В качестве будущего премьера все почти наблюдатели называют Ли Кэцяна. Он начинал свою политическую карьеру в качестве секретаря комитета комсомола Пекинского университета. Позднее он руководил комсомолом всего Китая. Еще позже он занимал пост губернатора провинции Хэнань, а потом стал секретарем партийного комитета провинции Ляонин. С марта 2008 года он занимает пост вице-премьера Госсовета КНР.
Мы видим, что в современном Китае очень заботятся о подготовке будущих лидеров страны и партии. Однако плавность и предсказуемость перемен в высшем эшелоне китайского руководства, а также прочность и компетентность власти в этой стране вызывают нередко не столько одобрение, сколько раздражение как среди части западных наблюдателей, так и среди российских либералов. Российская газета «Консерватор» еще в связи с приходом к власти четвертого поколения китайских лидеров писала: «Китай – это государство существовало всегда. Его современники – Эллада, Древний Рим, Византия – исчезли с лица земли, а оно только меняло названия. Мы называем его Китаем. Сейчас эта страна в полушаге от того, чтобы стать второй сверхдержавой, а в перспективе и первой. Китайцев много, они управляемы, умеют работать и очень хотят жить лучше. Новыми руководителями страны стали прагматичные ученики Дэн Сяопина и Цзян Цзэминя. Ничего хорошего для России это не сулит» («Консерватор», 21–27 марта 2003 г.). Это была точка зрения российских либеральных демократов. Но и в западной печати в комментариях по поводу перемен в китайском руководстве звучало тогда явное разочарование. Стабильность, а также стабильное и к тому же быстрое развитие Китая по всем направлениям явно не радовало западных политиков. «С Китаем все и так известно», «Поднебесная империя малоинтересна из-за своей предсказуемости» – это были типичные заголовки западных газет. «Китай блестяще провел самую аккуратную и широкую кадровую перетасовку в правительстве за все пятьдесят лет коммунистического режима». Это писала 15 марта 2003 года газета «Лос-Анджелес таймс».
На самом деле Китай реализует сегодня самую разумную систему ротации кадров и преемственности власти, какая только возможна в настоящее время в этой огромной стране. «Плавная» и проводимая в «рутинном порядке» смена кадров происходит в Китае не только в Пекине, но и на уровне провинций, каждая из которых равна по населению крупному европейскому государству.
Китай еще в далеком прошлом старался заботиться о компетентности, способностях и образовании чиновников на всех уровнях государственной иерархии. Здесь уже более двух тысяч лет назад проводились специальные экзамены для чиновников, претендующих на те или другие посты. Сегодня эти древние традиции возрождаются, хотя и совсем в других условиях и в других формах.
О становлении китайской версии марксизма-ленинизма
Как известно, социалистическая или коммунистическая идеологии, которые в данном контексте рассматриваются как идентичные, пришли в мир в середине XIX века вместе с «Коммунистическим манифестом» Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Эта идеология была востребована временем и той обстановкой в социально-экономических отношениях, которая сложилась в это время в Европе. В последующие десятилетия марксистский социализм развивался его приверженцами как в более радикальных, так и в более умеренных интерпретациях. В странах Западной Европы возобладала в конечном счете более умеренная версия социалистической идеологии, которую предлагал миру Второй Интернационал. В России возобладала в конечном счете более радикальная версия коммунистической идеологии – большевизм, или ленинизм, главные положения которого были сформулированы В.И. Лениным. Попытка самого Ленина в 1920–1922 годах разработать новые и более умеренные формы социалистической теории и практики не была доведена до конца. Во времена Сталина в СССР и в КПСС возобладал снова крайний радикализм, который и привел СССР и КПСС к поражению.
В Китае в начале 1920-х годов не имелось предпосылок для возникновения и развития умеренных версий социалистической идеологии. Идеи социализма стали распространяться здесь только после Октябрьской революции в России. О событиях в России и об идеях и делах большевиков горячо спорили в небольших кружках образованной молодежи в Шанхае, Пекине, Тяньцзине, Чанша, Гуанчжоу и в других крупных городах Китая. Естественно, что наибольший интерес среди революционной молодежи Китая вызывала фигура В.И. Ленина как основателя первого в мире социалистического государства. Только немногие из работ Ленина, а потом и его преемников были известны в 1920-е годы в Китае. На первых съездах КПК шли жаркие дискуссии, дебаты по «китайскому вопросу» шли в Исполкоме Коминтерна. Речь ставилась, естественно, о создании в Китае партии «ленинского типа». Однако первые выступления и первые поражения китайского пролетариата в крупных городах показали, что даже ленинизм в его радикальных российских формах и формулах недостаточно радикален для Китая. Центром революционной борьбы в Китае становились не города, а отдаленные и бедные сельские районы страны, и формирование революционной партии невозможно было отделить от формирования революционной крестьянской армии, руководимой авангардом пролетариата – КПК. В Китае под руководством КПК стала развиваться особая форма крестьянской войны, в процессе которой революционная деревня должна была окружить и сокрушить компрадорскую реакционную власть в городах, которые в Китае оказались опорой контрреволюционных и империалистических сил.
Лучше других эти новые формулы китайской революционной версии марксизма-ленинизма сумел найти и изложить Мао Цзэдун, который входил еще с I съезда КПК в руководство партии и который с самого начала 1935 года возглавил КПК и Красную Армию. После победы революционной гражданской и национально-освободительной войны именно Мао Цзэдун возглавил и Китайскую Народную Республику. Сама эта победа ясно показывала, что именно маоизм как китайская версия марксизма-ленинизма оказался наиболее адекватным по отношению к той ситуации, которая сложилась в Китае и в китайском обществе в 1920—1930-е годы. Над Китаем было поднято красное знамя, однако движущие силы социалистической и демократической революции оказались здесь иными, чем в России.
Радикализм, который возобладал в коммунистическом движении в Китае вскоре после образования КПК и который продолжал усиливаться в последующие годы, не был ошибкой китайских коммунистов и их лидеров. Он был востребован временем и теми условиями, в которых находился Китай в первые десятилетия XX века. В рамках дискуссии, которая проводилась в китайской партийной печати в последние несколько лет, можно было встретить высказывания о том, что та стратегия и политика, которая проводилась в Китае в 1920—1940-е годы и которая была основана на концепциях жестокой классовой борьбы, была ошибочной. Однако многие из коммунистов старшего поколения, поддерживая призывы нынешнего руководства КПК к социальной гармонии, отмечали, что признание правильности сегодняшних установок на гармонию не должно вести к осуждению прошлой борьбы, которая была неизбежна. Иначе говоря, все нынешние достижения Китая стали возможными лишь благодаря десятилетиям кровавой и жестокой борьбы. Такую постановку вопроса лично я считаю разумной и правильной, хотя в деятельности лидеров КПК были ошибки, недостатки, просчеты, а порой даже преступления, которые нельзя оправдать ни временем, ни исторической обстановкой прошедших десятилетий.
После победы революции и образования КНР Мао Цзэдун не раз говорил и писал о необходимости новой политики, новой стратегии и тактики, о разработке новых концепций демократической диктатуры народа, о переходе Китая к режиму «новой демократии». Активные поиски на этот счет велись в Китае в 1950–1956 годах. Однако уже в 1957–1958 годах в деятельности Мао Цзэдуна и в политике КПК начал снова брать верх крайний радикализм. Политика «трех красных знамен», «великого скачка», «народных коммун», а позже и «великой культурной революции» была проявлением неуместного и разрушительного левого радикализма. Китай мало продвинулся вперед в 1958–1978 годах, а по некоторым направлениям в Китае наблюдалось движение вспять. Экономика страны была близка к краху.
От радикализма к умеренности
В свое время Ленин не без гордости говорил, что в мировой социал-демократии «левее большевиков никого нет». Однако в 1930—1940-х годах самую левую политику проводила КПК. Многие из противников социализма утверждали, что социалистические или коммунистические партии и государства в принципе не реформируемы. История и политическая практика китайской компартии эти утверждения опровергли.
Среди достижений Китая и его руководства в последние 30 лет следует, на мой взгляд, отметить даже не общий экономический и технологический прогресс, а проявленную лидерами страны и ее элитой решимость и способность перейти от крайнего радикализма во внутренней и внешней политике к политике умеренности и открытости. В мировой политике в последние 10 лет Китай проводил гораздо более умеренную, спокойную, миролюбивую и даже либеральную политику, чем Соединенные Штаты и подконтрольный США военно-политический блок НАТО. Этот поворот Китая к умеренности и открытости, который обеспечил КНР и невиданное ранее развитие экономики, был начат Дэн Сяопином, но продолжен и развит во времена Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао.
Переход Китая на новый путь и на новую модель развития страны и общества закономерно связывают с именем Дэн Сяопина. Я уже писал выше об экономических реформах, инициированных и поддержанных Дэн Сяопином. Не менее впечатляющими были тогда и политические перемены. Установки и лозунги «культурной революции» были отменены. Был снят и лозунг «классовая борьба – решающее звено». Была проведена огромная работа по реабилитации многих миллионов кадровых работников и представителей интеллигенции. С сотен тысяч членов партии был снят ярлык «правых элементов», а почти с миллиона человек, занимавшихся мелким предпринимательством, был снят ярлык «буржуазных элементов». Конфискованные дома и ценности возвращались владельцам. «Народные коммуны» были отменены. В китайской деревне вводилась система семейного подряда. Семейные хозяйства создавались на основе многолетней аренды и при сохранении общественной, а не частной собственности на землю. Открывался путь и всем видам добровольной кооперации и разделения труда, а также разнообразным формам интенсификации и механизации сельского хозяйства, подходящим к условиям китайской деревни. В Китае была провозглашена политика четырех модернизаций – сельского хозяйства, промышленности, обороны, науки и техники, а также политика открытости. Крупные изменения произошли и в сфере идеологии КПК. После продолжительных дискуссий и с участием большей части актива КПК были разработаны новые установки в области идеологии и истории КПК. ЦК КПК в июне 1981 года утвердил обширный документ «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР». Ответственность за ошибки «культурной революции» была возложена на Мао Цзэдуна. Однако здесь же было отмечено, что «заслуги Мао Цзэдуна преобладают над промахами». Как заявлял Дэн Сяопин, деятельность Мао Цзэдуна была на 70 % правильной, а на 30 % ошибочной.