Я принимаю игру —
Меняю старое имя.
Ни в чем себе не совру,
Исчезнув в линиях грима.
Разрушу блеклый покой,
Уклад с тоской безупречной.
Я буду разной с тобой,
Чтобы любил меня вечно.
— Ирина Павловна, — ко мне подошла Щербакова. — Ирина Павловна, я извинилась перед Игорем Петровичем за свое поведение.
— Правильно. Представь, у тебя день рождения, а тут такое… такая… порка.
Надя продолжила:
— Я вдруг явственно ощутила, как человек слаб, многие вещи он делает именно поэтому.
— Парамонова имеешь в виду?
— Нет, себя, — видно было, что формулировки даются ей нелегко. — Я в отношениях не скрывала свою слабость и позволила воспользоваться этим. Меня протащили по улице на виду у всех за веревку, как собачку. Вымарали в грязи и бросили.
— А поводок на шее остался? — почти шепотом спросила я.
— Нет. Сегодня я поняла, что поводка реально-то и не было. Он оказался моей фантазией. Я хотела его иметь, и поэтому придумала.
— Надя, послушай меня внимательно. Если ты думаешь, что я перед тобой сильная, успешная, счастливая, никогда ни в чем не ошибаюсь и не позволяю себе надеть ярмо на шею, то это не так. Зазеваться и расслабиться в неподходящий момент может каждый. Но нужно иметь силу и волю, чтобы признаться в ошибке и исправить ситуацию. Да, у меня есть поддержка. Но! В итоге за свои решения человек полностью отвечает сам.
— С этим не поспоришь. Вы не представляете, какую силу мне дал сегодняшний разговор! Я могу и хочу идти дальше. Счастье — это быть независимым от других! Свобода — главная ценность жизни, а рабство от чувств — это смерть.
При поражении соперника прощай
И говори ему спасибо за урок.
Когда рождаешься, никто не обещает,
Что лишь к тебе не будет этот мир жесток.
Я снова обняла Надежду. И пусть мне кто-нибудь скажет, что эти люди мне неродные. А учитывая все сегодняшние абсолютно искренние разговоры, понимаю, что и они считают меня близким человеком, а роддом — самым спасительным местом на свете.
Умные, талантливые, чистые душой, открытые, в чем-то наивные, такие неповторимые и любимые.
Мы знаем цену жизни, яркие победы,
Оберегаем от страдания сердца.
Нам помогают всеобъемлющие веды
Держать свой курс на достиженья до конца.
Плечом к плечу идем вперед
Дорогой жизни.
И пламя в сердце нас зовет
Служить Отчизне.
Успеть и сделать — кредо разных поколений,
Науку чтить и уважать учителей.
Для нас не может быть сомнительных решений,
Для тех, кто гордо носит звание врачей.
Плечом к плечу идем вперед
Дорогой жизни.
И пламя в сердце нас зовет
Служить Отчизне.
Нам повезло узнать загадки мироздания,
Тех, кто нуждается, спасать из века в век.
Лечить людей — это великое призвание.
Нет цели большей, чем здоровый человек!
Плечом к плечу идем вперед
Дорогой жизни.
И пламя в сердце нас зовет
Служить Отчизне.
Мы работали до утра: с Исаевым провели пару родов, с Есиповой сходили на кесарево сечение, спасли ребенка от асфиксии в зеленых водах, с Парамоновым осмотрели несколько пациенток, желающих именно ночью измерить давление и послушать сердцебиение плода, а потом уехать домой. «Если все хорошо, я, пожалуй, пойду, меня муж ждет, дети не слушаются, собаки воют, хомячки плачут и так далее». Нашлось время и для романтики. Очередной воздыхатель пришел к Александре Владимировне с огромным букетом цветов и стал мучить ее просьбой завтра поехать с ним в загородный парк, чтобы подышать свежим воздухом: «Лучше отдыхать поздно, чем никогда!»
«Доброе утро!» — радостно сказала еще не родившаяся Леночка акушеру и, испытывая к этому уже изрядно утомившемуся за суточное дежурство человеку необычайное уважение, выставила наружу свою маленькую ладошку — для дружеского рукопожатия. Какую же радость испытал доктор от этой детской непосредственности!
До утра не заканчивался поток людей в приемное отделение. Практически всех привозили на скорой помощи.
Я искренне жалею сотрудников этой службы. У тех, кто в стационаре, есть возможность расслабиться в тепле за чашкой чая, посмотреть одним глазом праздничный концерт. А в приемном нужно учитывать как есть любую погоду и встречать всякого человека.
Что ни говори, мозгу нужен отдых, невозможно сутками находиться в напряжении. Да и просто ноги вытянуть на диванчике неплохо, чтобы к утру не свалиться от усталости. Я знаю, о чем говорю, не раз ловила ныряющих под операционный стол коллег. Сама взяла за правило: чтобы не потерять сознание, оперируя ночью, за щекой должна быть конфета.
Сначала скорая помощь привезла женщину с болями внизу живота и кровотечением. Молодую, прекрасную, но очень бледную, слабую и… испуганную. На простые вопросы она отвечала медленно, делая над собой усилие. Клинически — классическая картина анемии с низким давлением и частым пульсом. Не удивительно, в общем анализе крови гемоглобин упал до шестидесяти. Мы осмотрели ее с Игорем Петровичем и нашли большое плотноватое образование, растущее из полости матки. Рождающий узел фибромиомы.
Я стала ей объяснять ситуацию:
— Вам предстоит операция, удаление узла, надеюсь, этим все и закончится, хотя возможны варианты.
— Я боюсь, — вполголоса сказала она.
— Чего? Избавиться от проблемы?
— Боюсь операции, боюсь боли… — услышала я стандартные страхи.
— Мы оперируем только под наркозом, для вас это будет глубокий сон, — успокоила я ее.
— А кто будет удалять узел?
— Я.
— Это тяжелая операция, сколько она обычно длится?
— Нелегкая, скажем так, думаю, что справлюсь. Время тянуть бесполезно, ситуация слишком непредсказуемая. Если придется удалять матку, то на все понадобится пару часов. Еще один момент: у вас низкий гемоглобин, нужно переливать кровь. Требуется ваше согласие.
— Хорошо, мне некуда деваться… Я отдаюсь в ваши руки, надеюсь, они золотые, — согласилась пациентка.
Мы подняли ее в операционную.
В который раз за сегодняшние сутки я вошла в это сплошное сияние, как будто погрузившись в солнце, — так ярко сияли лампы. Вот где сразу открываются глаза и уходит сонливость.
Перед операцией я немного волновалась, так как узел был большим. Не могу сказать, что легко, но все-таки удалила его. Матка сократилась, и кровотечение остановилось.
Несмотря на большой стаж, я каждый раз радуюсь успешной работе. Хорошо выполненная операция — удовольствие для хирурга.
— Молодец, Ирина Павловна, — похвалила меня операционная сестра.
— Мы молодцы, куда я без вас, — только так можно отвечать людям, которые поддерживают тебя глухой ночью в твоем стремлении спасать.
Через пару часов я зашла к пациентке в реанимационную палату. Она не спала. Ее кожа стала розовой, из глаз исчез туман.
— Как дела? Как себя чувствуете?
— Уже неплохо, — улыбнулась женщина.
— Отлично, — порадовалась я. — Вы нам не сказали точно, как долго длилось у вас кровотечение?
— Больше двух недель.
— А почему вы раньше не обратились к гинекологу? — изумилась я.
— Думала, все само прекратится.
Все само прекратится?! Это же не насморк! Откуда такая беспечность? Я слышала и другие объяснения в таких ситуациях: аврал на работе, уезжала в командировку, некому забрать ребенка из детского садика, не хотела идти в женскую консультацию, потому что с врачом нет взаимопонимания и так далее. Что важно для этих женщин? Все, кроме собственного здоровья. А ведь жизнь может внезапно закончиться, но почему-то они об этом не думают!
Хорошо, что наукой открыто многое, а современные врачи знают и умеют достаточно, чтобы спасать. Хорошо, что природа оставляет шанс на жизнь даже при огромнейшей кровопотере (один раз я видела в анализе цифру семнадцать). Но ведь можно же обойтись и малой кровью!
— Молодец, что все-таки решились приехать… — что можно было сказать ей еще?
Чуть позже скорая привезла очередную пациентку с кровотечением. Не бледную, не слабую, а крайне недовольную происходящим девушку. Она нервно бросила свою сумку на пол, резко улеглась на кушетку и стала пальцами отстукивать непонятный ритм.
Выполняя УЗИ, я увидела образование в полости матки и сказала:
— У вас вырос полип. Чтобы остановить кровотечение, его нужно удалить.
Женщина вдруг начала рыдать в голос. Я, естественно, попыталась смягчить ситуацию:
— Это небольшая проблема. Все просто: вы сейчас останетесь в больнице, а мы под анестезией этот полип удалим.
— Я планировала беременность, а теперь все придется отложить! — закричала пациентка.
— Ненадолго. Все будет хорошо, — спокойно парировала я.
— Вы же ничего не знаете! У меня это будет третье вмешательство! Как же я вас, врачей, ненавижу! Ничего не можете сделать как нужно с первого раза!
Вот так завершение дежурства… Целые сутки работала, страдала, нервничала, думала, напрягалась только лишь для того, чтобы в один «прекрасный» момент получить в лоб выстрел ненависти к себе. Спасибо, что не убила. Хотя и такое случается.
— Знаете, я за сегодняшний день уже второй раз буду говорить о том, что не врачи придумали жизнь, смерть, болезни… Мы так же, как и вы, болеем и умираем, кто-то из нас — на работе. Если бы моими мыслями создавался мир, то в нем не было бы страданий, — отвесила я ей килограмм философии.