— Верно. Белый артефактор накапливает лишь свою силу, а черный может заимствовать ее со стороны, преобразуя в магию жизненную энергию других людей, — по-преподавательски дотошно дополнил Хэджхог. Помедлил, взглянул на меня исподлобья и уже совсем другим тоном произнес: — Гм… Позвольте задать вам один вопрос, Зои, дабы удовлетворить мое личное любопытство.
— Задайте, — предложила осторожно.
С некоторых пор я стала бояться опрометчивых обещаний, поэтому не торопилась сразу соглашаться и заверять, что непременно отвечу.
— Чем вы так впечатлили старину Гарета, что он сразу согласился вас обучать?
Я всмотрелась в лицо собеседника. В глазах его сияло нескрываемое любопытство, предвкушение, даже восторг и… все. Не было ни злости, ни ревности, ни зависти, которую я ощутила, когда разговаривала на эту тему с Наали. Хэджхог уже достиг того, к чему стремился, и весьма комфортно себя при этом чувствовал, не рассчитывая на большее.
— Магистр показал мне артефакт, над которым работал в тот момент, и мне удалось заметить ошибку, — пояснила я, решив, что Валену вполне можно обо всем рассказать.
— Вам удалось найти ошибку в работе самого Сейбла? Ту, что он сам не смог найти?
Хэджхог отвлекся от зарядки. Взглянул на меня с уважением.
— Да… Но там была пустяковая проблема, — пожала я плечами. — Заклинания наслоились, и формула сбилась.
— И вы все это увидели, лишь взяв артефакт в руки?
— Не сразу, — смущенно замялась я.
— Любопытно…
Вален одобрительно хмыкнул и стал спешно перебирать лежавшие на столе устройства, разгребая, раздвигая в стороны «бесценные залежи». Он явно что-то искал.
— Артефакторы с такой редкой интуицией на вес золота. Если честно, я никого, кроме магистра Гарета, с подобным даром еще не встречал. И мне интересно… Что вы скажете, к примеру, вот об этом?
Последняя горка предметов рассыпалась, Хэджхог, с самым что ни на есть загадочным видом, вытащил из нее темный шар размером с крупный орех… И в меня словно молния ударила.
В висках снова заломило, к горлу подступила тошнота, а во рту появился какой-то неприятный горько-металлический привкус.
— Ну, что же вы? Берите…
Ассистент Сейбла протягивал мне тусклый, безжизненный артефакт, а я никак не решалась даже дотронуться до него. Просто сидела, замерев, и не сводила глаз с шара, в котором почти мгновенно почувствовала отголоски тьмы — такой же, что была на площади во время покушения на нас с Айрэном, и сегодня, перед академией.
— Смелее, Зои. Эта «игрушка» давно обезврежена и никому не причинит вреда, — улыбнулся Валлен. — Я вам больше скажу, даже артефактор, который изготовил ее, уже умер.
— Умер? — удивленно переспросила я и все же взяла в руки артефакт.
Тут же захотелось отшвырнуть его как можно дальше, но я сдержалась, хоть и с трудом.
— Умер, — подтвердил Вален, так легко, словно речь шла о чем-то пустяковом, незначительном, а не о смерти человека. Пусть и скверного. — Его казнили много лет назад. За то, что… гм-м-м…
— За то, что он черный артефактор, — выпалила я. — А эта вещь в моих руках создавалась для того, чтобы забирать чужие жизни.
— Действительно… Теперь я понимаю, почему магистр Сейбл выбрал в ученицы именно вас, Зои. Вы не просто способный артефактор, вы видите суть вещей…
Хэджхог продолжал рассыпался в комплиментах моему дару, но я почти не слышала то, что он говорил, сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям. Вспоминая, сравнивая…
Ошибки быть не могло: шар и ту зловещую штуковину с площади сделал один и тот же человек. Причем, в разное время!
В шаре отголоски магии создателя едва улавливались — с годами они почти полностью иссякли, стерлись, будто выцвели. А в артефакте с площади, бушевала, билась запертая там абсолютно свежая энергия. Его изготовили и зарядили совсем недавно.
А это значит… Значит… Тот черный артефактор, которого все считали мертвым, жив!
Нужно обо всем рассказать Айрэну — сразу, как вернусь в особняк. Пусть еще раз проверит, разберется, уточнит. Я не знала, как идет разбирательство, много ли удалось выяснить, есть ли подозреваемые. Но почему-то казалось, что вот именно об этом герцог как раз не догадывается, и мое наблюдение обязательно поможет и ему, и расследованию.
— Вален, а кем был тот казненный мятежник? Как его звали? — поинтересовалась я, осторожно возвращая шар ассистенту Сейбла. — Где-то можно прочитать о событиях того времени?
— Он один из главарей бунта, сильнейший артефактор своего поколения. А вот имя… М-м-м… — Хэджхог неловко замялся, но потом все-таки продолжил: — Его имя редко где упоминается, да и дело особо обсуждать не принято. Долгое время оно вообще было засекречено. Сами понимаете… Погибло много обывателей, простых людей. Их не просто убивали — превратили в доноров, выкачивая жизненную энергию. Если бы об этом стало широко известно, народ перестал бы доверять заклинателям, начал их опасаться, возненавидел. Трудно представить, что могло бы тогда произойти, но в стране точно воцарился бы хаос… Ни король, ни гильдия магов подобного исхода не желали, поэтому события тех дней никогда широко не освещались и не обсуждались. А то, что не удалось скрыть, назвали внутренним противостоянием нескольких враждебных друг другу магических кланов. Так что...
Хэджхог развел руками.
— В подшивках старых газет и журналов вы ничего не найдете, Зои. В учебниках по общим курсам о бунте упоминается вскользь и очень туманно. Только артефакторам открыт доступ к информации и разрешено изучать… Постойте-ка, — оборвал он сам себя. — Вы ведь теперь тоже одна из нас и, разумеется, имеете право… Вам через полгода сдавать «Историю артефакторики», рано или поздно все равно прочитаете.
— Лучше рано, — воспользовавшись паузой, быстро вставила я. И протянула самым-самым что ни на есть просительным тоном: — Пожалуйста…
— Что, любопытно? — добродушно усмехнулся Вален. — Понимаю, сам таким же был, все, что касалось артефактов, интересовало до дрожи. Ладно… Есть в нашей академической библиотеке занимательный сборник. «Хроники темных времен» называется. Одна из его глав как раз посвящена бунту. Много вы из него не узнаете, но общее представление о той истории, и о черных точно получите. Так просто книгу не выдадут, она находится в закрытой спецсекции, но я выпишу вам разовое разрешение. Покажите его Густаву, архивариусу, и не забудьте сказать, что зачислены к Сейблу личным учеником. Но учтите, больше двух дней книгу держать у себя нельзя, иначе получите взыскание... Все, держите вашу камею. Заряжена полностью. А вот и пропуск…
— Спасибо, — я поднялась, подхватывая со стола и то, и другое.
— Не за что. Всего хорошего, Зои. И до встречи в новом учебном году.
Хэджхог махнул рукой, то ли напутствуя, то ли прощаясь, и вернулся к своим делам, а я направилась к двери. Кивнула охраннику, вышла из лаборатории, но не успела сделать и нескольких шагов, как мне навстречу из-за угла коридора вынырнул… Коннал Наали. Собственной персоной.
— Зои… — он радостно рванулся навстречу, сияя той самой ослепительно-лучезарной улыбкой, что еще совсем недавно так меня очаровывала, а теперь показалась какой-то преувеличенной что ли. Слишком уж старательной и неестественной. Образцово-показательной. — Невероятно рад тебя видеть! Не представляешь, как я беспокоился…
— Здравствуй, Коннал, — сдержанно отозвалась я, собираясь пройти мимо. — Хорошо, что ты тоже… в порядке.
Маги мгновенно перестроились, не позволяя северянину приблизиться, и его улыбка померкла.
— Мы друзья, — торопливо и чуть обиженно пояснил он, заставив меня неизвестно почему поморщиться. Сама же еще совсем недавно называла его другом, а тут вдруг неприятно стало. — Будущие сокурсники… Зои, нам надо поговорить.
— Извини, Коннал, сейчас не очень подходящее время. Я тороплюсь…
— Нет-нет, пожалуйста, Зои… Подожди. Мне столько хочется тебе сказать… Понимаю, что ты после всего случившегося обо мне думаешь, но даже приговоренным к казни дают последнее слово.
Наали с самым покаянным видом приложил ладонь к сердцу.
При других обстоятельствах меня бы это даже повеселило… наверное, но еще свежа была в памяти наша последняя встреча. То, как он вел себя после взрыва. Да и доверять, как раньше, я ему уже не могла — слишком много всего произошло, слишком много изменилось за последние несколько дней. И я тоже стала другой.
Но все же, как ни крути, а он спас меня от падения на лестнице и магией при этом пользовался разрешенной, воздушной. Никаких отголосков «темной силы» я от него не чувствовала — ни тогда, ни на площади, ни теперь. Каким бы человеком Наали ни был, а с черными он вряд ли связан.
— Он действительно ученик лорда Сейбла, — подтвердила я, обращаясь к магам.
Чуть заметно качнула головой, давая им знать, что северянин чист, и снова повернулась к Наали.
— У тебя есть одна минута, — предупредила сухо.
— Зои, после того, как мы расстались… представляю, что ты обо мне думала. Наверняка решила, что я струсил, — сбивчиво зачастил Коннал. — Но это не так! То есть да, я испугался, но не за себя, за тебя, Зои. Было очень опасно, ты могла пострадать. Я собирался увести тебя в безопасное место, а затем снова вернуться на площадь и присоединиться к магам-спасателям… Когда ты ушла, я моментально осознал свою ошибку и сразу бросился за тобой. Искал, но не мог найти... Там творилось что-то невообразимое. Я пытался помочь женщинам, детям, раненным, потом в толпе мелькнула твоя шубка, и почти сразу громыхнуло… Очнулся уже в лечебнице. Целители говорят, что отравление сильное, и резерв магии восстанавливается слишком медленно… Меня отпустили лишь сегодня. Я хотел отметиться у Сейбла и бежать к тебе, чтобы объясниться. Поверь, все так и было! И прости, что потерял тебя в толпе, не сумел защитить, остановить того мерзавца.
Он говорил так искренне, так пылко и взволнованно. Еще несколько дней назад я бы безоговорочно поверила ему, но сейчас… Сейчас могла лишь посочувствовать.