– А когда это было проблемой… – Я небрежно повел плечами. Меня по правде мало волновали расписания, царящие в Квартале. Сейчас мне нужно было разобраться со своими мыслями и проблемами, и глупые правила не имели значения. Тем более для меня, чья фамилия имела вес и значение. – Я бы хотел сегодня попасть к одной из суккубов. Цена значения не имеет.
Улыбка Эрнеста стала еще шире. Фраза про деньги всегда оказывала на него волшебное действие.
– О, разумеется. Могу предложить Симону, Агнию, Веронику, – он принялся перечислять имена девушек, а так же вынул из ящика стола стопку фотографий, которую стал раскладывать надо мной на манер карточного пасьянса.
– Нет, – отрезал я. – Эти суккубы мне не интересны.
– Хотите кого-то конкретно?
– Элизабет Фокс, – проронил я имя и сполна насладился гаммой эмоций, возникших на лице распорядителя.
– Сожалею, господин Сакс. Но это невозможно. По десяткам причин.
– Я же сказал, цена не имеет значения, – упрямо стоял на своем.
– Но вы же уже были у нее около полугода назад и уже получили свой поцелуй. Повторное посещение девушки невозможно. Исключение – только если речь идет об эскорте на видное мероприятие, где девушка будет всегда на виду. Кроме того, она забронирована на несколько месяцев вперед!
“Забронирована”. Как вещь! Как же хотелось сжать кулаки и начистить морду этому уроду, но приходилось держать себя в руках.
– Кто сказал, что я к ней за поцелуем? – весьма ровным переадресовал вопрос я.
– Тогда зачем?
– Не ваше дело. Считайте это вопросом государственной важности, – скупо и четко ронял фразы, ясно давая Эрнесту понять, что отказа не приму. – Со своей стороны могу обещать, что никаких неоговоренных правилами Квартала действий с девушкой совершать не буду.
На лице Карлстона отразилось недоумение.
– И чем же, прошу прощения, вы тогда собираетесь заниматься с ней всю ночь? – спросил он.
– Не ваше дело, – пришлось повторить с нажимом, и на этот раз, как бы невзначай, подтянуть к себе трость и провести пальцем по ее круглому набалдашнику. – Так я могу попасть к Элизабет?
Пусть и очень недовольно, но Карлстон кивнул. Я же не сомневался в его сговорчивости.
Подписание нужных бумаг не заняло много времени. Все, как и в прошлые разы: сумма, клятва не “трогать” девушку и полная конфиденциальность. Все проблемы с “сегодняшним” клиентом девушки Эрнест пообещал взять на себя.
Я же вышел из центрального особняка, проехал еще метров двести, чтобы припарковаться у домика иллюзорницы.
Элизабет Торани Фокс. Дочь людей, спасших мою мать из Квартала…
Какая идиотская превратность судьбы.
Мог ли я объяснить, почему решил нарушить все правила и выбрать для сегодняшней цели именно ее? Скорее нет. В голове крутились несколько причин, звучащих скорее как оправдания.
Начиная от разумных доводов, что немая девушка точно будет молчать о том, что случайно увидит в моей голове. Заканчивая тем, что когда настанет время ежегодного аукциона, именно за Лизабет разгорится самая отчаянная борьба. По моим сведениям, на ее тело уже претендовало четверо, в том числе и Кранмерд. И Квартал планировал выжать из этих торгов максимум, спекулируя всеми доступными средствами от “изюминки-немоты”, до самого любопытного факта биографии мисс Фокс – она была дочерью той самой Торани. Суккубы из Квартала, из-за которой двадцать лет назад заварилась огромная каша. Лучшей “рекламы” для продажи товара не найти.
И если в торгах я не одержу победу, то шансов на что-то светлое с другими “кандидатами” у девчонки точно не будет.
Она открыла мне двери спустя несколько мгновений после стука. Замерла на пороге, ошарашенно уставившись, и отпрянула назад, явно испугавшись. И без того большие глаза округлились еще сильнее, а внутри зрачков зажегся неподдельный страх.
Ничего удивительного. Любая из иллюзорниц испугалась бы, появись на пороге ее дома Деймон Сакс дважды. Такой визит вряд ли нес что-то хорошее.
– Тебе нечего боятся, – произнес я и прошел внутрь.
Сам миновал коридор, прошел в гостиную и сел в глубокий диван, напротив которого в прошлый раз сидела Лизабет в кресле.
Я ее не целовал. Я вообще не целовал ни одну суккубу. Все мои посещения Квартала обычно сводились к ночи полной разговоров, если не по душам, то абсолютно ни о чем.
Иллюзорницы недоумевали, зачем я плачу огромные деньги за это бестолковое занятие, но лишь до утра, когда наступало мое время уходить. Я доставал из кармана таблетку. Легкий наркотик, напрочь отшибающий память о нескольких последних часах, и просил его выпить. Ни одна из них не должна была помнить о моей странности, прежде всего для своего же блага.
А вот с Лизой в прошлый раз мы молчали. Всю ночь. Она лишь заварила чай, а потом испытующе сверлила меня взглядом несколько часов. Чего только не промелькнуло в ее глазах: ненависть, неприязнь, злоба. Для нее я был врагом!
Забавно. Именно в этот момент, я вспомнил один из взглядов Аманды, пойманных на себе в ресторации. Образы обеих девушек наложились друг на друга, обретая незаметное с первого взгляда сходство.
В этот момент опять вернулось дурацкое наваждение. Я был готов поклясться, что чувствую запах парфюма Аманды здесь и сейчас.
Прочь! Из моей! Головы!
Зажмурился и с силой потер пальцами виски, а когда поднял глаза, опять встретился взглядом с Лизабет.
Она сидела напротив и едва заметно морщилась, наверное, силясь вспомнить подробности прошлой встречи. Бесполезно. Препарат если и оставлял, то абсолютно отрывочные фрагменты и эмоции.
Девушка потянулась за блокнотом, который лежал на краю стола, быстро начиркала в нем что-то, вырвала лист и передала мне:
– “Зачем вы пришли?”
– За иллюзией, – ничуть не лукавя, ответил ей.
– “Но вы уже были у меня”, – новая записка перекочевала ко мне в руки.
– Был, – подтвердил. – Но той ночью, мы ограничились молчанием.
– “Почему я ничего не помню?”
– Это долго объяснять. Но ты и сама все увидишь, когда залезешь в мою голову.
Ее глаза сверкнули непониманием и очередной порцией ненависти ко мне. Удивительно, но она даже не старалась скрывать свои эмоции, хотя обычно иллюзорницы Квартала вели себя весьма и весьма сдержанно.
Лизабет долго писала что-то в блокноте, потом зачеркнула, вырвала лист и смяла, так и не отдав мне. Потом написала короткое слово и протянула записку: “Хорошо”.
Я прочел послание и отложил его в сторону. Легкое предвкушение иллюзии закололо на кончиках пальцев. Нервы натянулись подобно струнам, готовясь столкнутся с неизведанным. Моей первой иллюзией и, надеюсь, последней.
Те, кто бывает у суккубов слишком часто, рассказывают, что эти видения подобны наркотику. С каждым последующим разом будет хотеться больше и больше… вот только удовольствие одноразовое, а девушек не так много.
Лиза подошла ближе. В ее легких шагах не было никакого эротизма. Просто подошла, просто села, просто выжидательно посмотрела, будто спрашивая: “Приступим?”
– Прежде чем ты меня поцелуешь, должен предупредить, – глядя ей в глаза, произнес я. – Любые выводы, после увиденного, оставь при себе.
Девчонка кивнула и потянулась к моим губам.
Я же прикрыл глаза. Потому что вместо ее лица, видел сейчас другое.
Чертовой стервы Харрисон!
Ее голубые глаза, соблазнительные губы, изящное тело, к которому влекло и манило.
Слышал звонкий смех, будто мириады колокольчиков и чувствовал аромат неизвестных духов…
– Нет! Невозможно! – я все еще сидел на диване, обхватив голову руками, зарываясь в собственные волосы и не желая верить в увиденное.
За окном брезжил рассвет, первые лучи солнца уже проникали в комнату, но плевать мне сейчас хотелось на красоту момента.
Моя идеальная иллюзия стала моим кошмаром. Даже там была эта сука!
Почему? Какого черта?
Наши встречи можно было пересчитать по пальцам, но я мог воспроизвести каждую из них в памяти поминутно. Откуда эта одержимость?
Как я мог позволить ей пустить свои отравленные корни так глубоко? С чего вдруг вообще эта шлюха так плотно засела в мою голову?
Вырвать с корнем, растоптать, раздавить, вытравить. Чтобы и следа ее не осталось. Сжечь, как чумной рассадник и держаться подальше от пепла.
С усилием, но я нашел в себе волю поднять глаза и взглянуть на Лизабет. Она сидела в кресле, и, не мигая, смотрела на меня взглядом совершенно осоловелым, шокированным и недоумевающим.
Сейчас она была вторым человеком на земле после, пожалуй, Ричарда, кто знал большинство моих тайн. За подобное можно было бы убить, вот только не ее.
Поднялся с дивана, достал из внутреннего кармана пиджака белую пилюлю и положил на стол перед девушкой:
– Теперь ты знаешь, что это, и должна выпить препарат ради собственной безопасности! Тебе нужно забыть все, что видела.
Она покосилась на таблетку, после на меня и снова на таблетку, отодвинула ее обратно и покачала головой.
– Не заставляй меня запихивать ее в твое горло силой, – пригрозил я.
– Вы не сд-д-дел-л-лаете этого, – неожиданно произнесла она, и я замер, не веря собственному слуху.
Лизабет говорила, заикаясь, но говорила. Медленно, но вполне отчетливо, так чтобы я понял – никакая она не немая.
– Ты говоришь… – я неверяще смотрел на девчонку, которая несколько лет водила за нос весь Квартал и половину богачей столицы.
Но она продолжала свою мысль:
– В-в-вы не стан-н-нете заставлять меня эт-то пить. Я точно знаю. Вы, к-к-как и я, скрываете себя. Вы не злой, – и все же слова давались ей с трудом. То ли с непривычки, то ли действительно имел место дефект речи.
– Да как же ты не понимаешь! – оборвал ее попытки продолжить. – Сейчас идет грызня за власть, пока свои секреты храню только я – они в безопасности. Но если канцлером станет кто-то другой, куда он пойдет первым делом узнавать сведения? Вспомни контракт, который заставляют подписать всех суккубов. Раскрытие данных во благо государства. Тебя заставят рассказать все, если потребуется!