– Я однажды видела отравленного подобным зельем, – рассказала она. – Он себя абсолютно не контролировал. Поэтому, не дай бог, господин Грегор на вас накинется. Поверьте, мисс Харрисон, ваш брат просто может не вспомнить, что вы его сестра. В этом состоянии прежде всего он захочет женщину, которая будет перед глазами.
– И что же ты сделаешь в таком случае? – горько усмехнулась я, с сожалением понимая, что описанное экономкой уже почти произошло.
– В крайнем варианте, разобью ему вазу о голову. Это весьма действенный способ для охлаждения пылких мужчин, – пожала она плечами. – Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Я тоже на это надеялась, но, на всякий случай, попросила Кати остаться в комнате. Несколько раз за ночь Артур открывал глаза, мутным взглядом обводил в обстановку, пытался сфокусироваться на той из нас, кто находилась ближе, бормотал что-то нечленораздельное и вновь засыпал. Лишь один раз, как мне показалось, я сумела разобрать его слова: “Я люблю тебя, Ло”.
И хотя сердце беспокойной птицей трепыхалось внутри, просясь прижать Артура к груди, поцеловать, обнять как можно сильнее, я силой одергивала себя, заставляя сохранять спокойствие. Разве можно верить словам человека, находящегося под мощнейшим возбуждающим средством? Разумеется, нет.
Лишь к двенадцати по полудню Артур провалился в спокойный сон, задышал ровнее, и я поняла: кризис миновал.
– Вам стоит поесть, мисс Харрисон! – напомнила Кати, на что я лишь отрицательно покачала головой.
Сейчас мне ни один кусок в горло бы не полез, но экономка была настойчива.
– Выпейте хотя бы кофе, – мягко предложила она.
Немного подумав, я кивнула, а после спустилась в трапезную, села, долго и бездумно разглядывала тканую материю скатерти, ажурную салфетку на середине стола и букетик ромашек в вазочке. Они так странно смотрелись здесь, в этом полном роскоши доме, что когда пришла Кати с подносом, я не удержалась и спросила:
– А откуда цветы?
– Собрала в саду, – пожала плечами девушка. – К сожалению, благородных растений там почти не осталось, зато полевых много. Если вам не нравится, то я могу покупать розы и гортензии, пока в доме не появиться садовник, и ваш цветник не возродится.
Прикинув в уме, сколько потребуется времени на выращивание хотя бы банальных однолетних тюльпанов, пришла к выводу, что к этому моменту, скорее всего, меня в Панеме не будет. При самом худшем раскладе у меня был только год – до следующего аукциона суккубов в Квартале.
– Меня вполне устраивают ромашки, – равнодушно ответила девушке, которая как раз наливала мне кофе в чашку.
Я следила за тонкой струйкой напитка из носика, а когда экономка отставила кофейник в сторону на поднос, взгляд упал на свежую газету, лежавшую рядом.
Сердце пропустило удар, и я рывком потянула вестник к себе, при этом расплескав горячий напиток по скатерти.
– Я сейчас все уберу, – спохватилась Катерина и выбежала, но я ее почти не слышала.
На передовице красовалось огромное фото Сакса и меня, тащивших на себе Артура со вчерашней вечеринки. Радовало хотя бы то, что моего лица из-за широких полей головного убора не было видно. Лишь фигура весьма женственных очертаний.
А уж чего стоил один заголовок: “Мужская шляпка, разбивающая сердца, или кого хотят самые видные женихи Государства?”
Проклиная на чем свет стоит ушлого журналюгу, который придумал столь идиотское название, я вчиталась в строки:
“День рождение дочери Крастора Тамми запомнился гостям не только пышным размахом празднества, но и невиданным доселе событием – Деймон Оливер Сакс, кандидат на роль Верховного Канцлера, прибыл в загородный особняк именинницы не один, а с загадочной – мисс Амандой Джейн Харрисон…”
Далее шло беглое описание моей персоны, начиная от озвучивания статуса папочки консервного магната и заканчивая несколькими словами о том, как во время войны я скрывалась на отдаленном острове, а долгое время после жила на Юге и только недавно приехала в столицу. Отдельно упомянули и братца, ему досталось много лестных эпитетов, как еще одному выгодному жениху.
А дальше началось веселье:
“Наши корреспонденты не смогли выяснить имя модистки, создавшей наряд мисс Харрисон, но уже к концу вечера стало понятным, что столичную моду ожидает новая встряска.
Едва мисс Харрисон и мистер Сакс покинули празднество, разговоры по поводу этой блестящей пары не умолкали весь вечер. Что связывает этих двоих можно лишь догадываться, но судя по тому, с каким выражением г-н Сакс смотрел на свою спутницу, речь может идти даже о помолвке…”
Я поперхнулась. Теперь мне хотелось оторвать горе-журналисту не только руки, которыми он составлял статью, но и глаза, которые разглядели то, чего и в помине не было.
“Деймон Сакс с готовностью пришел на помощь своей невесте и ее брату, когда Грегору Харрисону стало плохо из-за слабого сердца”.
Не знаю, что добило меня больше в этой фразе: то, что я стала невестой Сакса или слабое сердце Артура. Казалось, в этой статье нет ни слова правды, однако когда в конце я наткнулась на имя журналиста, пальцы скомкали тонкую газетную бумагу, прорывая в нескольуих местах.
Такого удара в спину я не ожидала, стало до слез обидно.
Весь этот бред написала Анжела Сильвер.
Я еще трижды перечитала статью, нервничая выпила остаток кофе, выкурила несколько сигарет, и только голос Кати, вернувшейся в столовую, вернул меня в реальность:
– Ваш брат проснулся, – доложила она.
Я тут же бросилась к нему в спальню на второй этаж. Меня раздирали десятки эмоции: беспокойство по поводу его самочувствия, обида на Анджелу, ненависть к Деймону Саксу и злость на себя за то, что не могу разобраться в собственной душе.
Но Артур, на удивление, чувствовал себя вполне хорошо, он спокойно попросил меня рассказать обо всем, что произошло вчера, временами хмурился, особенно на моменте, когда я рассказала о замеченном Деймоном поцелуе.
– Это плохо, – констатировал он.
Когда же речь зашла о том, что Сакс нам помог, услышала:
– А вот это хорошо.
Я рассказала, Артуру про то, как Сакс его фактически использовал, но в ответ получила совершенно неожиданное:
– Как бы не было прискорбно осознавать, но на его месте я поступил бы точно также – наблюдал, не вмешиваясь.
В ответ на это я поджала губы, промолчав, а после сунула Артуру в руки газету. Признаться, я опасалась его реакции на фотографию в газете. Что, если снимок увидят те, кто знал Флору? Пусть даже моего лица не видно, но если присмотреться, то можно понять, что я – не она.
– Пожалуй, сейчас я даже рад твоему странному вчерашнему наряду, – задумчиво протянул Артур. – Не знаю, как насчет разбитых сердец, но операцию твоя шляпка нам спасла.
Его замечание я проигнорировала, куда больше меня волновало другое:
– В статье куча вранья. Что за бред про помолвку и невесту? – в моем голосе все же проскользнула обида. – Зачем Анжела это сделала, она ведь прекрасно знает, что это неправда?! Я ей верила.
– На твоем месте, – осадил меня Франц, – я бы сказал этой хитрой лисе спасибо.
– За что? – не поняла я.
Он поднял на меня глаза, отложил газету в сторону и твердо сказал:
– За годы, которые она заведует газетой, доставшейся ей от отца, госпожа Сильвер научилась мастерски оперировать общественным мнением. Этой статьей она спасла твой наряд от провала, и я уверен, что уже завтра мужской костюм будет на каждой второй моднице города. Но главное не это. После такого объявления возможного статуса невесты Сакса, ты стала весьма и весьма крупной рыбой в этом пруду. И пускай это не правда, теперь многим твоим конкуренткам потребуется время, чтобы разобраться в ситуации. Думаю, вскоре у тебя даже начнут появляться новые “заядлые подруги".
– Отвратительная перспектива. А если Сакс заставит газету выпустить опровержение статьи?
– Что-то мне подсказывает… – протянул Франц, – ему абсолютно плевать на то, что пишет о нем светская хроника. Мы же можем использовать ситуацию в своих интересах.
– Даже если и так, – я скрестила руки на груди. – Представь, что будет, когда статью увидит Лиза. Им ведь в Квартал тоже приносят прессу. Ты хоть осознаешь, что она подумает?!
Эта внезапная мысль беспокойно отбилась в моей голове.
После той встречи на аукционе я так и не увидела Лизу вновь, а ведь мы виделись вскользь, от силы несколько минут, даже несколькими фразами не перекинулись. Она могла толком не запомнить мое лицо и уж точно не сумеет опознать меня по фигуре, но что-то мне подсказывало – едва сестра увидит статью, то поймет, о ком идет речь.
Что будет твориться у нее в голове после прочтения о якобы моей помолвке с нашим главным врагом? Сумбур, каша, непонимание?
– Она тебя не узнает! – убежденно заверил Артур.
– Я уверена в обратном. Чувствую это.
Он как-то кисло усмехнулся и отшутился, причем весьма криво:
– Чувствуешь?! Стала менталистом, пока я спал?
– Нет, но, на ее месте, я бы точно узнала, на уровне интуиции!
Вдруг меня осенила неожиданная идея. Я аж подскочила к кровати и села рядом с Артуром. Он отстранился, уступив мне больше места, и выжидательно сложил на груди руки.
– Ты должен отправиться в Квартал и купить ночь с Лизой, – выдала я “братцу”. – Это идеальная возможность остаться с ней наедине!
– С ума сошла?! – его брови взметнулись вверх, кажется, я умудрилась шокировать своим предложением даже прожженного опытом Артура. – Других идей в твою умную голову не пришло?
– Нет, – категорически отрезала я. – В этом даже не будет ничего удивительного. Все богатые парни ходят к суккубам, даже Сакс не гнушается. Поэтому ты должен отправиться к Лизе и рассказать ей хотя бы то, что можно!
Я говорила, и мне казалось, Артур сейчас взорвется.
– Ты предлагаешь подставить операцию под угрозу? Раскрыть ее детали человеку, находящемуся в тылу врага? Ни за что, Ло! Даже не предлагай!
Он откинул с себя одеяло, которым был накрыт, и попытался встать с другого бока кровати, но я не позволила – повисла на его руке и заставила рухнуть обратно в подушки.