— Хорошо, — пациентка немного успокоилась. Нашла понимание.
Любимцев ввел обезболивающее и сказал женщине:
— Ложимся, моя дорогая. По ножкам тепло побежало?
— Да, — ответила та.
— Ну и отлично, — подытожила я. — Сейчас мы помоем вам животик, а начнем только тогда, когда вы перестанете все чувствовать. Сколько лет вашему старшему ребенку?
— Семь, — с улыбкой сказала женщина. — Он так ждет меня. Каждый день звонит, плачет, что папа не умеет готовить и не помогает с уроками. И на час раньше отвозит в школу, потому что по-другому никак не получается.
Тут засмеялась операционная сестра Анна.
— Знаете, у нас дочку в школу всегда водила я. А утром так: пока приготовишь завтрак, накрасишься, оденешься, то выходить уже поздно. И мы с ней частенько не успевали к началу первого урока. Так было до пятого класса, пока муж не разрешил ей добираться самостоятельно. И вот однажды вечером я спрашиваю: «Доченька, как ты? Тебе не тяжело носить портфель? Может быть, нужна моя помощь?» А она отвечает: «Ни за что, мамочка! Когда я стала ходить в школу сама, то перестала опаздывать!» Вот так. А вы про час раньше!
Мы все вместе немного посмеялись. Это была приятная разрядка.
Леша старался, немного спешил от волнения, чуть-чуть не слушался, но в итоге все получилось замечательно. Рубец действительно оказался тонким, мы его иссекли, аккуратно сложили края матки, полюбовались сделанным, потом полностью ушили рану, заклеили ее повязкой и вздохнули.
Я старалась вслух не комментировать его действия. Если что-то было нет так, молча показывала, что нужно делать. Спинальная анестезия в разрезе обучения молодых специалистов неидеальна. Ушки-то у женщины все слышат.
Без малого прошел час.
— Мы закончили, — радостно объявила я женщине. — Поздравляю вас с рождением второго ребенка! Надеюсь, в этот раз вы чувствовали себя лучше, чем в первый?
— Без сомнения! Спасибо вам! — ответила она. — Я счастлива!
На меня накатила легкая усталость. Захотелось хоть ненадолго прерваться.
— Вот, Алексей Семенович, если мы сделаем маленькую паузу, мир не убежит от нас далеко вперед? — поинтересовалась я.
— Если что, догоним. Мы такие.
Внезапно чихнул Любимцев.
— Вот, правду говорю, — обрадовался Исаев.
— Будь здоров! — пожелала я другу.
— Не помогает! Не помогает мне это ваше «будь здоров», — отозвался Сергей Васильевич.
— А что тебе помогает?
— Большая человеческая любовь. Только она. Любовь — смысл жизни и лучшее лекарство от болезней и неудач.
— Любовь как смысл жизни — это уже профессия, — вставил Исаев.
— Так, мальчики, я сегодня уже утонула в водовороте боли, жизни, смерти, любви. Пора эти слова объединить в какую-то окончательную истину и написать ее золотыми литерами над входом в роддом.
Раздался звонок. Муж.
— Привет! Я вот выбрался в магазин, еды купил, придумал, чем тебя буду завтра кормить. Кстати, как дела?
— Формально хорошо.
Я в двух словах описала сегодняшний день.
— Что можно сказать? Подари им немного моей любви к тебе. Надеюсь, поможет, — муж на пару секунд замолчал и продолжил. — Я о тебе думаю каждую минуту, ты это чувствуешь?
— Конечно!
— Так вот, я желаю каждому из них найти человека, в мыслях которого они будут жить вечно. Пока!
Вот пусть мне кто-нибудь скажет, какой я должна быть, чтобы соответствовать этому мужчине?
Я посмотрела на коллег.
— Дорогие мои, предлагаю передохнуть, чтобы не случилось с нами то, что подразумевается после приставки «пере-».
Операционная бригада захлебнулась от смеха.
Я в очередной раз направилась к Арине. На ленте красовались настоящие схватки. Не оставалось сомнений, что роды идут с полной силой.
— Если честно, уже сильно болит, — призналась она.
— Может быть, сделаем регионарную анестезию? Укол в спину. Вы совсем ничего не будете чувствовать.
— Я согласна, если вы это хотели от меня услышать, — слишком серьезно сказала девушка и отвернулась к стене.
А я пошла давать распоряжения. Командовать оказалось легче, чем искать ключик к страдающей человеческой душе.
Глава 7
Вся дежурная бригада уселась за стол, хлебосольно накрытый Парамоновым. Под светом лампы аппетитно смотрелась жареная курочка в печеных яблоках, салаты, фаршированный судак, фрукты, соки и торт-мороженое. На серебристом подносе красиво возлежала группа пирожных с шоколадной и творожной начинкой, перемежавшихся с конфетами крем-брюле и зелеными ягодами винограда.
В чайнике булькала закипающая вода. Чай и кофе тихо ждали выхода на авансцену. Неплохой набор для праздничного обеда. Все это красовалось на белой скатерти вместе с голубыми фарфоровыми тарелками, хрустальными стаканами и дорогими столовыми приборами. Так всегда бывает, когда герой праздника — эстет.
Парамонов снял белый халат, достал из своего портфеля черную бабочку и надел ее.
Все рассмеялись. Начало обеда предвещало хорошее настроение.
Женщины, это было видно, прихорошились, и сидели в приподнятом настроении. Правда, улыбка на лице Надежды Ивановны меня чем-то смутила, однако я отвлеклась на свои мысли, вспоминая стихи по случаю. Любимцев не дал мне уйти в себя, толкнул ногой под столом, мол, давай начинай.
Все очень хотели есть, но отходить от правил церемонии поздравления было неудобно.
— Итак, сей праздничный обед организован в честь дня рождения нашего дорогого и глубокоуважаемого Игоря Петровича. Предлагаю начать с пожеланий. От каждого минимум по одному. Идем по кругу. Так, Надежда Ивановна, начинайте, — я взяла инициативу в свои руки.
— Андрей, а почему вы развелись? — вдруг в лоб спросила Надя.
— Неожиданный поворот, — нервно откашлялся Парамонов и щелкнул бабочкой на шее. — Но я не слабак. Я отвечу. Не сошлись взглядами на отношения с противоположным полом. Я люблю женщин, а она их ненавидит.
— То есть вы изменили? — снова огорошила бестактностью Щербакова.
— Надежда Ивановна, может все-таки поздравления будут более уместными? — вмешался Любимцев.
— Обман — это плохо, — нетерпимо выпалила Надя.
— Так и на это я отвечу, — Игорь Петрович оказался опытным бойцом в спорах с женщинами. — Обман — это самая что ни на есть правда, большинство людей живут только обманом. Вот чему нужно учить детей — обману! Тогда взрослая жизнь будет восприниматься реалистичнее. И вообще, правда и обман — это человеческая фантазия. Индивидуальная необъективность.
— Есть только то, что мы рассказываем себе и другим, переписывая действительность. А полуправдивая, немного додуманная быль со временем становится сказочным прошлым, — вставила я, импровизируя с актерской техникой, чтобы как-то разрядить обстановку.
— Если говорить конкретно про измены, — немного раздраженно продолжил Парамонов, уже манипулируя ножом в руках, — то не всегда праведный образ жизни является наградой, он может быть и наказанием. Позволю себе здесь процитировать Ирину Павловну:
Спасибо жизни за ее уроки,
Событиям за то, что есть в судьбе,
Не так ужасны вечные пороки,
Как одиночество в бесчисленной толпе!
— Многие хотят выдумки, — стала рассуждать Ольга Олеговна, медленно покручивая обручальное кольцо на пальце. — Часто она лучше нашей жизни, красивее, интереснее, приятнее. А вы, Александра Владимировна, как относитесь к обману?
— Стараюсь не попадать в скользкие ситуации. Могу дать совет: если развод все же случается, сделайте пару шагов назад, оцените ситуацию со стороны, поймите, насколько все страшно, возможно, испугайтесь, глубоко разочаруйтесь, смертельно обидьтесь, но потом все побыстрее забудьте. Здоровее будете, — уверенно ответила доктор.
— Не могу понять, кто воспитал в вас такое пренебрежительное отношение к женщинам? — доставала Игоря Петровича Надежда.
— Природа. А девушки, если хотят быть любимыми, должны быть как медицинская помощь — доступными, качественными и своевременными, — усугубил Парамонов, а потом злорадно добавил: — И красивыми, чтобы на свадьбе дети не кричали: «Какая страшная невеста!»
— Вы хотите от меня поздравления? — продолжила исполнять высшую меру самой же придуманного наказания Надежда. — Так вот… С днем рождения! Жизнь нас никогда не обижает и не обманывает. Только у тех, кто говорит с ней на одном языке — языке правды — она становится истинным шедевром, а не подделкой. И еще. Каждый человек у жизни на ладони. Я желаю вам, чтобы эта ладонь не сжалась в кулак.
— Неоднозначно сказано! — Парамонов явно стал злиться, покраснел и стукнул по столу так, что возмутился хрусталь. — Это предостережение? Я переступил красную черту и нуждаюсь в том, чтобы меня держали в крепком кулаке?
— Совсем нет, — елейным голоском с налетом легкой издевки промолвила Надежда Ивановна. — Редкий человек может выдержать давление непредвиденных обстоятельств. Я желаю, чтобы в вашей жизни никогда не было ситуаций, способных вас раздавить! Кстати, я подготовила вам подарок.
Она протянула Игорю Петровичу мешочек из-под чая, наполненный монетами, потом вдруг тряхнула его так, что те зазвенели:
— Ой, пустой звон!
— Мелочь, а неприятно, — охарактеризовал сюрприз Исаев.
— Ничего себе день рождения! — Парамонов закрыл лицо руками на мгновение, но быстро справился с собой. — Ну, спасибо за милое общение и домашнюю обстановку. Боже, погода никакая и настроение никакое.
Он встал из-за стола, подошел к окну и снял бабочку.
— Душно, — произнес он.
— Ваше настроение так сильно зависит от погоды? — не унималась Надя.
— Надежда Ивановна! — вторглась я. — Можно два слова от начальства? Уважаемый Игорь Петрович! Желаю, чтобы в вашей жизни всегда была любовь, позволяющая не только держаться на плаву, но и двигаться по заданному курсу только вперед.
— Спасибо, Ирина Петровна, вы человек с большим сердцем!