«В конце концов, почему вы позволяете себе говорить мне такие вещи? Или считаете, что ваши несчастья снимают ответственность за слова и действия?» — добавила я про себя.
Не скажу, что девушка успокоилась. Она была занята только своими проблемами, а мироздание ее совсем не трогало.
— Мне не нужны слова, я ими уже наелась. Сделайте нормально свою работу, и разойдемся по-хорошему, если не хотите жалоб, — услышала я в ответ.
Дама оказалась противницей разговорного жанра.
— Строго, но справедливо. Вы правы, профессионализм превыше всего, — мне пришлось ответить ей в унисон.
— Прозрели? Хорошо. Перед вами не неопытная глупышка. Кто меня будет оперировать? — продолжала девушка.
— А кого вы хотите видеть в качестве хирурга? Есть пожелания по полу, возрасту, комплекции, пристрастиях в еде и одежде? — вставил Парамонов, который за ночь не выходил из приемного отделения ни на минуту.
— Не ерничайте. Кто у вас на смене самый опытный?
— Давайте вашим личным хирургом сегодня буду я, Ирина Павловна Ковалева, врач акушер-гинеколог высшей категории, — лишний раз представилась, хотя на моем халате всегда висит бейдж с фамилией, именем, отчеством и регалиями.
— Хорошо. А наркоз кто будет давать? — не унималась пациентка.
— Также врач высшей категории Сергей Васильевич Любимцев. Вам что-нибудь говорит эта фамилия? — опять влез Парамонов.
— Не слышала такой.
— Это потому, что пока ничего плохого за свою карьеру он не сделал, — не унимался Игорь Петрович.
Я подошла к нему и больно ущипнула за плечо. Тот даже не ойкнул. «Замолчи», — прошипела я ему на ухо.
— Еще о чем-нибудь хотите спросить? — задала я вопрос девушке.
— Нет, достаточно.
— Отлично, тогда давайте заполним до конца историю, и я вас жду в операционной! — к моей радости, этот неприятный разговор был закончен.
Я пошла в гинекологическое отделение. Как же люди не понимают, что нельзя так разговаривать с человеком, который сейчас будет тебя оперировать? Хирург должен быть абсолютно спокоен, ведь, находясь в эмоциональном раскардаше, может сделать роковую ошибку. И кто, по сути, в этом будет виноват, кого накажут? А чьи права на качественную помощь будут защищать?
Конечно, такие пациенты требуют серьезной работы психолога, но где его взять посреди ночи?
Мы встретились в манипуляционном кабинете. Переодетая в рубашку женщина уже несмело подошла ко мне.
— Простите меня, пожалуйста. Я не права. Это все от стресса. Мне так надоели больницы, вы не представляете. Очень прошу: помогите мне, сделайте все так, чтобы я смогла забеременеть, — попросила меня она.
Я посмотрела в ее умоляющие глаза.
— Поймите, мне жалко абсолютно всех женщине на свете. Каждой из них я желаю лучшей судьбы. И вам тоже. У меня нет мысли навредить. Так что спокойно ложитесь, доверьтесь нашей бригаде, и все будет прекрасно! — примирительно сказала я.
— Спасибо вам за терпение, — поблагодарила меня пациентка.
Операция прошла как по-писаному.
— Просыпайтесь, открывайте глаза, — стал будить женщину Любимцев.
— Как все прошло? — спросила она у меня.
— Без осложнений, полип удалился легко, целиком, я проверила видеосистемой.
— Спасибо! Вы такие все славные оказались!
— Ну что, мирись, мирись, мирись и больше не дерись! — выдал Сергей Васильевич. — Так говорят мои дети.
— И вправду, нам нечего было делить, — согласилась с ним пациентка.
Ближе к концу смены мы всей бригадой снова собрались в ординаторской.
За окном стояла темень, а так хотелось яркого и ясного рассвета. Снова начался дождь. Землю заливало нескончаемым потоком воды с неба. Искусственный свет падал на утомленные лица, безжалостно вычерчивая морщины и проявляя негативом потухшие глаза.
— Что-то подустал я за сегодняшние сутки, — начал Парамонов. — Следующая фраза должна была бы быть: «Хочу домой», — но язык не поворачивается это сказать. — Меня никто из вас не хочет пригласить к себе в гости?
— Игорь Петрович, если не смущает мой муж, то можно ко мне, — предложила Ольга Олеговна. — Накормлю вас самодельными пельменями, попоем под баян, а если повезет с погодой, съездим на нашу дачу, дрова поколем. Отопление там печное, натуральное, требует труда и вложений.
— Нет, не подходит, — стал отнекиваться Парамонов. — Другие предложения есть?
— Давайте ко мне, — отозвался Исаев. — Только не обижайтесь, если я полдня буду спать.
— Тоже нет, — закапризничал Парамонов и пристально посмотрел на меня. — Еще кто-нибудь что-нибудь может присоветовать?
— Игорь Петрович, изучите дома тему утопии. А лучше сейчас гляньте в интернете, что это значит, — предложила я.
Парамонов потянулся за телефоном.
— Итак, утопия от греческого ou — «нет», topos — «место». — У него помрачнело лицо. — В вашем сердце для меня нет места, Ирина Павловна, я правильно понял?
— В утопии утоп утопленник, — вставил Исаев.
— Ни минуты без философии, — устало сказал Любимцев.
— Утопия сродни фантастике. Сказка. То, чего нет и быть не может, Игорь Петрович, — пояснила я. — Хотите поиграть в Колобка?
— Катитесь дальше. Я понял, — загробным голосом произнес Парамонов.
— Не принимайте это за грубость, просто провожу параллели, — спохватилась я.
— Ничего! Сказки с плохим концом тоже должны быть, — выговорил Парамонов и посмотрел на Щербакову. — Только вам осталось меня добить.
— Ко мне тоже нельзя, к сожалению, — сказала Надежда Ивановна. — Я буду бесов изгонять. Накуплю свечей, призову батюшку, чтобы спас меня от одержимости.
— Не понял? — сказанул Игорь Петрович. — Что-то к утру, Щербакова, вы совсем потеряли связь с реальностью. Давайте я вас лучше до дома довезу, а то еще потеряетесь в темени. За окном, несмотря на утро, ничего не видно.
— Нет, спасибо. Сегодня я выбираю одиночество, — ответила Надя. — Оно не такое страшное, если разобраться. Хочу научиться говорить себе: «Как прекрасно, что ты у меня есть, Надежда».
— Как там у Ирины Павловны: загадка жизни решена, я остаюсь с тобой, моя душа. Так?
— Прочитать? — спросила я.
— Давайте, — нехотя согласился Парамонов. — Итак, утренний концерт. По просьбе любителей поэзии выступает сочинительница Ковалева.
Я вдохнула и стала декламировать.
Я открываю настежь окна,
Встречаю новый зимний день.
От холода ничуть не дрогнув,
Вдыхаю счастье перемен.
Начав с нуля отсчет событий,
От прошлого оставив прах,
Поверив в истинность наитий,
Стою с улыбкой на губах.
Впервые радуюсь свободе.
Покой — желание души.
Я был беспечно сумасброден,
Чем публику всегда смешил.
Я разрывался от желаний,
Страдал от глупых неудач.
В подарки прятал обещанья
С надеждой сладостных отдач.
И вот — дождался избавленья.
Загадка жизни решена.
Я остаюсь без сожаленья
С тобой вдвоем, моя душа.
— Надеюсь, но не верю. — задумчиво протянул Парамонов. — Поэтому ищу спасение в собственной душе.
— Что касается меня, то нужно подружиться с собой для начала, — выдала Надя. — Про веру и любовь я пока не думаю.
— Это следующий этап борьбы за счастливую жизнь. Предлагаю без размазывания соплей перейти к практике и отправиться в кино на утренний сеанс, а потом на чашечку кофе, — не стесняясь, предложил Щербаковой Парамонов.
— Соглашайтесь, Наденька, — сказал Любимцев. — А то размоет вас дождем, исчезнет картина маслом. С кем будете тогда в зеркале контакт искать?
— Хорошо, подумаю, время есть, — ответила Щербакова. — И впрямь на улице заливает.
— Спасибо вам, Надежда, за надежду! — обрадовался Игорь Петрович. — Сухая беседа пошла вам на пользу.
— Почему сухая? — спросила Ольга Олеговна.
— Потому что без чая! — ответил Парамонов.
— Жена сегодня печет пирог, приходи к нам с мужем вечерком в гости, — пригласил меня тихо Любимцев.
— Обязательно. Заодно оригами поделаю с твоими детьми, журавликов, например. Я им обещала.
— Они ждут вас, — улыбнулся Сергей Васильевич. — Целую неделю вспоминали. Любят, что тут скажешь!
— Мы их тоже!
К моменту, когда пришла новая смена, мы настолько объелись разговорами, что просто кратко доложили обстановку и начали расходиться по домам.
— Ольга Олеговна, до свидания, спасибо за дежурство, — обратилась я к коллеге.
— Пока! Пойду спать, глаза закрываются.
— Спасибо за дежурство, — сказала я Надежде Ивановне.
— Вам спасибо. За искреннюю поддержку.
— Спасибо за дежурство, Алексей Семенович.
— Наконец-то домой. Хочу отдохнуть.
— Спасибо за дежурство, Игорь Петрович.
— Не прощаюсь, — ответил он, разглядывая рабочий график на следующий месяц.
Я переоделась, спустилась к главному выходу и распахнула двери роддома. На крыльце под навесом стоял мой муж.
— Доброе утро! Я тебя уже давно здесь жду.
Я просияла от неимоверного счастья.
— Ну что молчишь, к морю?
— Мне все равно куда, только бы с тобой, — ответила я.
Несколько слов о себе
Придумывать истории я начала в детстве и до овладения грамотой рассказывала их куклам.
В школе, наверное, как и многие, на уроках русского языка я старательно наполняла своими фантазиями сочинения, главным критиком которых была учительница. Отличные отметки и похвалы вдохновляли, я поняла, что написанное мной может кому-то понравиться.
Окончив медицинский институт и работая врачом, я продолжала писать, только теперь это были истории болезней. Со временем захотелось поменять «жанр», и я подготовила к выпуску первый сборник поэзии «Любовь на разрыв», который увидел свет в 2019 году.