– Никакого вскрытия, – сказал Чарли Ривере. – Ни бальзамирования, ни вскрытия. Это важно.
Ривера произнес:
– Доктор, если б мы могли отложить вскрытие, я был бы весьма признателен.
Врач кивнул.
– Это решать судмедэксперту после того, как я подпишу свидетельство о смерти.
– С этим я разберусь, – сказал Ривера.
– Мне очень жаль, – произнес врач. Повернулся и опять удалился за дверь.
Как только врач ушел, Чарли подступил к Лили.
– Эй, – прошептал он ей на ухо. Мать Лили посмотрела на него. Ее дочь кивнула – мол, все в порядке, этому чужаку можно подходить так близко. – Поди сюда, детка, – сказал Чарли. Обхватил Лили за плечи рукой и отвел в сторону от матери, подальше от всех остальных.
– Он велел мне идти на работу, – сказала Лили. – Это были его последние слова: “Берись за работу, Мгля”.
– Ну, в этом все дело, – прошептал Чарли. – Вероятно, тебе и нужно выйти на работу.
– Иди ты нахуй, Ашер. Я скорблю. И даже не слишком драму накручиваю при этом.
Ему не хотелось говорить ей, что с черной глазной косметикой, размазанной по щекам, она больше напоминала грустного клоуна – то есть накручивала драму, даже не произнося ни слова, – однако в час ее горя решил этой темы не касаться.
– Ага, само собой, и я понимаю, что это с тобой впервые, но сейчас надо, чтобы мама отвезла тебя на работу, потому что лучше бы ты занимала себя чем-то и отвлекалась от всего этого. А когда я скажу тебе кое-что еще, тебе нельзя будет чрезмерно реагировать. Дай мне слово.
Лили посмотрела на него все с тем же знакомым взглядом “под силу ль тебе раздражать меня еще сильней?”, который приберегала только для него, и Чарли понял, что можно продолжать.
– Даешь?
– Ладно, отлично – даю. Что?
– Он не умер.
Она смотрела. Просто смотрела в ответ. Ошарашенно.
– Он вернется, – сказал Чарли. – Только не кричи.
Лили не шевельнулась. Она перестала дышать, затем снова начала – краткими, запинчивыми рывками.
– Не знаю когда, но скоро. Я только что видел его в Преисподней. Есть такой бог, звать Анубисом…
– Ашер, если ты сношаешь меня в мозг…
– Нет! Вот честно – нет.
Теперь она переводила дух. Подалась поближе к Чарли.
– Однажды он мне рассказывал, что в Монтане ка-кой-то индеец обмолвился, что он, Мятный, – типа, избранный Анубиса. Поэтому у него такие… золотые – глаза.
– Ну, очевидно, так оно и есть.
Лили прижала палец к губам, как будто старалась не выпустить изо рта смех, и взялась переминаться с пяток на носки по кругу, словно маленькая девочка вне себя от радости.
– А вот это тебе нужно прекратить.
– Точно, – ответила она. – Извини.
– Теперь надо придумать, что сказать твоей маме – что такого я тебе сообщил, от чего ты начала вот так.
– Запросто. Скажу, что ты мне передал, что последнее, что он тебе шепнул, – это что он жалеет лишь о том, что не признался мне, что я была во всем права.
– Он бы нипочем такого не сказал.
– Она с ним ни разу не встречалась.
– Отлично. Теперь подпусти побольше печали, и пусть мама отвезет тебя на работу. Ты – единственная связь с призраками на мосту. Тебе нужно быть на кризисной линии. А нам нужно маму твою отсюда удалить, чтобы я мог сообщить всем остальным. Позвоню тебе на мобильный, когда узнаю больше.
– Ладно, я сейчас тебя обниму, Ашер.
– Хорошо.
– Это понарошку обнимашки, как в театре. Я притворяюсь.
– Ну да. Я тоже, – ответил Чарли.
Лили с матерью уехали всего несколько секунд назад, когда у Чарли зажужжал телефон: “Джейн”. Он ответил.
– Он забрал Софи, – сказала Кэсси. – Просто вошел в дом и забрал ее. Мы ничего не смогли сделать. Мы пытались.
Все его тело пробило электрическим ознобом.
– Кто?
– Черный мужик в желтом – она рассказывала, что это он обидел миссис Корьеву.
– Где Джейн?
– Тут рядом. Он с ней что-то сделал. Она к нему подбежала, а он просто вытянул руку, и она рухнула. Приходит в себя, ей дурно, но вроде все в порядке.
– В полицию звонили?
– Да, выезжают. С другого номера я еще разговариваю с 911.
Чарли услышал, как она говорит с кем-то – описывает человека в желтом.
– Он за рулем был? Пешком пришел?
– Я не знаю, Чарли. Я не могла пошевельнуться. Он просто на меня посмотрел, и я не смогла шевельнуться. Софи все время кричала, чтобы он ее опустил на пол. Звала его Рожа-Говёжа. Она не визжала, как от страха. Она орала на него – орала, как в ярости. Прости меня, пожалуйста. Нам нужно давно было отсюда уехать.
– Расскажите полиции всё, – сказал Чарли. – При-еду, как только смогу. Минут через десять.
Ривера и Одри стояли у него за спиной, ждали рас-поряжений, разобравшись в том, что произошло, по его ответам.
– Надо ехать, – сказал он Ривере. – Одри, ты можешь остаться с Мятником? Не отходи от него даже на секунду. Нужно, чтоб ты была рядом, когда он придет в себя. – Он протянул ключи от ее машины.
– Что? – спросила Одри, машинально беря их.
– Он возвращается – не знаю когда, но будь с ним. Расскажешь ему все, что нужно. Я б сам это сделал, но мне нужно ехать.
– Езжай, – ответила она. – Давай, давай, давай. – Одри поцеловала его и подтолкнула к двери. Риверу она подтолкнула следом за Чарли. – Позвоните мне, когда что-нибудь выяснится.
– Вы тоже, – ответил инспектор. – А если станут вам мешать…
– Идите. Я все поняла. Идите.
Ривера побежал следом за Чарли.
– Кризисный центр, это Лили. Как вас зовут? – На экране возникли данные, что вызов поступает с переговорного устройства на мосту. Сердце у Лили подпрыгнуло.
– Лили, это Майк.
– Святая ебота, вы вообще в курсе, что творится?
И вновь все в центре повернулись и посмотрели на нее.
– В смысле, здрасьте, Майк, чем я могу вам помочь? Этот звонок может записываться, – произнесла она, – давая понять, почему держится так чопорно, – но только с моей стороны, поэтому вы вольны говорить все, что считаете нужным.
– Ладно, – ответил Майк. – Я подумал, вам нужно про это знать. Тут на мосту кто-то есть, и все духи взбаламучены. Тут прямо буря. Не такая, какую видно вам, а в мо-ем мире.
– Я хотела вам сказать, что мы, по-моему, нашли того вора, которого вы искали. – Лили пыталась прикинуть, как ее реплики в этом разговоре будут звучать в записи. Она б могла заявить, что разговаривает с тем, кто страдает от галлюцинаций. – В общем, похоже, что это крупный афроамериканец, полностью одетый в желтое. Понимаю. И зовут его Лимон Свеж, может быть, а возможно – Яма?
– Про эту часть я ничего не знаю, но он сейчас тут, и с ним маленькая девочка. Именно из-за него все взбаламучены.
– На мосту?
– Нет, не на мосту. Он сразу под мостом. В Мысовом форте.
– Мысовый форт, – повторила Лили. – Ясно. Прислать к вам кого-нибудь?
– Если считаете, что они сумеют помочь, – ответил Майк.
– Ну, они точно постараются. Вы б не могли повисеть немного, пока я свяжусь с теми, кто вам поможет?
– Конечно, – ответил Майк. – Лили, только я и Консепсьон не могу найти. Она вроде бы как-то потерялась в этой буре.
– Сейчас посмотрим, что я смогу для вас сделать, Майк.
Лили нажала на кнопку паузы, оглядела центр. К счастью, Шалфей сегодня не работала, но пара других консультантов каждые несколько секунд поглядывали в ее сторону. В дверях своего кабинета стоял Леонидас и придерживал пальцем наушник беспроводной гарнитуры. Ебучка слушал ее живьем. Прекрасно, услышит он только ее сторону и решит, что у нее рабочая станция не в порядке. Делая вид, будто она прокручивает список контактов у себя на мониторе, Лили выудила из сумочки мобильник и набрала сообщение Чарли Ашеру: “ОН В МЫСОВОМ ФОРТЕ. ПОД МОСТОМ”.
Затем глянула через плечо. Леонидас хмурился. Он рассчитывал, что она сейчас вызовет кого-нибудь из экстренных служб, пусть даже и не мог слышать, что ей говорит Майк. Лили отжала кнопку паузы.
– Алло, Майк, я снова с вами. Простите, что задержалась, просто у меня что-то не так с терминалом. Я отправила текстовое сообщение администрации моста, и они к вам выехали. Буду на связи с вами, пока они до вас не доберутся.
– Я знаю, что вы маскируетесь, Лили. Вам нужно знать – мне кажется, я начинаю понимать смысл историй, что мне рассказывали призраки. Но мне нужно отыскать Консепсьон. Она просто испарилась – прямо у меня на глазах.
– Я уверена, что она вернется с минуты на минуту, Майк. Со мною только что случилось кое-что похожее, и я знаю, до чего это огорчает и расстраивает. Вы просто сохраняйте спокойствие и…
На линии щелкнуло. Экран показал разъединение. Она имела возможность перезванивать по всем городским линиям на мосту и потому нажала кнопку вызова.
– Алло? – Мужской голос, но другой. Она слышала ветер, шум машин, а не призрачный белый шум, доносившийся до нее, когда звонил Майк.
– Майк?
– Нет, это Джереми. А это кто?
– Это Кризисный центр моста.
– Так вам, ребята, сюда одеяла подвезти нужно или что-нибудь. Тут такая холодрыга. Я думал, в Калифорнии должно быть тепло.
– Ну, вы стоите сейчас над заливом, выходящим в открытый океан, ночью и зимой, ебанько, конечно, вам будет холодно. – Она отключилась. А когда бросила взгляд назад, Леонидас уже шел к ее столу.
Ее мобильник зажужжал ответным сообщением от Ашера: “У НЕГО СОФИ”.
Блядь! Та маленькая девочка, которую упоминал Майк.
Она встала, повернулась к Леонидасу и подала ему сигнал дорожного регулировщика: немедленно прекратите движение.
– Уебывайте к себе в кабинет. Это моя тема, и мне нужно быть здесь. Я не виновата, что этот терминал как-то не так работает, но вы не слышали того, что мне говорили с того конца. Если этот парень перезвонит, а меня тут нет, кто-то погибнет, поэтому валите к себе, а нудить или увольнять меня будете в конце смены. А мне сейчас нужно быть тут.
Леонидас помедлил, казалось – подумал, после чего произнес: