{1034}. Таким образом, к 1509 году в Санто-Доминго было как минимум четыре частных каменных дома – они принадлежали баску Франсиско де Гара, фраю Антонио дель Висо из ордена Калатрава, известному лоцману Бартоломе Рольдану и севильскому конверсо хуану Фернандесу де лас Варасу{1035}.
Испанцы в этих новых городах нуждались в развлечениях. Значит, надо было ввозить книги и новые украшения. Таким образом, мы видим, что в январе 1505 года из Санлукара вышла каравелла «Санта-Мария-де-ла-Антигуа», принадлежавшая Алонсо Нуньесу и Хуану Бермудесу, первооткрывателю Бермуд, на борту которой были «138 листов бумаги для чтения; пятьдесят „Часословов”, тридцать четыре романа, все переплетенные, и шестнадцать трудов на латыни»{1036}. Среди этих романов наверняка был самый прославленный – «Амадис Галльский».
Этот рыцарский роман имел беспрецедентный успех в начале XVI столетия. Вскоре его опубликовали на всех основных европейских языках, включая французский, немецкий, итальянский, английский, голландский, португальский, а также иврите. «Амадис», сочиненный предположительно в конце XIII столетия, был переработан в конце XV века Гарсия Родригесом де Монтальво, городским советником Медины-дель-Кампо, знаменитого торгового города в Кастилии. Скорее всего впервые он был опубликован в середине 1495 года, хотя самый старый уцелевший экземпляр, напечатанный в Сарагосе, относится к 1508 году{1037}. Но были и более ранние издания, и мы можем предположить, что любая поставка романов в Санто-Доминго в 1505 году включала несколько таких книг.
Книга знакомила своих читателей – будь они на борту утлого корабля или в Новом Свете – с героическим рыцарем Амадисом, королем Галлии, который влюблен в Ориану, дочь Лизуарте, британского короля. Он не только являет собой олицетворение семи добродетелей, он также непобедимый воин, который убивает каждого, кто бросает ему вызов – и странствующего рыцаря, и военачальника. Он верен своей очаровательной Ориане, с которой в конце концов разделяет ложе и с которой вскоре зачинает сына, Эспландиана. Поскольку Амадис – незаконнорожденный, ему приходится доказывать свое достоинство и странствовать по миру (то есть по Европе), ввязываясь в поединки, спасая попавших в беду, истребляя чудовищ и злых рыцарей и захватывая зачарованные острова.
В «Амадисе» есть несколько чудесных любовных сцен, чуть ли не в подробностях описывающих соблазнение. Главным героям, возлюбленным, однако достается ночь любви, что достаточно неожиданно для испанской литературы, находившейся под влиянием Реформации и контрреформации вплоть до XIX века. Однако эти моменты занимают лишь второе место после величественных описаний поединков.
«Амадис» остается замечательным романом, увлекательным и очаровательным. Несомненно, некоторые испанские искатели приключений, у которых в ранце лежал томик «Амадиса», подпадали под его влияние. Возможно, некоторые думали, что если Амадис легко перебил 100 000 врагов, то и они смогут. Отсюда, вероятно, численные преувеличения в знаменитой книге Берналя Диаса о завоевании Мексики. Некоторые, возможно, были одурманены им как сервантесовский Дон-Кихот – и действительно, этот знаменитый роман в какой-то мере был данью уважения «Амадису» (Сервантес в своем романе дает эпиграфами стихотворные отрывки из «Амадиса»).
Один из городов Нового Света в Бразилии был основан португальцем Олиндой и назван в честь одной принцессы из «Амадиса». Это магическое имя было «Калифорния» – царство королевы-амазонки Калифры, взятое из продолжения романа, «Деяния Эспландиана», впервые опубликованного в 1510 году. Слово «Патагония», название самого южного из испанских владений в Америках, происходит из другого романа, а название великой реки Амазонки было дано ей, потому что знаменитый Орельяна счел ее рекой, на которой жили амазонки{1038}.
Успех «Амадиса» заставил многих копировать его, и вскоре начали появляться продолжения, а также параллельные романы, в которых появлялся, к примеру, Пальмерин Оливский, впервые возникший в 1511 году. Автором его, вероятно, был некий Франсиско Васкес. Читающая публика XVI столетия была очарована рыцарскими романами. Эти читатели в конце концов представляли собой самое первое поколение мужчин и женщин, читавших книги ради развлечения. Блестящий испанский военачальник следующего поколения, командовавший в Италии, Фернандо де Авалос, читал «Амадиса» в детстве и сам говорил, что был вдохновлен им к поискам славы{1039}. Другие испанские солдаты в Италии читали «Амадиса» с пользой для себя{1040}. Гарсиласо де ла Вега[20], первый настоящий американский историк, автор «Королевских комментариев об Индиях»[21], также любил эти романы в юности{1041}.
Не только искатели приключений, у которых было много времени во время долгого плавания через Атлантику, были очарованы им. Например, святая Тереза Авильская писала, что «в детстве я тоже было взяла за обычай читать их [рыцарские романы] …и мне казалось, что нет ничего дурного в том, чтобы проводить долгие часы днем и ночью в таком пустом времяпрепровождении, хотя я скрывала это от отца. Я была так ими захвачена, что если у меня не было новой книги для чтения, я чувствовала себя несчастной»{1042}. Святой Игнатий Лойола испытывал то же самое: будучи раненым при осаде Памплоны в 1521 году, он попросил один из таких романов, и, возможно, под их влиянием он основал орден Иисуса. Несомненно, приход в Париж Амадиса и его первых последователей был очень похож на основание рыцарского братства.
Другими развлечениями в Новом Свете была выпивка – и мы видим, что ветеран экспедиции 1501 года, Родриго де Бастидас из Трианы, теперь ставший скорее торговцем, чем исследователем, поставлял вино (несомненно, популярное крепленое из Кальсада-де-ла-Сьерра) в Санто-Доминго, имея 300 процентов дохода{1043}. В 1508 году алькальд Эсперы скажет королевскому лоцману (comitre) Диего Родригесу, что товары, которые он ему дал на продажу, стоили 600 дукатов, а пошли за 2000 – то есть с доходом свыше 200 процентов{1044}.
Овандо счел, что достижения его таковы, что он может уйти на покой: 20 мая 1505 года он написал в Кастилию своему брату Диего: «Хвала Богу, что сей остров сейчас настолько замирен и так желает служить его высочеству… я уверен, что это дает мне лицензию [на возвращение домой]…»{1045} Но разрешение на это он не получал еще в течение многих месяцев.
18 сентября 1505 года Фердинанд, получив оптимистические донесения о вероятном обнаружении меди на Эспаньоле, отправил из Севильи три каравеллы{1046} со всем необходимым для этого предприятия оборудованием. Он прислал не только оборудование, но и сотню африканских рабов{1047}.
Поначалу Овандо был против идеи труда чернокожих, поскольку обнаружил, что африканцы создают беспорядки среди индейцев. Но ему пришлось убедиться, что африканские рабы могут весьма способствовать всем этим предприятиям. Все на Эспаньоле теперь заметили, что немногочисленные чернокожие рабы трудились усерднее местных индейцев, которые выработали много хитроумных способов избегать излишней работы, которой требовали от них испанцы. За два дня до того король Фердинанд лично сказал чиновникам из Каса-де-Контратасьон, что «губернатор написал мне, что вы прислали ему семнадцать черных рабов и должны прислать еще больше. Мне кажется, что вы должны прислать сотню черных рабов, и с ними должен отправиться ваш доверенный человек»{1048}.
Как мы видим, в первые годы XVI столетия в Новый Свет было отправлено не так много рабов. Но прежде они туда попадали по двое-трое и никогда сотнями. Так что 1507 год является началом новой фазы в истории Индий, Африки, Европы и человечества{1049}.
Остров Эспаньола был теперь разделен между завоевателями. Он был хорошо организован в отношении обнаружения золота, главной задачи острова. Доход, получаемый старателями, был значительным: quinto одной Короны в 1505 году составляла 22 286 079 мараведи. То есть общий счет был около 110 или 120 миллионов{1050}. Годы с 1503-го по 1510-й принесут в целом около 5000 килограммов золота, что впечатлило короля{1051}.
В эти же годы Овандо также привез в колонии крупный рогатый скот за свой счет, позаботившись, чтобы ему не давали размножаться{1052}. К 1507 году он даже смог написать королю, заявляя, что кобыл больше присылать не стоит: лошадей уже достаточно для завоевания соседних островов{1053}. Он поручил опытному лоцману, Андресу де Моралесу, начертить карту берегов известных Антильских островов. Его карты скоро стали считаться лучшими и наиболее интересными из имеющихся. Моралесу, бывшему родом из Севильи, в 1508 году было чуть больше тридцати, и он был первым, кто методически описал океанские течения в Западных Индиях.
Овандо, однако, начал подвергаться критике. Например, он несправедливо решил дело Кристобаля Родригеса, конкистадора, который изучил язык таино, проведя несколько лет, не общаясь ни с кем из испанцев. Он отправился на переговоры с Рольданом по приказу Колумба и первым явился в порт Санто-Доминго по просьбе адмирала, чтобы провести в гавань флот Бобадильи. Он был переводчиком на венчании