Девушка задумчиво нахмурила брови, явно вспоминая обстоятельства.
– Кажется, на приеме у генерала Сакса, шесть лет назад, – наконец произнесла она. – Был вечер празднования окончания войны, и…
Я ее перебила:
– А учились где?
– Дома, разумеется, – пожала плечами она. – Помню, в тот год отец, как раз приказал перестелить полы, и я постоянно подскальзывалась на новом паркете. А почему вы спрашиваете?
– Да так, вдруг любопытно стало, – отмахнулась я и отвернулась к окну.
Внутри поселилась тоска осознания: моя мать по новым полам в доме Тамми явно не ходила.
Когда мы распрощались с Сильвией, и ее машина скрылась за углом в конце улицы, я еще несколько минут стояла на пороге своего, но одновременно очень чужого дома, дышала воздухом и с горечью понимала: от моих сентиментальных переживаний легче никому не будет.
Еще хуже становилось, когда в мой мозг лавиной прорвалось осознание того, что Артур тоже все знал заранее. Но не сказал! В очередной раз скрыл важную информацию, потому что не счел нужным это делать.
Я позвонила в дверной колокольчик, дождалась, пока откроет дворецкий, перекинулась с ним парой слов и поплелась к себе в комнату. Идти и разговаривать с Артуром не хотелось, понимала, что лучше переживу сегодняшний день в одиночку.
Франц пришел сам. В тот момент, когда я перекладывала у себя на кровати местами всего две фотографии, которые удалось взять из Арсамаза. На одной, еще довоенной, две пятилетние девочки играли в саду у моря, на второй, Аластар стоял у первого собранного на заводе самолета. Больше никаких фотографий у нашей семьи не сохранилось, да и кто будет таскать с собой бумажные карточки, особенно, если не знаешь, будешь ли жив завтра.
– А ведь у Сильвии наверняка много фотографий, – произнесла я и в очередной раз переложила фото с девочками повыше. – Целые альбомы и тысячи снимков.
Хоть я и не поднимала взгляд, но знала, что Артур слышит.
– Ты все-таки узнала про дом… – больше констатировал, чем спросил он. – Я думал над тем, как тебе рассказать еще в нашу первую поездку туда. Хотел по дороге и даже искал подходящие слова, но, правда, не находил их…
Я подняла на него взгляд и тут же опустила, вновь разглядывая фото. Ни на одной из них не было Торани, но я знала, что эти снимки сделаны ее рукой. Что же касалось Кристалл, моей настоящей матери, ее изображений я не видела даже мимолетно. А когда спросила у Аластара, похожа ли на нее, услышала категоричное: “Нет. Вы абсолютно разные”.
– Менталист, не находящий слов, – горько усмехнулась я. – Звучит нереалистично.
– И, тем не менее, это правда, – мужчина подошел ближе, сел рядом, чуть позади. Под его весом жалобно скрипнули пружины матраса, и Арт обнял меня за плечи. – Ты была взвинчена, нервничала из-за Сакса. Напоминала порох – поднести спичку и вспыхнешь!
– А ты еще мой наряд отругал, – напомнила ему, откидываясь назад, позволяя обнять себя сильнее.
Наверняка, со стороны мы смотрелись романтично – парень и девушка в объятиях, но сердцем я знала: Артур меня просто жалеет. Нет в нем сейчас ни капли иных чувств, кроме поистине братских.
– Отругал, но я тоже могу быть идиотом, – сознался он. – Я и сам был на взводе, а потом еще машина сломалась, и Сакс объявился. Стало не до разговоров.
– Я бы хотела, чтобы между нами не было тайн, – тихо произнесла я и прикрыла глаза, чувствуя, как устала за день. – Ты бережешь меня, я понимаю. Но порой лучше знать ужасную правду, чем мучиться в неведении.
Я ощутила короткое движение его кивка и продолжила:
– Ты и сейчас что-то недоговариваешь. Я разгадала твой трюк с сюрпризом для меня, но выпытывать, что именно не буду… либо так же, как и сегодня, узнаю сама, либо дождусь твоего признания.
Он промолчал, лишь обнимающие меня руки, сжались чуть сильнее.
– Но учти, – дополнила я. – За доверие я буду благодарна больше. Не надо меня беречь, лучше скажи все, как есть. Особенно, если это касается Лизы.
– Мой план тебе не понравится, – со всей уверенностью произнес Арт.
– И все же…
– Ты слишком разозлишься, если мне придется поцеловать Лизабет?
Я мгновенно выпуталась из его объятий, развернулась лицом к Артуру и, заглянув в глаза, спросила:
– Это еще зачем? Разве будет недостаточно того, что она увидит меня с тобой рядом, и ей придется поверить твоим вчерашним словам. Да и какой смысл? Иллюзий тебе все равно не увидеть?
– Не увижу, но я менталист. И если захочу, сумею приоткрыть для нее сознание ровно на столько, чтобы она убедилась в правдивости и искренности моих намерений. Кроме этого… – он взглянул на меня как-то по особому пронзительно. – Она ведь тоже может нам помочь. Сколько членов совета у нее уже побывало, Лизабет, даже не нарушая контракта, может подсказывать нам. Хотя бы намеками, эмоциями, которые я смогу считать, если она позволит и перестанет изображать из себя стену.
Слушала и не верила. Даже в таком деле Артур умудрялся найти плюсы для операции…
– Ты был прав, мне не нравится твой план! – отстранившись, процедила я. – Иногда ты редкостный и бесчувственный чурбан, и мне кажется, что я совершенно тебя не знаю!
– Не глупи. Просто, есть приоритетные задачи, и это главное. Все остальное вторично.
В этот момент я невольно вспомнила вопросы, которые задавала Сильвия, и на которые у меня не было ответов.
– Какая у тебя любимая книга? – абсолютно не в тему спросила я.
Арт нахмурился, явно удивляясь такому нелогичному сейчас вопросу, и все же ответил:
– Донан Койл: “История великого сыщика Хормуса”.
– Так и думала, – протянула я, понимая, что он ответил так, как хотелось бы мне, и это снова заставило усомниться в его искренности.
Хормус был моей любимой книгой, именно я когда-то дала ее прочесть Артуру, и теперь у меня появился очередной повод задуматься: так ли хорошо я знаю Франца, и сколько настоящего в нем полюбилось мне.
– Не втягивай мою сестру в задание, – все же произнесла я. – Ей и так в этой ситуации тяжелее всех, не нужно делать ее положение еще более шатким.
– Я тебя понял, – даже сейчас Артур не ответил прямым согласием, оставив решение за собой. – Уже поздно. Я пойду к себе, а тебе желаю поскорее уснуть.
– Спокойной ночи, – задерживать его не стала. – Мне завтра рано вставать.
Едва он ушел, я убрала фотографии подальше от чужих глаз, и легла, не зная, удастся ли сразу уснуть.
– А отец не хочет покупать мне автомобиль, – поделилась Сильвия, когда мы въезжали в Столицу. – Утверждает, что вождение – это не женское дело.
Полчаса назад я забрала ее у крыльца дома Тамми, даже не утруждая себя выйти из автомобиля. Сильвия к моменту моего прибытия уже ожидала меня на скамье у фонтана, который сегодняшним утром разбрызгивал обыкновенную воду. Поэтому, едва заприметив меня за рулем, тут же вспорхнула со своего места и уселась по правую от меня руку.
Всю дорогу она рассказывала, как переживала, что я не приеду, и что обратно нужно обязательно успеть к семи вечера, к началу приема. И вот теперь разговор зашел про автомобили.
– В вождении нет ничего сложного. Нужно быть только очень внимательной, – посоветовала я.
– Я бы хотела научиться, – со вздохом ответила девушка. – Но отец вообще очень часто против моих желаний.
– Например?
– Мне хотелось поступить в университет, но он и матушка считают, что домашнего образования с лихвой хватит для того, чтобы называться эрудированной современной леди, и мне не обязательно пять лет просиживать скамьи на лекциях.
– Это они зря. – В этом вопросе я все же стояла на стороне Сильвии. – Никакие знания не могут быть лишними.
– Вот и я так говорю, – обрадовалась она. – Я ведь не уникальный самородок, как эта… как ее… – Сильвия начала прищелкивать пальцами, вспоминая имя. – Ну, куртизанка из Квартала, кажется, Торази Фолз! Двадцать лет назад ее имя даже появилось на авторстве изобретенного самолета!
Мои руки едва заметно сжали руль. Имя приемной матери Сильвия исковеркала, да и по всем документам Торани к тому времени носила фамилию Аластара – Фокс. Но услышанное означало только одно: в высшем свете до сих пор помнили и обсуждали Торани под настоящей фамилией Фелз. Просто Сильвия плохо запомнила.
– Как-то не верится: куртизанка и самолет… – я сделала удивленный вид. – Звучит, как сказка.
– И тем не менее, – стояла на своем Сильвия. Боковым зрением я увидела, как ее лицо скривилось. – Просто она была суккубой… К ней ведь толпы людей ходили, кто знает, может она подсмотрела чертежи у кого-то в разуме. Например, у того же мультимиллионера Фокса, за которого потом и выскочила замуж.
– Мне кажется, подсмотреть мало. Нужно еще понимать, на что смотришь, – все же встала на защиту приемной матери и привела невинный пример: – Вот я ничего не понимаю, видя финансовые выкладки по делам отца на столе Грегора. Так что дело явно не только в даре суккубы.
– Конечно не в этом, – Сильвия обиженно поджала губы. – Просто они всегда вьются возле самых привлекательных мужчин и получают все, что захотят. Даже сейчас в Квартале с ними все носятся, как с Великой Ценностью, лишь бы увидеть эти проклятые иллюзии!
В ее голосе сквозила плохо скрываемая злость, и я четко осознала: девчонка знает, где вчера был Артур, и, возможно, даже знает у кого.
– Получают все, что захотят? – повторила я ее слова и задала свой вопрос, крутившийся на языке: – Думаете, суккубам нравится продажа их тел с молотка?
– Это плата за хорошую жизнь, – отвернувшись к окну, ответила дочурка Тамми. – В конце концов, за годы в Квартале они насмотрелись в головах клиентов и не на такое. Так что один настоящий раз вряд ли станет для них катастрофой.
“Дура! Как есть – дура!” – крикнула про себя я и нажала на тормоза, останавливаясь у переулка с ателье.
– Приехали, – сухо бросила ей, выбираясь из машины.
На этот раз мастерская была открыта, и у стойки гостей встречала не улыбчивая Габриель, а сама хозяйка – Бриттани.