— Рэн, мы же договаривались, что ты не будешь вмешиваться в мой план и давать свои карты!
Девушка вскочила, как Медж до этого. Вся робость, вызванная гневом друга, прошла, как рукой сняло — от ее плана не выйдет толку, если результат не будет полностью ее собственным достижением! Анир была готова львицей, защищающей детеныша, отстаивать свое детище, но ледяной взгляд, который бросил на нее любимый, нет, лидер клана, заставил подавиться воздухом и тихо сесть на место. Так на нее он не смотрел ни разу. И холодный, жесткий голос впечатывал слова в сознание, будто многотонные глыбы складывал:
— Для проведения операции, затрагивающей интересы всего клана, ты обязана запросить разрешение его главы. И в случае получения одобрения выполнять все поставленные условия. Чтобы обойти данное правило, тебе надо было или действовать втихаря у меня за спиной и потом нести груз последствий совершенного нарушения, или замутить интригу и занять мое место. Тогда одобрение своим действиям будешь давать сама, как и нести ответственность за всех остальных. Ты предпочла пойти по более простому пути. Спросила разрешения. Я, как лидер Дома, ознакомившись с подготовленными тобой материалами, его даю, но на озвученных мною условиях. Ты добилась реализации еще одного пункта своего плана. Но лучше тебе не знать, что я думаю на этот счет как твой друг.
Стоять в этом месте здесь и сейчас было жутко. Грибы на своих толстых ножках-колоннах уносили шляпки, размером с крышу дома, на высоту третьего-четвертого этажей. Гигантские папоротники закрывали их своими покачивающимися листьями от солнца. Рядом росли кусты, что могли поспорить размером с иными деревьями из других миров, а цветы ослепляли своими хищными красками. Воздух был наполнен густым запахом сырости, прелых листьев и грибным духом, а перед глазами, куда ни глянь, мельтешили многочисленные насекомые, слишком большие, чтобы чувствовать себя подле них в безопасности.
Но не лес пугал, и не его обитатели. Волосы вставали дыбом на загривке от осознания вот этой обыденной картины делового мельтешения жизни — и наступающего со всех сторон пожарища войны. Как может хоть где-то стоять такая спокойная, незамутненная тишина, когда весь мир тонет в крови, и не важно, какого она цвета⁈
Игроки зачищали Муравейник со старательностью и методичностью, которые трудно ожидать от служителей Хаоса. После их рейдов на выделенных кланам участках не оставалось ничего живого и мыслящего… Пришло время и этого заповедного уголка, который Проводники Хаоса не трогали до поры до времени. И от этой затаившейся за спиной злой мощи стыла кровь в жилах и потусторонний холод сковывал сердце, не давая ему полноценно биться.
За противоположным краем поляны, в нескольких сотнях шагов от границы территории самого большого выделенного им муравейника напряженно замерли укрытые ускользающим взглядом и маскировкой Рэн с Меджем, готовые в любой миг накрыть ее Зеленой дланью и Призрачностью или активизировать Диск перехода. Еще дальше ждали приказа страхующие ударные звезды клана. Но здесь и сейчас Саймира была одна. Одна перед гневом, ненавистью и яростным отчаяньем, что должны были вылиться на девушку-Игрока.
На белом полотнище в лучах солнца сверкали и потихоньку плавились несколько горок чистейшего Сайнурского розового сахара. Гранулы баата, ускоряющие рост растений, анир для обмена в данной ситуации брать не стала. Тонкий, чарующий запах нектара шапкой рос над скатертью и, подхваченный ветерком, уплывал вглубь территории муравейника. Сколько она простояла здесь, в ожидании реакции местных обитателей, каждую секунду гадая, какой та будет, Сай не знала, а на часы специально не смотрела — была твердо намерена добиться результата, что бы муравьи ни решили. Игнорировать ее бесконечно не позволит им их собственная природа.
— Враг! Враг! — раздалось из-за холма мха, и на поляну выступили два черных солдата. Щелкая жвалами, они уверенно надвигались на нее, но их постоянно подергивающиеся усики, изучавшие чужака, нет-нет да склонялись в сторону сахара.
— Не враг! Не враг! Обмен, обмен! — Саймира застыла и твердила как заведенная одну и ту же фразу. Сейчас решится всё.
Муравьи замерли, не доходя всего пары шагов. Мимо пролетел, оглушительно жужжа, тяжелый жук, где-то на краю зрения цветок поймал очередную многоножку. Сахар пах, а сердце оглушительно стучало. Муравьи разделились, один обежал поляну, проверяя, а другой, склонившись над скатертью, водил над нею антенками. Десяток ударов сердца, и бойцы молча скрылись за деревьями-гибами, возвращаясь туда, откуда прибыли.
Потянулись минуты нового ожидания.
Солнце успело прокатиться по остроконечной шляпке поганки и запутаться в резных листьях папоротника, когда к Игроку вышел огромный темно-бурый муравей. Даже не чиновник, аристократ… Разумные муравьи действительно оказались гораздо умнее, чем показывали все это время. Хотя то, как они отреагировали на вторжение и быстро для насекомых меняли свои правила, говорило об этом лучше всяких слов. Саймира не сразу поняла, что с пришедшим на переговоры мужем королевы не так: оттенок панциря, его толщина, чуть отслаивающиеся пластинки на краях… да аристократ был просто-напросто стар! Послали самого ненужного — или наоборот самого опытного?
— Зачем ты здесь? Мир? Война?
В отличие от солдат и чиновников, помощники королевы гораздо умнее и словарный запас у них богаче. Говорить с ними проще и труднее одновременно. Но именно его визит Саймире и был нужен, хорошо, что не пришлось тратить время, добиваясь встречи — но насекомые рациональны, порой до глупости, с человеческой точки зрения.
— Я принесла для обмена сахар, который вы любите. Мне нужна обычная плата: кислота и личинки. Между нами мир, но в последний раз. Я не враг, но не могу идти против воли всего роя: наш бог отдал нам этот мир, и рой принял решение очистить его от опасностей. Рой приказывает, я подчиняюсь.
— Твой рой не нападал на наш муравейник. Вам не нужна эта земля?
Саймира на миг зажмурилась и тяжело вздохнула:
— Нужна. И она будет в ближайшее время очищена от врагов.
Дальше анир, мысленно послав молитву Слепцу, вступила на зыбкий, тонкий лед надежды:
— Но моя задача — собирать ресурсы для своего клана, моего муравейника. Когда вас уничтожат, я не смогу больше выполнять свою задачу.
— Ваш муравейник хочет нарушить волю роя?
Господи, от этого острого разума в теле насекомого мозги едут — это противоречие с подсознательными установками сбивает с толку!
— Нет. Клан не может нарушить волю роя. Земля будет очищена. Но для этого не обязательно убивать все, что представляет опасность. Достаточно прогнать.
— Нам некуда идти.
Огромная туша муравья ловко развернулась на одном месте и направилась в лес.
— Я пришлю обмен.
Саймира сжала кулаки от злости и крикнула, что было сил:
— Я могу переместить вас в другой мир, который не нужен рою!
Переговоры шли до сумерек. Вернее, не переговоры, а допрос. Муж королевы выяснил всё: скольких особей она сможет переместить, каким способом, сколько это займет времени, какие условия и внешние воздействия ждут их в пути. Какой мир станет его конечной точкой. Какие гарантии безопасности и исполнения договора Саймира может дать.
Последние два пункта чуть не отправили ее план к демонам. Клятва на Книге аристократа не устроила в принципе:
— Это твоя книга, рой прикажет ей, и она подчинится рою.
Остаться сама Саймира не могла — ей перемещать муравьев. Предлагать же в заложники жизнь главы клана анир отказалась наотрез. Аристократ долго молчал, потом, ничего не сказав, перешел к следующим вопросам.
А вот с миром вышло гораздо хуже: за время, имеющееся до начала жатвы кланом, Сай успела найти и выкупить всего четыре карты дальней разведки. Предварительная информация о полутора десятках условно подходящих Осколках у Проводников была. Хотя большая часть старых членов клана подчинились требованиям нового главы и участвовали в запланированных рейдах, а оставшегося времени хватало только на уже известные торговые маршруты, нашлись и упрямцы, как Гиилом.
Нелюдимый и молчаливый, он всегда держался особняком, даже от написания живого портрета отказался. Приходил из рейдов, сливал в клановую базу данных собранную об Осколках информацию, платил взносы, выполнял требование о реализации через клан крупной добычи и упрямо сидел в своем углу выделенной жилой комнаты. Ни в общих посиделках на кухне, ни за выпивкой в компании друзей, которых у него, кажется, не было, ни в совместных походах по Двойной Спирали его было не застать. Все что видели Проводники — это либо бесстрастную вытянутую серую физиономию, либо, гораздо чаще, безволосый затылок, украшенный сложным узором татуировки. Некоторые части рисунка были скрыты уродливыми шрамами срезанной по живому кожи. И не восстановились за все время, проведенное в Игре.
И вот этот тяжелый, угрюмый человек, эрниец, наотрез отказался «впутываться в новые авантюры». Из клана не уйдет, на смену главы ему плевать, но участвовать в общих рейдах не станет — как ходил по Осколкам, так и будет делать. Как ни странно, именно ему после своих друзей Саймира доверяла больше всего, поэтому опиралась именно на собранные им сведения о мирах.
Задача осложнялась тем, что надо было выбрать те из них, на которых расположены совсем маленькие Осколки, чтобы миры в принципе не могли вызвать интереса других Игроков. Но по таким крохотным обрывкам местности судить обо всей планете крайне сложно: она могла действительно быть дикой, или Компас мог выкинуть тебя в какой-нибудь заповедник весьма агрессивной цивилизации. Карты дальней разведки рассказывали о физических характеристиках мира, его магическом потенциале и особенностях. По некоторым косвенным данным можно было определить, заселена ли планета разумными жителями, но гарантии не было. Пока не столкнешься лицом к лицу, однозначно не узнаешь.
Вот это муравьиному аристократу не понравилось категорически, лгать ему Саймира не решилась, а более точных сведений предоставить не могла.