех смыслах слова. Но Эйдан никогда не испытывал к ней ничего, кроме нежности и восхищения.
Даже если бы не было Дилана, он не стал бы ухаживать за Миа. Единственной женщиной, из-за которой Эйдан не спал по ночам, была Эмма Брейтуэйт.
Когда танец закончился, он отвел Миа к мужу. Потом, стараясь делать это незаметно, осмотрелся в поисках Эммы. Ее нигде не было.
Через полчаса, когда стало ясно, что Эмма не в дамской комнате, Эйдан попрощался с новобрачными и с матерью. Если они и заподозрили что-то, то не подали виду.
В фойе Эйдан подошел к стойке регистрации и подарил Марджори – сотруднице, которая знала его еще ребенком – самую обаятельную из своих улыбок.
– Не могли бы вы подсказать, в каком номере Эмма Брейтуэйт? Она ушла, а я не успел с ней попрощаться.
– У меня будут из-за этого неприятности, Эйдан?
– Никаких, клянусь!
Покачав головой, Марджори написала на листочке номер:
– Не заставляй меня жалеть об этом.
– Я буду паинькой.
Она хмыкнула.
– Если дело касается мужчин семейства Каванах, это слово может иметь множество значений. Удачи.
– С кем?
– С красивой английской леди.
– Забудьте об этом, – усмехнулся он, хотя горло его сжалось. – Свадебная лихорадка обошла меня стороной.
Эмма распустила волосы и расчесала их. Сняв чулки и туфли, она свернулась на софе. Хотя этот номер был намного меньше номера Эйдана, он радовал глаз своим комфортом. Чтобы не чувствовать одиночество, Эмма включила телевизор, но отключила звук.
Показывали классический рождественский фильм. Герои повздорили и отчаянно старались игнорировать друг друга на вечеринке. Трудно было не заметить сходство между ними и Эйданом с Эммой. Даже одежда героини была в той же цветовой гамме. Эмма не смогла заставить себя переодеться. Мягкий зеленый бархат поддерживал ее дух и заставлял чувствовать себя женственной.
Раздался стук в дверь. Посмотрев в глазок, она впустила Эйдана. Выражение его лица было непонятным.
– Я думал, что ты разозлишься, – помолчав, произнес он.
– Из-за чего?
– Не прикидывайся дурочкой. Из-за того, что я сказал тебе сегодня утром. О времени моей помолвки.
– Мы оба наделали ошибок, Эйдан. Вряд ли я могу упрекнуть тебя в чем-то.
– Ты вообще нормальная? – вскинулся он. – Почему ты не обзываешь меня последними словами? Не швыряешь в меня чем попало?
– По той же причине, по которой ты сейчас стоишь здесь. – Эмма говорила тихо, но сердце ее при этом обливалось кровью. – Мы не знаем, как нам быть, потому что мы разрушили наше прошлое, но между нами все же существует что-то.
Эйдан сорвал галстук и потер шею:
– Я уезжаю утром.
Эмма с негодованием помотала головой:
– Твою маму это просто убьет. Она с нетерпением ждет, что вся ее семья соберется в Рождество. Пожалуйста, останься! Лучше я уеду!
– И куда ты поедешь?
– Думаю, в Англию.
– Но Миа и моя мать пригласили тебя отпраздновать Рождество.
– Я не член вашей семьи. Но ты-то Каванах, Эйдан. Ты не можешь подвести своих. Они поймут, что ты так и не оправился после смерти Даньелл.
– А почему ты считаешь, что я не оправился?
– Я поняла это по твоему тону. Ты любил ее. И потерял при трагических обстоятельствах. Приезд в Силвер-Глен в рождественские праздники оживил ужасные воспоминания.
Эйдану казалось, что его разрывает на части. Подло сбегать от семьи именно сейчас. Но, видит бог, это единственный выход.
Если он позволит Эмме уехать из Силвер-Глен, это ничего не решит. Он намеренно внушил ей, что все эти годы он горевал по Даньелл. Это было наказание для Эммы. Но почему же ему так гадко?
– Я не могу остаться, – упорствовал Эйдан. – Не хочу.
– Но ты должен! – воскликнула Эмма.
Босиком, с распущенными волосами, она была очень похожа на ту девочку, которую он любил в Оксфорде.
– Ты можешь убедить меня, – нагло заявил он.
Раз уж они все равно никогда больше не увидятся, ничего страшного не случится, если он проведет еще одну ночь в ее объятиях.
Эмма молча смотрела на него.
– Скажи же что-нибудь, – прорычал Эйдан. – Да или нет?
Ее голубые глаза, в которых плескалась боль, изучали его.
– Да.
Облегчение, которое охватило его, странным образом контрастировало с несчастным видом Эммы. Это разозлило мужчину.
– Тебе не обязательно выглядеть жертвой. Если не хочешь меня, так и скажи. Мне не нужны никакие игры.