Эффи переступила порог спальни, держа его за руку. Он остановился, и она посмотрела на него.
— К чему это нас приведет?
Паркер оглядел комнату с широкой кроватью, затем взглянул на нее.
— Ты хочешь знать, что я в такой момент говорил бывавшим здесь женщинам? Или правду?
— Правду.
— Не знаю.
Она отвела взгляд, разочарованная его кратким ответом, но при этом понимая, что слишком многого от него требовала. Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Я хочу заниматься с тобой любовью, Эффи. Сейчас, ночью, завтра и многие-многие последующие дни. — Он улыбнулся. — Ты приворожила меня, пигалица. Действуешь на меня, как наркотик.
Несмотря на терзавшие ее мысли, она улыбнулась.
— Всего лишь небольшая доза. Действует почти незаметно.
— Незаметно? Да ты действуешь на меня так, словно я попал в самый центр торнадо. У меня голова идет кругом.
— У тебя? — Она покачала головой. — Что-то не верится.
Он засмеялся и потянул ее в глубь комнаты.
— Вы многое еще обо мне не знаете, мисс Сандерс. Я и сам многое о себе не знаю, но надеюсь, ты поможешь мне узнать. Если, конечно, это тебя интересует.
Он остановился у кровати и ждал ее ответа. Эффи промолчала и вместо ответа начала расстегивать его рубашку. Ее интерес не вызывал сомнений. И начался он с небольшого эксперимента: прикосновения.
Расстегнув пуговицы, она распахнула рубашку, обнажив его грудь, поросшую густыми темными волосами. Положив на нее руку, Эффи почувствовала тепло его кожи. Проведя ладонью от груди к талии, она ущипнула его.
Он издал странный звук, наподобие хрюканья.
— Хорошенькое дело!
— Это называют любовным заигрыванием.
— У меня есть кое-что получше для заигрывания.
— И ты думаешь, это меня интересует?
— А разве нет?
Она опустила глаза. Сердце у нее бешено забилось, ноги ослабели, что не оставляло сомнений в ее интересе. Судя по выпуклости на его брюках, он разделял ее интерес.
— Я покажу, что тебя интересует, если и ты покажешь.
Он явно поддразнивал ее. Она решила ответить ему тем же.
— Я уже видела это, помнишь? Кроме того, однажды я уже играла в эту игру. Тогда мне было шесть лет, и бабушка поймала меня.
— Не беда.
Паркер потянул за край полотенца на ее груди, который предательски легко поддался его прикосновению, и полотенце соскользнуло, обнажив ее.
У него перехватило дыхание, когда он дотронулся до нее. Он жадно смотрел на ее грудь, лаская ее пальцами.
— Никогда не смогу насмотреться на тебя.
— Паркер, ты пугаешь меня, — сказала она дрожащим голосом. — Не думаю, что я смогу поддерживать с тобой любовную связь.
— Это не любовная связь.
— Мы знаем друг друга так недавно.
— Шестнадцать лет. — Он поглаживал пальцами ее соски, отчего голова у нее шла кругом.
— Тринадцать лет из шестнадцати мы даже не виделись. Ты любил мою сестру. — Об этом она не могла забыть.
— Я был мальчишкой. Ничего не знал о любви. — Он опустил ее на кровать и склонился над ней. — Мы были еще детьми.
— Паркер? — Она догадалась, что последует, прежде чем его губы коснулись ее рта. Его язык играл ее языком, губы жадно охватывали ее губы. Он доводил ее до состояния, близкого к безумию. Сжав пальцами его голову, она потянула его назад, чувствуя необходимость сказать ему что-то важное.
— Может быть, я была и ребенком, но я любила тебя тогда, люблю и сейчас.
Он молча смотрел на нее, и Эффи замерла, боясь, что он оттолкнет ее. Даже когда он улыбнулся, она не пошевелилась. Легкое прикосновение его пальца к ее губам, а затем нежный поцелуй вселили в нее надежду.
— Одна женщина мне как-то заметила, что я не способен любить, — сказал он, приблизив свое лицо к ней, — что самое важное в моей жизни — магазины. Что ж, сегодня я махнул на них рукой.
— Знаю.
— Я нашел в жизни нечто более важное. Ты хочешь знать, куда это нас заведет? — Он улыбнулся. — Думаю, к алтарю.
Когда он поцеловал ее, Эффи обхватила его за шею, прижимая к себе. Материя его брюк колола ей кожу, пряжка ремня холодила. Она расстегнула ремень, и брюки спустились вниз. От прикосновения к его возбужденной плоти ее бросило в жар.
Его язык проник в ее рот и играл, наслаждаясь его вкусом. Она ловила его, отвечая на игру. Их поцелуй выражал неистовое желание, сдерживаемое лишь сознанием того, что оно не мимолетно, что они будут разделять его снова и снова, ночь за ночью. Утоление желания стало таким же необходимым, как его возбуждение, жажда поиска новых мест для поцелуев, ласк, прикосновений была неутолима.
Они познавали друг друга, наслаждаясь возможностью дарить ласки и принимать их. Эффи ждала, пока он торопливо освобождался от остатков одежды. Она шептала ему нежные слова и гладила руками сильное разгоряченное тело. Он отдавался ей целиком, она отвечала тем же, и они слились в единое целое.
С наступлением ночи они достигли единственного в своем роде, но старого как мир, ритма, что называется любовью. Половинки целого нашли друг друга и слились. Этого стоило ждать день, неделю, тринадцать лет. И стоит ждать всегда.
Подростком она мечтала любить его и быть любимой. Став женщиной, она была готова к этой любви.
Она вскрикнула, и он застонал в ответ. Он был с ней. Вместе они испытали высшее блаженство. Вместе они обретут счастье, все их желания исполнятся. Вместе они смогут покорить мир.
Обнаженные, они стояли у широкой кровати. Она подняла руки вверх и сделала вдох. Он повторил ее движение. Их руки синхронно опустились на грудь, затем вниз.
— Поворот направо, — сказала Эффи и, протянув руки направо, сделала шаг в сторону.
Паркер, стоявший рядом с ней, сделал тот же поворот.
— Поворот налево. — Они повторили движение в левую сторону.
— Руки вперед, вниз, на себя.
Паркер следил за каждым ее движением, послушно повторяя их и улыбаясь. «Вряд ли кто-нибудь другой упражняется в тай чи в таком виде», — подумал он. Он постигал голые основы тай чи — в прямом и переносном смысле, но при этом, конечно же, не мог расслабиться. Один только вид Эффи возбуждал его, и хотя они провели большую часть ночи, занимаясь любовью, он снова чувствовал желание. Он знал, что она видела, как влияли упражнения на определенную часть его тела.
Эффи посмотрела на Паркера и засмеялась.
— На этой стадии занятий мы не пользуемся твердыми предметами.
Он усмехнулся.
— Когда же мы перейдем к этим увлекательным упражнениям?
Телефонный звонок не дал ей ответить. Паркер опустил руки и подошел к тумбочке. Мопси, лежавшая на кровати, вскочила и по разбросанным скомканным простыням пробралась к краю кровати, у которого стояла тумбочка. Он машинально погладил собаку по голове и поднял трубку.
Эффи стояла и наблюдала за ним, втайне надеясь, что звонок не был вызван очередной проблемой, связанной с магазином. Вчера он принял решение, о котором, судя по всему, не жалел. Но она понимала, что полностью утратить интерес к работе он не мог. Все равно Паркер будет делать все необходимое, чтобы магазины процветали. С другой стороны, выбор между Эффи и магазинами он сделал: она всегда будет для него на первом месте.
Он с облегчением вздохнул, когда услышал голос Синди:
— Я звонила Берн, и она дала мне твой номер.
Паркера это не удивило. Они звонили Берн прошлым вечером и сообщили, что остаются в Гранд-Рэпидс на ночь, а на озеро вернутся утром, чтобы помочь ей. Но Берн это, кажется, ничуть не волновало. По ее словам, соседские ребята отлично со всем справились, и она договорилась, что они помогут ей утром.
Бернадетта поистине была прекрасным управляющим.
— Я подумала, что вам не терпится узнать, как идут дела, — продолжала Синди. — Мэнди намного лучше, и врачи считают, что сделанная операция поможет ей продержаться до трансплантации почек. Передай Эффи, что она святая.
Паркер посмотрел на Эффи.
— Синди говорит, что ты — святая.
Эффи улыбнулась и подошла к нему.
— Она ошибается. Я — клоун.
Она приложила руку к его бедрам, и он застонал.
— Что-нибудь случилось? — спросила Синди.
Эффи поцеловала его, и Паркер закрыл глаза.
— Нет. Все хорошо. Просто великолепно.