– Нужна помощь? – спрашиваю я.
Она вздергивает голову. У нее голубые глаза с лопнувшими сосудами. Рыжие кудри выбиваются из пучка на одно плечо. Даже в очевидно трудный момент – красотка.
Она смотрит на меня.
– Жена номер два? – догадываюсь я.
– Джулия, – говорит она.
– Люси.
– Я знаю.
Она не ответила, нужна ли ей помощь, но я все равно поднимаю перевернувшийся чемодан. Мы дотаскиваем сумки до «Лексуса» на подъездной дорожке, и я помогаю Джулии убрать всё в багажник. Она захлопывает его и, повернувшись ко мне, спрашивает:
– Что ты тут делаешь?
– Нужно поговорить с Мэттом.
– Насчет чего?
Это могло бы показаться невежливым, поскольку мы только что познакомились, но она все-таки по факту все еще его жена.
– Убийства.
Тут у нее начинают литься слезы.
Мой телефон вибрирует, и я, не зная, что делать с плачущей заменившей меня женой, достаю его и смотрю в экран. Два сообщения от Бена.
ЭТО НЕ СМЕШНО.
Ты серьезно сейчас у Мэтта?
Джулия шмыгает, снова привлекая мое внимание. Она хватает меня за руки. Ее руки холодные, что странно в такую жару.
– Не иди туда, – говорит она. – У него плохое настроение.
Не сомневаюсь. Телефон снова вибрирует.
– Давай я тебе помогу, – продолжает Джулия.
Я, ничего не понимая, склоняю голову.
– Ты мне поможешь?
– Ты же знаешь этого подкастера? Я хочу с ним поговорить.
Бен и Пейдж встречают нас в его номере. Мне хочется уйти, но Джулия то и дело бросает на меня слезливый взгляд, будто теперь мы одна команда.
Я стараюсь не смотреть на Бена, когда мы заходим, и представляю их друг другу. Может, я боюсь, что, если мы с Беном посмотрим друг на друга, Пейдж и Джулия тут же поймут, что мы переспали. Или, может, меня просто очень, очень бесит, что мужчина, с которым я сплю, и так располагает огромным количеством информации обо мне, а теперь у него будет еще и информация о моем браке. Я скучаю по Нейтану, по его стеклянному, направленному в никуда взгляду, который появлялся каждый раз, как я что-то говорила.
Бен заваривает Джулии чашку кофе, Джулия берет ее в свои ледяные руки, и я сажусь на диван рядом с ней. На столике перед нами лежит микрофон Бена, пока не включенный.
– Я хочу дать интервью, – говорит она. – Про Мэтта.
– Хорошо. – Бен улыбается мягко и ласково, насколько я понимаю – чтобы не казаться угрожающим. Мне он, к счастью, никогда так не улыбался. – Что ты хочешь рассказать про Мэтта?
– Про… наш брак. Про то, что он говорил о Люси. – Она бросает на меня извиняющийся взгляд.
– Ты знала Саванну? – спрашивает Бен, хотя я уверена, что ему известен ответ на этот вопрос.
Джулия качает головой. Она поправила волосы и теперь выглядит куда более собранно. Она из тех женщин, что могут собрать волосы в небрежный пучок, и мне это в ней не нравится.
– Нет. Мы не были знакомы. Я ничего о ней не знаю, и не… – Джулия снова смотрит на меня.
– Мне уйти? – с надеждой спрашиваю я. – Наверное, проще будет говорить, когда я не сижу рядом.
– Нет! – Она хватает меня за руку, впиваясь ледяными пальцами.
– Люси может выйти, когда мы начнем интервью, – говорит Пейдж.
Я стараюсь не показывать свое облегчение. Аккуратно освобождаю руку из хватки Джулии.
– Я хочу рассказать, какой Мэтт на самом деле. Какой у нас брак. Потому что все, что о нем говорили наши соседки… – Она тянется за своим кофе и медленно отпивает. – Я не могу такого допустить. Я думала, что у меня получится отпустить это, но, если я сейчас промолчу, мне будет всю жизнь стыдно перед собой.
Пейдж бросает взгляд на меня, и так я понимаю, что с ней Бен полным интервью Майи не поделился. Она не знает.
«Эта правда ни хрена тебе не поможет, зайка», – шепчет Савви.
Я встаю, потому что больше точно не выдержу. Джулия удивленно на меня смотрит.
– Лучше я пойду. – Обхожу кофейный столик и направляюсь к двери. – Если люди узнают, что я была здесь, когда она все рассказывала… – Кладу руку на дверную ручку. – Лучше без меня.
Джулия будто хочет с этим поспорить, но Пейдж кивает.
– Она права. До скорого, Люси.
Открываю дверь и едва ли не выбегаю из номера.
Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса
Бонусный выпуск № 2
Джулия Гарднер внезапно появилась у меня на пороге. Я услышал, что она хочет со мной поговорить, и сказал – почему бы и нет, хотя не был уверен, чем она может поделиться по этому делу. Жена Мэтта Гарднера не знала Саванну, и они, по словам соседей, были абсолютно счастливой парой. Как сказал кое-кто из соседей, Мэтт со второй женой будто выиграл лотерею.
Но оказывается, что Мэтт и Джулия не вместе уже несколько месяцев.
Бен: Ты съехала сегодня?
Джулия: Да. Ну, частично – два месяца назад. Сегодня я вернулась за некоторыми вещами, потому что Мэтт сказал, что уехал на несколько дней. На самом деле он не уезжал, но мне стоило этого ожидать.
Бен: Вернемся немного назад. Вы с Мэттом женаты…
Джулия: Три года.
Бен: Как вы познакомились?
Джулия: Я приехала на конференцию в Хьюстон, он навещал там друзей. Мы познакомились в баре отеля и сразу хорошо поладили. У нас долгое время были отношения на расстоянии, а потом я переехала к нему в Пламптон. Вскоре после мы поженились.
Бен: Расскажи о Мэтте.
Джулия: Он был таким… Нет. Я хотела сказать «очаровательным», но это не то слово. Он не очаровательный. Он комфортный. Из тех, которых встречаешь, и у тебя сразу чувство, что вы дружите уже много лет. С ним сразу расслабляешься. Мне трудно общаться с людьми, которых я не знаю, так что я сразу это отметила. Тогда в баре Мэтт не вел себя так, как будто хочет ко мне подкатить, это правда был нормальный приятный разговор. Такое с мужчинами не часто бывает.
Сначала все было замечательно. Он ничего не скрывал о своем прошлом, рассказал мне о Люси, и поэтому мне показалось, что он честный человек. Это то, что я искала в отношениях. Но все развивалось довольно быстро, он уговаривал меня перебраться в Пламптон. Я думала, это значит, что он не боится серьезных отношений.
Когда я переехала в его дом, все немного изменилось. Но я не придавала этому особого значения. Мэтт был более раздражительным, мог чаще на меня огрызаться, но так ведь обычно и бывает, разве нет? Когда чувствуешь себя комфортно в отношениях, перестаешь быть излишне вежливым.
Потом он стал больше кричать, и я заметила, что он довольно много пьет. Он прятал бутылки на дне уличной мусорки, чтобы я не видела. По вечерам он меня избегал, засиживался в своем кабинете, и со временем я поняла, что это потому, что он там пьет.
Я попыталась с ним об этом поговорить, очень осторожно, но он сильно разозлился и сказал мне перестать быть такой зашоренной. Сказал, ему нравится расслабляться со стаканчиком по вечерам, и чтобы я не жаловалась, он выносит за собой мусор. Я что, хочу, чтобы он мне это оставлял?
И я как бы понимала, что это пустые оправдания, но мне не хотелось давить на него, если он пока не готов об этом говорить. Нельзя заставить кого-то признать, что у него проблема, так ведь? Они должны сами это понять.
Но, к сожалению, он воспринял это как зеленый свет и просто стал пить при мне. А пьяный он был совсем не добрым. Мы тогда только поженились, когда он начал распускаться – поэтому и начал, наверное, – а я даже не знала, как с этим справляться. Я чувствовала себя какой-то дурочкой. Я знала, когда мы поженились, что у него была такая проблема. Но тогда я действительно прозрела.
Но тут началось насилие.
Сначала это были разбитые об стенку стаканы и швыряние вещей. Потом он перешел на меня. Бил, тянул за волосы, бросал об стену. Он всегда кричал, что я тоже его бью, что я тоже в этом виновата, и я просто… что ты говоришь? Я тебя и пальцем не трогала.
Бен: Просто чтобы прояснить – он тебя бил, избивал, но говорил, что это ты била его?
Джулия: Да. Постоянно. Например, если я на следующее утро говорила: еще раз меня так ударишь – я ухожу, а он отвечал: ты ударила меня в ответ, тебе не о чем говорить. Но такого никогда не было.
Бен: Как он реагировал, когда ты это говорила?
Джулия: Иногда – искренне удивлялся. Будто он правда был уверен, что у нас какие-то бои без правил, а не он просто… это был только он. Может, он так много выпивал, что не помнил, что произошло, поэтому просто так говорил…
Бен: Ты решилась кому-то об этом рассказать?
Джулия: Я рассказала маме. Немного преуменьшила, чтобы не так ее пугать, но мне совершенно не хотелось рассказывать кому-то в Пламптоне. Тут все обожают Мэтта. И я боялась, что тогда он всем скажет, что я тоже его бью, хоть это и не так. Просто… это может показаться странным, но больше всего мне хотелось поговорить с Люси Чейс.
Бен: Несмотря на то, что вы не были знакомы?
Джулия: Да. Это странно, правда? Какая вторая жена хочет говорить с первой женой? Особенно если первую обвиняли в убийстве. Но мне хотелось узнать, был ли их брак похож на наш, потому что Мэтт всегда говорил о ней так… тепло.
Бен: Извини – «тепло»?
Джулия: Да. Вообще это одна из черт, которая мне сразу в нем понравилась. Мне никогда не нравились мужчины, которые плохо отзываются о бывших. Это обычно отдает сексизмом.
Мэтт как будто немного грустил, когда говорил о Люси. Говорил, она была такой милой и доброй и ему грустно, что ей пришлось покинуть любимый город. Он прямо сказал мне, что все еще ее любит, но они больше не могут быть вместе. Говорил, что надеется, что она счастлива.
Бен: Ты не спрашивала, почему они развелись, если он все еще ее любит?
Джулия: Спрашивала. Он сказал, что она ушла от него, – вроде так и было. Что это было слишком тяжело для нее – жить в Пламптоне после убийства Савви. Но потом я, конечно, задумалась, не бил ли он и ее, не было ли это причиной.