Я лежал в вагоне, на верхней полке. Я лежал на животе, почти высунув голову в окно, навстречу тёплому ветерку. Впереди ждала меня Москва.
Думаю, Москва аж вся трепыхалась в предчувствии встречи со мной.
Я же был спокоен. Не было в моём сердце ни страхов, ни колебаний. А если и были, то пищали где-то, загнанные в угол. Я не давал им даже высунуть их поганые морды!
Не даром мать иногда говорила мне: «Васька, я не пойму — ты дурак, или прикидываешься?»
Вот, мы и дошли до очень важного момента. Меня зовут Вася. Василий Сергеевич.
А теперь скажите сами: дурак, я прикидываюсь? Я и сам не знаю…
Или знаю? «Мысль изречённая — есть ложь»… Не люблю вранья…
Глава 9
В Москве было пыльно и тепло. На перроне, почему-то, не было оркестра. Москва не приготовила к моему приезду ни красной ковровой дорожки, ни эскорта из бравых военных. Жаль…
На перрон, вместе со мной, высыпала стайка мне подобных — молодых, не очень хорошо одетых, с сумками.
Гастарбайтеры из бывшей республики бывшего Советского Союза. Готовые мести, скрести, разбирать и строить. Лишь бы заработать несколько сотен долларов.
А я, между прочим, собирался учиться! Учиться!
Только я так и не выбрал, на кого…
Пришлось мне нырнуть в метро. Хорошо, что я раньше уже был в Москве, и видел, что это такое. И всё равно…
Духота. Поток людей, плотный, нескончаемый. Поток, в котором все вместе, и каждый в отдельности. В замкнутом пространстве своего тела, пусть даже и соприкасающегося с телом соседа по потоку.
Привет тебе, маленький человек. Не строй иллюзий. Ты никому не нужен здесь. Тебя никто не видит, и ты не видишь никого. Ты можешь даже просто закрыть глаза, и поток вынесет тебя на какую-нибудь платформу — не всё ли равно, на какую?
Ну, уж нет! Эксперимент с закрыванием глаз лучше не продолжать.
Значит, так. Сначала мне надо на кольцевую, потом переход, и уже там, дальше, по южной линии, до той остановки, где жила мамина подруга.
Кстати, мы у неё и останавливались, когда приезжали в Москву с матерью, лет пять назад.
Хорошая тётка. Она постарше матери, и её сын тогда уже учился в институте. Только я не помнил, в каком.
Я втиснулся в вагон на кольцевой. Мою сумку едва не зажало в дверях. «Осторожно, двери закрываются», — произнёс спокойный голос.
«Здравствуй, Москва…»
Я не сразу понял, почему в вагоне такая духота и вонь. Одну из лавок занимал спящий бомж. Из-под него вытекала лужа.
«М-да… — подумал я. — Вот это — «здравствуй»…
Я не успел подумать о том, почему этот, не старый ещё человек с опухшей и разбитой рожей оказался в таком положении. Поезд метро прибыл на мою остановку. По кольцевой мне надо было проехать всего одну.
На южной линии в поезде было свободно. Я сел на лавку, и изо всех сил начал делать вид, что катаюсь в метро каждый день. Что еду с сумкой потому, что просто был где-то на отдыхе. Что я коренной москвич, в третьем (нет, в четвёртом!) поколении, и мои предки испокон веков жили на Садовой улице.
Потом мне стало смешно. Я усмехнулся сам себе.
Я снова прикидывался… По привычке…
Глава 10
Подруга матери, тётя Вера, приняла меня хорошо. Накормила с дороги обедом, и только потом спросила, чем я собираюсь заниматься.
— Куда думаешь поступать?
— Не решил ещё, — промямлил я. — В технический — не хочу.
— В гуманитарный поступить сложнее. Конкурсы кругом велики. Готовиться надо.
Если бы я сам этого не знал!
— И всё-таки, к чему лежит душа?
— В МГУ, на факультет журналистики! — выпалил я.
— Высоко забираешь, — улыбнулась тётя Вера. — Ну, а публикации у тебя есть? Печатные работы? Победы в олимпиадах, или в каких-нибудь конкурсах?
По моему лицу тётя Вера поняла, что всего этого, увы… и в помине…
— Ну, а пишешь ты… хотя бы грамотно?
Мать, конечно, натаскивала меня по русскому языку! Но я… я же старался, в школе, не получать пятёрок! Чтобы меня не дразнили ботаником или маменькиным сынком, то-есть, училкиным сыном!
— Грамотно… — тихо ответил я тёте Вере.
Призрак журфака медленно таял вдали.
— Ты, Вася, извини меня за нескромный вопрос, — продолжала тётя Вера. — Как обстоят твои финансовые дела? Хватит ли у тебя денег, заплатить хотя бы за один семестр? Ведь ты же, как я понимаю, не гражданин России? Тебя не примут на бютжетное отделение, даже если ты сдашь экзамены на все пятёрки. Разве что в пед.?
Господи! В пед.! Надо было прехать в Москву, чтобы поступить в пед.!
— Надо узнать, принимают ли в пед. не граждан России, на бесплатное отделение, — продолжала тётя Вера. — В пед., на литфак. Пойдёшь по маминым стопам. А захочешь писать — кто тебе запретит. Михаил Васильевич Гоголь литературного института, или журфака МГУ не заканчивал. Ты съезди туда. Адрес-то знаешь?
Господи! По маминым стопам! О-о-о…
— Я подумаю, — промямлил я. — Я съезжу. Адрес знаю, у меня в справочнике всё есть.
Нет, а чего я хотел?
Я конечно, хотел бы, чтобы кто-то сильный и большой взял бы меня за руку, и привёл бы под светлые своды самого умного, самого чистого, самого (не побоюсь этого слова) престижного университета. Чтобы он, этот большой и сильный, широким взмахом руки открыл бы мне блестящую, радужную перспективу моего умственного и духовного развития… мою благородную миссию помощи всем людям Земли, и даже (не побоюсь этого слова) переустройства этого мира по каким-то благородным, не знающим лжи и боли критериям!!!
Эко я завернул! Однако, в каждой шутке есть доля шутки. А я привык шутить с самим собой. Почему?
Потому, что мне противно, (и всегда было противно) шутить ниже пояса. Хотя я и так шутил, и анекдоты рассказывал. Чтобы не выделяться.
А те шутки, что рождались в моей голове, чаще всего умирали, не увидев света. Кто бы мог посмеяться им вместе со мной? Разве что мать… Но я прикидывался и перед ней…
У меня было много приятелей, но не было друзей. Таких друзей, которым не надо было бы объяснять своих шуток…
Как там мать говорила? «Умные — на вес золота»? На вес, на вес…
Интересно, а я — умный? Или прикидываюсь?
Глава 11
Угадайте с трёх раз, куда я трясся в электричке уже второй час?
Я, видимо, всё-таки дурак, потому что решил последовать указующему персту судьбы, и направиться туда, куда этот перст указал ещё дома, когда я разговаривал с матерью о своей дальнейшей судьбе.
Я ехал в город Сергиев Посад. Именно там находилась Духовная Семинария и Академия, на чьей странице раскрылся справочник Московских ВУЗов.
О чём я думал, глядя за окно электрички?
Ни о чём. Зачем мне нужно было ехать, я не знал. Ведь я даже представления не имел, что такое священник, зачем он нужен, и с чем его едят.
Маленькая иконка на полочке в спальне матери, да десяток анекдотов про попов и монашек — это был весь мой духовный опыт.
Я созерцал подмосковный пейзаж, вслушивался в непривычные для моего уха названия остановок. А на душе было хорошо!
Не смотря на то, что я посетил уже несколько более или менее подходящих для меня московских ВУЗов и очень ясно представлял, что без денег не поступлю ни в один из них.
Нет-нет, а тревога подкатывала к моему сердцу. Двеси долларов неумолимо приближались к концу.
Тётя Вера уже пару раз намекнула (для непонятливых!), что пора бы перестать стдеть на её шее, стеснять пожилую женщину, и определиться, наконец, с жильём, регистрацией, и всем прочим, от чего человеку не скрыться, не убежать, не спрятаться.
«Наверное, в эту Семинарию можно поступить бесплатно? Скорее всего, там даже общага есть», — думал я.
И ещё одна мыслишка нет-нет, да и прокрадывалась в мою голову: «А вдруг — поступлю? Пересижу годик в этой Семинарии, осмотрюсь, а там — как Бог даст…»
И всё-таки, это было не главное, почему я ехал я в Сергиев посад.
Я ехал туда, потому что привык выполнять…
Что выполнять? Ведь никаких, и никому, обещаний не было! Разве что-то такое… не высказанное даже самому себе.
Да Бог с ним! Просто ехал, и всё! Чтобы где-нибудь побыть! Дорога была мне не в тягость.
Я даже пожалел немного, когда электричка остановилась.
Как дойти до Троице-Сергиевой лавры, мне показал первый же прохожий.
Ну и вид мне открылся! Боже, какой простор! Какая красота! Величие!
Если даже совсем не верить в Бога — всё равно, следует задуматься, глядя на на эти белые стены, на эти синие купола, на золотые, блестящие на солнце кресты…
Даже неверующее сердце затрепещет. Например, моё. Ишь, как заволновалось!
К небу! К небу! К чистоте! К свету! К Богу!
В администрацию семинарии…
— Подожди немного, — сказал мне молодой парень в рясе. — Перерыв. Приём документов будет через полчаса. Походи пока по Лавре…
Я хотел было порасспросить парня. Да и он смотрел доброжелательно, будто ожидая вопроса.
Но слова, почему-то, застряли у меня в глотке.
Не знал я, о чём спрашивать! Всё из головы вылетело!
А!
— Скажите, а из других республик у вас принимают бесплатно?
— Всех принимаем, кто из Московской Патриархии, — ответил парень.
— А… — протянул я.
Я не совсем понял ответ. Но расспрашивать дальше не стал.
Глава 12
Я пошёл по лавре. Я медленно переставлял ноги. Мне казалось, что я вдохнул воздух, и никак не могу его выдохнуть.
Каким было всё вокруг… Непривычным… монументальным… спокойным…
Да, именно спокойным. Не-по-ко-ле-би-мым… Настоящим. Знала бы мать, где я сейчас нахожусь…
Я зарулил в какой-то храм. В первом храмовом зале было прохладно и сумрачно. Люди писали какие-то записочки. Особый, неуловимо приятный запах объял меня. Свечи лежали просто так. Их можно было брать и зажигать. Я взял одну, и прошёл с ней в следующий зал.
У-у-ух…
Высокая стена со старинными иконами. «Иконостас!» — вспомнил я.