Мать несколько лет подряд делала мне подарочки ко дню рождения и к Новому году — якобы, от отца. Пока я не раскрыл её нехитрый обман, найдя подарок недели за две до нового года. В письменном столе матери.
Даже в шестнадцать лет она мне не сказала, что у отца появилась дочь, а у меня — сестра.
Сказала только сейчас, пред моим отъездом.
— Ма, может он не понимал, что делает? — пытал я мать.
— Твой отец никогда не был дураком.
— Так как же…
— Человек свободен в своём выборе. Это его право — по рождению. Это — его неотменяемая привиллегия.
— Почему же он решил… так неправильно?
— Он решил так, как было нужно ему.
— Как же….
— Знаешь ли ты, чем взрослый отличается от ребёнка?
— У…
— Только не говори, что усами!
Мы посмеялись.
— Взрослый сознательно выбирает, а затем принимает на свои плечи груз ответственности за свой выбор, — заключила мать. — Только и всего. А усы здесь ни при чём.
Мать была права. Но я не успокаивался.
— Ма, а почему ты не боролась за него? — приставал я к матери. — Почему не поехала в эту Москву, да глаза не выцарапала этой хорошей женщине, которая уводит чужих мужей?
— А ему… а Сергею… ему тоже глаза выцарапать? А потом так и жить с ним, с выцарапаными глазами?
Да, мать, видимо, так же, как и я, шутила только про себя. Но я понял её шутку. Потихоньку я перестал приставать к матери и расспрашивать её.
Действительно, грустно так жить. Когда у мужа выцарапаны глаза.
Отец начал заниматься бизнесом. С той самой женщиной, с которой он стал жить в Москве. Бизнес пошёл у него удачно. Бизнес был связан с торговлей продуктами, с какими-то кафе и ресторанами. Мы с матерью ничего об этом не знали. Лет через семь после отъезда отца алименты перестали приходить.
Остался только адрес, который был указан на корешках последних почтовых переводов. По которым приходили алименты.
Глава 15
Улица, где жил отец, располагалась поблизости от одной из кольцевых станций метро. Это был престижный московский район.
Для своего визита я выбрал воскресный день, и обеденное время, рассудив, что именно так я смогу застать отца дома.
Я быстро нашёл улицу и дом.
Сердце моё колотилось то сильнее, то слабее. Я всё не решался войти.
Наконец, я подкараулил момент, когда в подъезд входил пожилой мужчина, и проник на лестничную площадку вслед за ним.
Поднялся на лифте. Тут уж моё сердце готово было вообще из груди выпрыгнуть. Я нажал на кнопку звонка.
За дверью послышались шаги.
Конечно, я думал о том, что отец может не узнать меня. Конечно, я много раз прокручивал в голове, как увижу его… как он увидит меня… может, он даже обнимет меня…
А я? Что я скажу? Спрошу, почему ты забыл про меня? Как ты мог? Плюну ему в лицо, повернусь, и уйду? Или брошусь ему на шею, разрыдаюсь, и всё прощу, ещё не долетев до его груди? Эх, папка. Знал бы ты…
Дверь открылась.
На пороге стояла женщина. Я сразу её узнал. Несомненно, это была именно та женщина, к которой ушёл отец. Моложе матери, ухоженней и… совсем иная, не похожая на мать…
На женщине был надет лёгкий халатик. Её фигура прекрасно просматривалась под ним.
Я узнал её. Мне тоже нравились такие женщины. Как это ни смешно… Или — как ни печально…
— Что Вам угодно? — спросила женщина, и тут же поправилась. — Чего ты хочешь?
Я замялся.
— В чём дело?
Ещё секунда, и она закрыла бы дверь перед моим носом.
— Я ищу… Сергея Ринатовича.
— Подожди, подожди… Кто ты такой?
— Я — его сын. У него есть сын. Это — я.
— Входи…
Женщина как-то неуверенно подвинулась и пропустила меня в прихожую.
Ну и прихожая это была, доложу я вам! Прямо как большая комната… Как зал… А зеркала… а какие-то мебелины, названия которых нет в моём словарном запасе… Картины… ковёр…
«Ну, папашка, даёт», — успел подумать я.
— Кто это там?
Из двери в прихожую выглянул мужчина. Этот мужчина был под стать женщине. Мужчина был в халате. В таком значительном, атласном халате, как будто он собирался позировать художнику для написания парадного портрета, а не высунулся в прихожую, посмотреть на незванного гостя.
«А где же отец?»
— Это сын Сергея. Нарисовался вот… Похож…
— Что-то есть, — процедил мужчина, в упор рассматривая меня.
– Не что-то…
Они разговаривали обо мне так, как будто я не стоял рядом.
— А где… где отец? — наконец, выдавил я.
— «Иных уж нет, а те далече»… — продекламировал мужик.
Он явно был моложе, чем женщина моего отца. Видимо, это придавало ему уверенности.
— Что тебя привело к нам? — спросила меня женщина.
Мне, почему-то, стало жаль её.
— Я хотел бы увидеть отца.
— Разве ты не знаешь? Это невозможно.
— Мы с мамой ничего не знаем о нём уже несколько лет.
— Ах, ну да…
Женщина замолкла, а мужик смотрел на меня исключительно недружелюбно.
В это время открылась ещё одна дверь в прихожую, и оттуда высунулась девчонка лет восьми.
Её я тоже сразу узнал. По раскосым глазам. Таким же, как у меня.
— Папа сидит в тюрьме, — сказала девчонка. — Но он не виноват!
Глава 16
Девчонка смотрела на меня, а я на девчонку. Это была моя сестрёнка. Ох-ох-ох…
Дверь в комнату девчонки захлопнулась.
— Да… — женщина повела плечами. — Так получилось. Сергей сидит.
— Почему? — спросил я. — Где?
— Почему — это долгая история. Где — я могу тебе сказать. Ты можешь написать ему письмо. Если захочешь.
В прихожей нависло молчание.
— А ты как здесь оказался? — нарушила молчание женщина. — Ты зачем в Москву приехал? Ведь не в гости?
— Я приехал поступать… у меня не получилось…
— А теперь ему негде жить, и у него нет денег! — презрительно глядя на меня, произнёс мужик. — Мы сами не местные…
Рот у мужика искривился.
— Разве ты не видишь, зачем он здесь? И вообще! Избавьте меня от всего этого! — рявкнул он и прихлопнул за собой дверь, из которой вышел.
— Миша! Подожди!
Женщина двинулась за своим Мишей. По дороге она обернулась ко мне и сказала:
— Ты… ты тут посиди…
Я остался в прихожей один. Мне ничего не оставалось делать, как присесть на табурет с гнутыми золочёнными ножками, и ждать.
Я не подслушивал. Я просто слышал, как кричали женщина моего отца и её Миша.
— Я не могу выгнать его! — звенел голос женщины. — Сергей сидит не только за меня, но и за тебя!
— Ну, я тут ни при чём…
— Причём! Ты прекрасно знаешь, что причём! Здесь — всё его! Квартира — его! Бизнес — его!
— Ты влюбилась в меня до того, как он сел.
— Да, но надо же быть человеком!
— С каких пор тебе этого захотелось?
— Миша…
— Ты что, предлагаешь пустить его сюда жить?
— Нет, но…
Дальше пошла перебранка, и я перестал разбирать слова. В тот момент, когда я подумал о том, что мне пора уходить, я снова разобрал слова женщины:
— Ну, так устрой его в «Зелёную птицу». Ты же говорил, что меняешь там обслугу. Будет зарплату получать. И свой будет, не обманет.
— Откуда ты знаешь, что не обманет?
— Между прочим, я знаю его отца! — сказала женщина.
— Что-то ты рановато меняешь пластинку, — послышался голос Миши, и снова голоса отдалились.
Зато приоткрылась дверь в комнату девчонки. Симпатичная мордочка высунулась из двери, и два немного раскосых глаза в упор уставились на меня.
— Привет, — сказал я.
— Привет. А тебя как звать?
— Вася.
— Какое смешное имя! Ты что, кот Васька?
— Васька, да не кот. Кот, да не тот, тот, да не Васька, а Василий Сергеевич.
Я и сам не понял, что сказал. Девчонка захихикала.
— А тебя как зовут? — спросил я.
— Вика.
— Подляди-ка, что за Вика, это просто ежевика! Ежевика Сергеевна!
Я опять ничего не понял. Откуда эти стишки вылетели?
Мы смеялись вместе.
— Вы, кажется, уже нашли общий язык? — женщина открыла дверь из своей комнаты.
— Мама, это Вася! — девчонка подлетела к матери и обняла её. — Вася будет к нам приходить в гости?
— А вот мы посмотрим на его поведение.
Женщина протянула мне листок бумаги.
— Здесь адрес, — пояснила она. — Сегодня, часов в пять, приходи по этому адресу. Мы берём тебя на работу. Миша позвонит менеджеру, чтоб встретил тебя.
Я хмыкнул.
— В институт мы тебя устраивать не будем, — усмехнулась женщина. — Если захочешь, сам устроишься. А с голоду не умрёшь. Там, в подсобке, первое время можно и пожить. А уж дальше… видно будет…
— Спасибо, — я взял бумажку с адресом. — А про отца? Адрес отца?
— Вот мы с Михаилом приедем к тебе на работу…
— Они посмотрят на твоё поведение! — оторвалась от матери Вика. — Ма, а дядя Миша вчера опять меня ругал…
– С тобой я отдельно поговорю!
Строгий голос женщины ясно показывал мне, что пришла пора откланяться. Я порощался и вышел.
Что я чувствовал, спускаясь по лестнице?
Не знаю… что-то, несомненно, я чувствовал.
В Москве было жарко. Мокрая футболка прилипла к спине. Хоть мать и приучала меня стирать свои носки, и, извините, трусы, прачка из меня была та ещё.
Мало того, что потом пахло, так ещё и плохо выполосканным стиральным порошком.
Мама… мама, ты знаешь, где я был…
Глава 17
Я плыл, «как утлый чёлн, по воле волн».
А что, мне надо было поехать на вокзал, и на последние гроши купить билет в какой-нибудь общий вагон, чтобы бесславно возвратиться домой?
Короче, в пять часов я, в двадцать пятый раз сверяясь с бумажкой, подходил к заведению, указанному в адресе женщиной моего отца.
Пройдя туда-сюда пару раз, я, наконец, удостоверился, что ночной клуб «Зелёная птица» — это и есть то самое место, куда мне надо было явиться в этот вечер.
Впрочем, мне было почти всё равно. Почти…
Клуб находился в полуподвальном помещении. Неоновая реклама, изображающая пт