Таким образом, piloto mayor должен был стать чем-то вроде наставника и создать школу для капитанов в своем доме в Севилье. К тому времени Веспуччи уже имел в Севилье репутацию не только великого путешественника, но и «весьма искусного» в составлении карт{1118}. Он выполнял свои новые функции в доме на Пласа-дель-Постиго-дель-Карбон, который он снял у епископа Фонсеки, и, похоже, более никуда не переезжал{1119}. Его племянник Хуан (Джованни) жил вместе с ним, как и его жена-севильянка Мария Сересо. Также при нем жили и его рабы, включая двоих чернокожих и одну уроженку Канарских островов, Исабель, которая, вероятно, родила Веспуччи двух незаконных сыновей{1120}. Как Колумб и Изабелла Католическая, после смерти в 1512 году он был похоронен в одеянии францисканского монаха.
Еще одно решение собрания в Бургосе в 1508 году было вызвано желанием найти проход между Америками, чтобы проложить настоящий западный путь к Островам Пряностей. С учетом того, что Веспуччи обследовал большую часть побережья Бразилии, а Ла Коса прошел вдоль северного побережья Южной Америки до Дарьена в то время, как Колумб прошел от Дарьена до Ислас-де-ла-Баия, имелись всего три вероятности: одна на крайнем юге, одна в центре, к северу от Ислас-де-ла-Баия, и одна на крайнем севере, где в интересах Англии действовал Кабот. 29 июня 1508 года Пинсон и Молис отчалили для поиска этого центрального пути неподалеку от того места, где Колумб повернул к югу в 1502 году после встречи с торговцами майя. Вероятно, они шли с двумя кораблями, «Сан-Бенито» и «Магдаленой». С ними шел Педро де Ледесма, лоцман, бывший с Колумбом в его ужасном четвертом плавании. В этом походе они почти наверняка высадились на Юкатане и, вероятно, некоторое время шли вдоль нынешнего побережья Мексики{1121}. Они снова вернулись в Испанию в конце августа 1509 года. Это путешествие имело гораздо большее значение, чем посчитали тогда.
Теперь, когда закончились все сложности, связанные со смертями королевы Изабеллы и короля Филиппа, и Диего Колон был восстановлен в своей должности на Эспаньоле, стало возможным полностью утвердить Алонсо де Охеду и Диего де Никуэсу в должности первых губернаторов новых провинций на континенте – Ураба и Верагуа. Ямайка должна была стать их базой. Диего Колон все равно был недоволен, поскольку считал, что использование этих титулов и Ямайки было нарушением его прав. Но его проигнорировали. В состав провинции Ураба войдет Картахена-де-Индиас, а Охеда построит две крепости. Верагуа будет включать восточную часть нынешней Панамы. Однако в Вальядолиде ни одна из провинций не была определена точно. Тем не менее, Охеда и Никуэса, как известно, были друзьями по крайней мере с того времени, когда они ходили с Колумбом в 1493 году. Казалось, их дружба предвещает успех этой, как считали в Кастилии, совместной экспедиции.
Охеда, сочетавший в себе энергичность, жестокость и честолюбие, в дальнейших инструкциях не нуждался. Надо уточнить, что Никуэса был дворянином из Баэсы. Некогда он состоял при дворе дяди короля, Энрике Энрикеса, адмирала Кастилии, и не будь открыта Америка, он оставался бы там всю жизнь. Он был одаренным и обаятельным человеком, хорошо управлялся с лошадьми, умело играл на старинной гитаре (виуэле), был богат и доброжелателен. Увы, он жаждал заполучить собственную колонию. Это оказалось его концом. Вернувшись в Испанию как прокурадор Санто-Доминго, он попросил у короля дать ему назначение в Верагуа. Фердинанд согласился{1122}.
Тем временем Охеда уже отплыл к северному побережью Южной Америки 18 декабря 1508 года. С ним шел ветеран Хуан де ла Коса и несколько молодых людей – таких, как находчивые братья Педро и Диего де Ордасы из Кастроверде-дель-Кампо близ Бенавенте. Они остановились на Канарах и Эспаньоле, где взяли на борт еще некоторое количество людей, включая Франсиско Писарро, незаконного сына отважного идальго из Эстремадуры, известного своими подвигами во время итальянских войн. Этот Писарро впервые ходил в Индии с Овандо.
Экспедиция бросила якорь в Турбако неподалеку от Картахены, где у местных индейцев сохранились недобрые воспоминания о жестоком визите Кристобаля Герры. Охеда подумал было войти в соседний залив Каламар, чтобы захватить какое-то количество индейцев в рабство и отправить на Эспаньолу в качестве оплаты своих долгов. Хуан де ла Коса, будучи главнокомандующим отряда, вспомнил о ядовитых стрелах, которые ему доводилось видеть раньше, и посоветовал отказаться от этого намерения. Но Охеда настоял на своем и внезапно напал на местных индейцев, захватив шестьдесят человек. Спасшиеся бежали в Турбако.
Энергичный кастилец преследовал беглецов до самого их поселения, но там вдруг обнаружил, что остался практически один. Большая часть его людей отстала позади в горах, и индейцы, перегруппировавшись, стали атаковать испанцев удивительно организованными волнами. Испанцы гибли один за другим. Охеда отчаянно сражался, но в конце концов пустился в бегство и спасся на одном из находившихся поблизости кораблей. Но Хуан де ла Коса – герой или злодей стольких путешествий в Новый Свет, был окружен в хижине и 28 февраля 1510 убит стрелами, а вместе с ним погибли еще около семидесяти его спутников. Ему было тогда шестьдесят лет{1123}.
Оставшиеся на кораблях в конце концов подошли на лодках, чтобы найти уцелевших. Они подобрали Охеду без сознания в мангровом болоте. Братья Диего и Педро де Ордас и Писарро также спаслись. Это сражение при Турбако стало первым серьезным поражением испанцев после Навидада в 1493 году.
К тому моменту Диего де Никуэса с двумя нао[23] и тремя бригантинами, а также несколькими сотнями свежих солдат, появился в виду берега. В каком-то смысле слова получив подкрепление, Охеда вернулся в бой и даже прорвался в Турбако, уничтожив поселение. Он сжег хижины и перерезал жителей, которых захватил в плен. Затем он отправился в залив Ураба, где организовал поселение, пока в зачаточном виде – Сан-Себастьян. Он отправил назад, в Санто-Доминго, корабль с грузом пленных индейцев, из которых часть были родом с острова Фуэрте, прямо рядом с берегом.
Никуэса, с другой стороны, двинулся к тому, что, как он надеялся, окажется Верагуа. Его старая дружба с Охедой, похоже, не пережила этого жеста дружелюбия с его стороны.
Условия жизни в заливе Ураба, в Сан-Себастьяне, этом первом подобии колонии на континенте, обескураживали. Припасы Охеды иссякли, индейцы преследовали его людей, используя отравленные стрелы, а болезни забирали свою обычную ужасную дань. К счастью испанцев, вскоре появился корабль с семьюдесятью беглецами от правосудия с Эспаньолы под командованием Бернардино де Талаверы. Они угнали корабль у генуэзского купца в Пунта-де-Тибурон. Но Охеде они весьма пригодились{1124}.
Колония вскоре исчерпала припасы, привезенные Талаверой, и Охеда решил вернуться в Санто-Доминго на украденном корабле примерно с половиной состава экспедиции. Что до оставшихся, то если помощь не придет в течение пятидесяти дней, уцелевшие под командой Франсиско Писарро, талантливого заместителя Охеды после смерти де ла Косы, пойдут туда, где смогут спастись.
Охеда вместе со своим новым напарником Талаверой сначала отправился на Кубу. Там, в будущем заливе Кочиос они были атакованы таино, чей местный касик, однако, впоследствии принял их хорошо. Педро де Ордас отплыл с Кубы на Ямайку за помощью, и новый губернатор, Хуан де Эскивель, прислал оттуда хорошо снаряженную каравеллу под командой своего первого помощника, де Нарваэса, который забрал Охеду и его спутников в Санто-Доминго. Однако Охеда так и не оправился от ран и умер в нищете в 1515 году, в самом конце жизни став францисканским монахом.
Охеда пересекал Атлантику около семи раз и исследовал большую часть северного побережья Южной Америки. Его небрежная жестокость заслоняет для нас его значительные достижения. Лас Касас был суров к нему: «Не родись он, мир ничего не потерял бы»{1125}. Однако Охеда был неукротим и имеет все права на то, чтобы называться первым чистым искателем приключений в Новом Свете.
Тем временем Диего де Никуэса отправился к тому месту, которое Колумб назвал Верагуа, и к предполагаемым золотым россыпям; после некоторых испытаний его отряд высадился примерно в четырех милях к западу от залива Ураба, в Лас-Мисас – такое название было дано поселению потому, что здесь отслужили первую мессу на континенте Нового Света. Здесь Никуэса разделил свою экспедицию на две части – это никогда не считалось разумным шагом. Никуэса оставил основную часть своих людей и большую часть кораблей под командой своего кузена Куэто, еще одного идальго из Баэсы. Сам он, с единственной каравеллой и бригантиной под командованием некоего баска, Лопе де Олано, участвовавшего в мятеже Рольдана против Колумба в конце 1495 года, отправился на север с девятнадцатью спутниками в поисках «Верагуа». Шли они, как оказалось, наугад, хотя с Никуэсой был один из лоцманов, Педро де Умбрия, который ходил с Колумбом во время четвертого путешествия по тем же самым водам.
Прошли два месяца, в течение которых Куэто и его люди в Лас-Мисас ничего не слышал о Никуэсе. Они послали поисковый отряд, который обнаружил послание от Никуэсы, оставленное на дереве, где Никуэса сообщал, что с ним все в порядке. Потом отряд наткнулся на Лопе де Олано, который рассказал, что капитан ушел в одиночку на каноэ после горячего спора с одним из лоцманов по поводу местонахождения Верагуа. И если он не говорит сущую правду, добавил лоцман, то пусть ему снесут голову.