Глава 4
Разбудила меня бабушка, вернее, подняла, потому что проснуться отчаянно не получалось. Похоже, с того момента, как подруги попрощались, прошло совсем немного времени. Иначе, почему я себя чувствовала по-прежнему уставшей, разбитой почти больной?
За окном царила тьма, едва разбавленная тусклыми отсветами редких фонарей. Фонарщики пока не начали их гасить, значит, до утра оставалось еще минимум пара часов.
— Ба? Почему так рано?
Я широко зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Не время спать, Зои, — наклонясь ко мне, шепнула бабушка. Словно в нашем собственном домишке кто-то мог подслушать разговор хозяев. — Кажется, я поняла, как нейтрализовать действие сваренного тобою эликсира. Огнеглазка теряет свои свойства если рядом растет яроцвет, его корни выпивают всю магию из «соседки». Думаю, если такой корень растолочь и добавить в снадобье, оно снимет любой приворот. Должно снять…
Про яроцвет я и раньше слышала, вот только…
— Где мы его возьмем? Он же редкий и стоит целое состояние.
— Нам и не нужно ничего покупать, — бабушка загадочно улыбнулась. — Помнишь, по лету в леса ходили? Так вот, я тогда к яроцвету и направлялась, еще весной его росток приметила. Все эти месяцы он лежал, ждал своего срока, дозревал. Несколько дней назад корешок как раз в полную силу вошел… Были у меня на него свои планы, да что уж теперь. Тебе, вернее герцогу, он сейчас нужнее. Так что одевайся и помогай!.. Яроцвет очень капризен. Зелья с ним сложны в приготовлении, варят их до рассвета, пока темно. А еще они очень недолго сохраняют эффективность, затем просто перестают действовать. Как закончим, сразу отнесешь эликсир своему привороженному Волку, и побыстрее. Он должен принять противоядие до полудня.
— Ба! — возмутилась я, поспешно натягивая платье поверх длиной сорочки. — Он вовсе не мой.
Но меня никто даже слушать не стал.
— Зои, пошевеливайся! И принеси Поппи из теплицы, пусть присоединяется к нам. Этой ночью без его магии никак не обойтись…
Следующие два часа мы почти не разговаривали, полностью сосредоточившись на работе. Даже дух был на удивление серьезен, послушен и, устроившись на столе, ни на мгновение не сводил своих огромных оранжевых глаз с яроцвета — будто пытался его загипнотизировать…
Несмотря на то, что варили мы снадобье в среднем котле, на выходе получилось совсем немного — глоток, не больше. Едва хватило, чтобы наполнить крошечный флакончик. А еще зелье потрясающе пахло, празднично так. Вся кухня благоухала ароматами мандаринов и свежей хвои, хотя ни то, ни другое в состав эликсира-антидота не входило.
— Ну, вот и славно, — удовлетворенно подытожила бабушка. — Теперь держи адрес. Насилу выпытала у Льюиса. Помнишь сына тетки Марты с Сытной улицы? Он служит лакеем у его светлости.
Я не помнила, но протянутый листок взяла.
Городской особняк лорда Волфа находился недалеко от центра и королевского дворца — на солидной, респектабельной «улице богачей», примыкающей к центральному парку. Там селилась вся знать, и первый королевский советник, разумеется, не стал исключением. Впрочем, кто бы сомневался?
— Так вот, Льюис сказал, что обычно его хозяин покидает дом после завтрака и возвращается уже ночью. Опаздывать никак нельзя, иначе, все наши труды прахом пойдут. Поторопись… Оденься поприличнее и волосы прибери, как подобает девушке из хорошей семьи.
Поприличнее? Да любое мое платье, даже самое нарядное, будет жалко смотреться в роскошном доме Айрэна Волфа. Плевать! Я туда иду исключительно по делу — исправить собственную ошибку. Что подумает обо мне его светлость, не имеет значения.
«Пять минут позора, и совесть чиста» — настраивала я себя, спускаясь по лестнице.
Бабушка уже стояла в прихожей с вычищенным плащом в руках, а когда я его надела, неожиданно шагнула ко мне и протянула маленькую, очень красивую коробочку. В таких обычно хранили драгоценности, и, как правило, недешевые.
Я не помнила, чтобы в нашем доме водилось нечто подобное.
Возможно, в коробке спрятан приготовленный эликсир? Все же к герцогу иду… Нет, вот он, флакон, — красуется на комоде у входной двери, ждет своего часа.
— Ба?.. — я вопросительно вскинула глаза.
Бабушка замялась, даже побледнела, кажется, а потом вдруг резко выдохнула, словно решилась на что-то важное, много лет ее тревожившее, мучавшее.
— Давно собиралась отдать тебе, Зои, да все руки не доходили. — Положила мне на ладонь коробочку. — Открой!
Я осторожно приподняла крышку.
Внутри на бархатной подушечке лежала небольшая золотая заколка для волос: изящная, почти воздушная, с красным камнем — аксессуар истинной леди.
Но кроме красоты и изысканности было еще что-то… Слабый магический фон, который я даже не чувствовала — впитывала всем своим существом. Как эхо моей собственной магии. Меня будто перышком, гладили по сердцу, легко-легко, едва касаясь. Тепло… Ласково…
Странные ощущения…
Что это за заколка? Откуда она у бабушки? И почему я ее раньше не видела?
— Ба?..
Ее ресницы опустились, пряча потемневшие от боли глаза, в уголках губ появилась горькая складка, и у меня от внезапной догадки спазмом перехватило горло.
— Она ведь … Она мамина?.. — выговорила, с трудом выталкивая слова из разом пересохшего рта.
— Да. Эмма очень ею дорожила. Помню, прибежала однажды домой — показывает мне эту безделушку, а сама от счастья так и светится… С тех пор дочка никогда с ней не расставалась. И когда беременная была, тоже. Она тогда все свободное время в своей комнате проводила, сидела у окна, вертела заколку в руках и, не отрываясь, на улицу смотрела…
Бабушка осеклась, но я и без ее пояснений уже поняла, что мама не просто так сидела. Ждала. Значит…
—Эту заколку подарил ей мой отец? — произнесла чуть слышно, проводя пальцем по тонким резным завиткам.
Спросила и замерла.
Обычно бабушка пресекала все вопросы об «этом человеке», но сейчас появилась надежда, что ответит.
— Эмма никогда не подтверждала, но… Думаю, он, — нехотя, призналась бабушка. – Предвосхищая твои вопросы, Зои, скажу сразу: мне неизвестно, кто твой отец. Знаю лишь, что он пропал еще до того, как дочка поняла, что тяжелая. Поэтому, кем бы он ни был, этот человек не подозревает о твоем существовании.
Не подозревает…
Я еще раз прикоснулась к заколке, ощущая, как теплые волны магии вновь скользят по телу, проникают под кожу, растворяются в крови.
— Это ведь артефакт? — решилась я еще на один вопрос.
— Эмма считала, что заколка приносит ей удачу, но я никогда особой магии в ней не чувствовала. Так, легкие чары, делающие вещицу невидимой в волосах хозяйки, и все. Даже охранного плетения нет. Мою дочь она, к сожалению, не спасла, — помрачнела ба.
Мы обе горько вздохнули. Бабушка — о той, которую знала и любила, я же — о той, кого так и не удалось узнать, поскольку она умерла, давая мне жизнь.
Мама…
Ба часто о ней рассказывала, но мне не хватало… отчаянно не хватало этого. Хотелось самой увидеть, прижаться, обнять, пусть хоть на миг. Но все, что у меня оставалось — бабушкины воспоминания и небольшой, не очень удачный портрет, с которого ослепительно улыбалась совсем еще юная девушка. Мы мало с ней были похожи внешне, и характеры, по словам бабушки, имели разные. А вот учиться обе любили, и магом мама тоже мечтала стать. В отличие от меня, она унаследовала семейный дар Льевров, и со временем обязательно прославилась бы, как выдающийся алхимик-зельевар.
Жаль, что ничего из этого не сбылось…
А еще жалко, что такой, очень важный для меня разговор произошел впопыхах, на бегу, в прихожей. И мы не можем сесть сейчас где-нибудь на кухне с чашкой свежего травяного чая в руках — как обычно — и обстоятельно побеседовать обо всем. О прошлом… О маме… Об отце…
— А что, если мама была права, и заколка действительно приносит удачу? — я первой прервала молчание, по-прежнему ощущая странную связь с затейливым украшением, что держала на ладони.
Не верится, что это просто драгоценная безделушка, пыль наивным девушкам в глаза пускать.
— Трудно сказать, — пожала плечами ба. — Эмма потеряла ее незадолго до родов. Искала везде, дом снизу доверху перерыла, но так и не нашла. Это уж потом, после похорон, я ее комнату прибирала и обнаружила пропажу за кроватью. Вот, для тебя приберегла. Носи ее, Зои, вдруг, и правда, везение приманивает. Тебе сейчас оно ох как понадобится. Ну, ступай, дитя. Да пребудет с тобой Святой Создатель.
Я кивнула. Повернулась к зеркалу, закалывая выбившийся из прически локон новым украшением. Странно, но заколка, вопреки словам бабушки, не исчезла — я продолжала ее видеть. Ладно… Позже об этом спрошу. Сейчас самое главное — герцога поймать и отворотным зельем его напоить, пока оно не потеряло свои свойства.
Подхватила флакон с эликсиром с комода, спрятала его в потайной карман плаща, горячо расцеловала бабушку и вышла на улицу, тут же подставив лицо крупным хлопьям, валившимся с небес.
Вокруг было так светло и красиво, что дух захватывало. Никакой серости, даже дома, засыпанные снегом, выглядели празднично и парадно.
***
Чтобы добраться до дома герцога, пришлось потратиться, наняв извозчика. И направляясь по расчищенной дорожке к белоснежному особняку, я злилась на себя, на ситуацию, на непредвиденные траты, изъявшие из нашего и без того скудного семейного бюджета несколько медных монет.
А во всем снова виноват он — Айрэн Волф!
Возможно, злость в данный момент была не самым плохим спутником. Она перевешивала поселившийся внутри страх, практически вытеснив его, и помогала упрямо идти к цели.
Я поднялась по широким мраморным ступеням, нервно улыбнулась львиной морде, свирепо взиравшей с входной двери. Очень хотелось развернуться и сбежать, пока о моем появлении не узнали, но за свои ошибки следовало отвечать, и я, ухватившись за зажатое в зубах у «морды» кольцо, решительно постучала.
Дверь распахнулась. На пороге возник лакей, облаченный в черную с серебром ливрею — цвета герцогов Волфов, — скользнул по мне взглядом и надменно поджал губы, сразу, видимо, определив незваную гостью в категорию «простолюдинок», не представляющих интереса ни для него, ни для его хозяина.