– Мне кажется, мое эго стандартного размера.
– Бен, возьми себя в руки. Мы оба знаем, что это не так.
Он закатывает глаза.
– Ладно. С чего нам лучше… – Прерывается, замечая подъезжающий грузовик. Тот останавливается на противоположном конце парковки. Из него выпрыгивает Мэтт.
– Я, кстати, пригласила Мэтта. – Машу ему рукой.
– Какого хрена, Люси? – кричит он, подходя ближе. – Ты не говорила, что этот козел-подкастер здесь будет.
– Козел-подкастер уже ведет запись, если что, – говорит Бен, приподнимая микрофон.
– Кто бы сомневался… – Мэтт останавливается рядом со мной, слегка касаясь пальцами моей руки. Отхожу в сторону.
– Если тебе от этого легче, мне она тоже не сказала, что ты приедешь, – говорит Бен.
Не похоже, что Мэтту от этого легче.
– Мне нужен человек, который тут был, чтобы он мог сказать, что мы делали той ночью, – говорю я. – Иначе мы будем просто бесцельно бродить.
– Люси, ты уверена… – осторожно начинает Мэтт, но не договаривает, останавливая взгляд на микрофоне. Вздыхает, проводя рукой по волосам. – Ладно. Неважно. Я помогу.
– Спасибо, – искренне говорю я.
– Спасибо, – говорит Бен, свободной рукой показывая ему средний палец.
Мэтт отвечает той же любезностью, затем разворачивается и указывает на свой грузовик.
– Я припарковался там. Как сказал Колин, мы приехали раньше них с Савви, и мы говорили с парой на парковке, но это были не они. Это были Нельсоны.
– О чем вы говорили? – спрашивает Бен. – Ты помнишь?
– Только потому, что рассказал полиции. Разговор был ни о чем – погода, какой в этом году жаркий май… Обменялись парой фраз и все вместе пошли туда, – указывает он. – Прием гостей был внутри. – Обходит здание, мы с Беном следуем за ним к боковому входу.
Внутри пусто, водруженные друг на друга стулья стоят в углу. У стены барная стойка. Мои сандалии шлепают по деревянному полу.
– Выглядит знакомо? – спрашивает Бен.
– Только потому, что я бывала тут до того, на других свадьбах. – Я разворачиваюсь к Мэтту. – Ты помнишь, как тут все было расставлено?
– Ну… как на свадьбе. Я не знаю. – Он указывает на конец зала, противоположный бару. – Диджей был вон там. Столы вроде как стояли по бокам, вдоль стен. Круглые такие. Мы сидели… – Он разворачивается кругом и указывает в сторону бара. – А! Мы были около бара. Я помню, потому что Колин об этом пошутил. Что-то типа: «Круто, всё, что нужно, под рукой».
«Класс! Прям у бара. Лучшие места в зале».
Замираю. Я вижу стоящего передо мной Колина в мятом костюме, улыбающегося при виде бара. Савви, уже с бокалом вина в руках, приподнимается на цыпочки и целует Колина в щеку. Она такая красивая в этом розовом платье… Тонкие лямки обнажают татуировки, юбка колышется вокруг колен, когда она двигается. Я и забыла, как выглядит это платье без пятен крови и грязи…
Перед глазами проносятся фотографии с места преступления. Розовое платье, спутанное вокруг ног, покрытое толстым слоем грязи… А потом это вдруг не место преступления. Она лежит передо мной, я смотрю сверху.
Но нет, такого не может быть, потому что сейчас день. Я не видела мертвую Савви днем.
Кажется…
– Люси. – Чувствую руку на спине, поднимаю глаза и вижу Мэтта, его обеспокоенно сдвинутые брови. Бен стоит напротив меня, будто готовый снова меня ловить.
Я моргаю и отхожу от них обоих.
– Что еще? Мы в основном были здесь?
– Извини, но я помню все очень смутно, – говорит Мэтт. – И мы с тобой в тот день не очень ладили, так что почти весь вечер были порознь. Савви меня недолюбливала и никогда не делала вид, что это не так. Что ж, пожалуй, у нее были причины…
Перевожу на него удивленный взгляд, но он смотрит куда-то в сторону.
– Вы с Савви были вместе почти весь вечер. Но не все время. Я в какой-то момент увидел, что она сидит за столом без тебя, потом через полчаса снова туда посмотрел, но тебя все не было.
– Я помню, ты рассказывал это полиции. – Перевожу взгляд на Бена. – Ты ничего не нашел, что объяснило бы, где я была?
– Нет. Никто не помнит, чтобы ты была в каком-то подозрительном месте. – Он указывает рукой в сторону. – Туалет там, да? Давайте подойдем.
Иду за ним, а сердце бешено стучит. Делаю медленный вдох. Нет повода для волнения. Я иду по пустому свадебному залу.
Савви в коридоре, в розовом платье, с окровавленным ножом. Она широко улыбается и подносит его к лицу проходящего мимо Мэтта.
«Надо использовать то, что есть под рукой, – говорит она. – Будь готова, как бойскаут![12] Приноси свое оружие!»
Трясу головой, прогоняя образ.
Мы заворачиваем за угол. Останавливаюсь. Смотрю влево. Тут дверь, ведущая на улицу; солнце просачивается через небольшое окошко, будто подзывая нас подойти ближе.
– Кажется, я пошла туда.
– На улицу? – спрашивает Бен. – Зачем? Ты терпеть не можешь улицу.
Сдерживаю смешок, подходя к двери.
– Знаю. Но, кажется, я тогда вышла.
Толкаю дверь, щурясь от яркого солнца. С этой стороны здания почти ничего нет. Только помойка вдалеке у стены и нечто похожее на останки сломанного навеса, прислоненные к стене.
– Ты уверена? – спрашивает Мэтт. Они с Беном стоят в дверном проеме. – Курилка была с другой стороны.
Делаю еще шаг вперед. Вижу небольшую нишу, где сейчас стоит несколько почти пустых ведер краски. Внезапно чувствую, как моя спина касается кирпича. Чувствую запах краски и прикосновение чьих-то губ к моим. Одна лямка моего платья спала вниз, мою грудь сжимает чья-то рука. Снова его целую. Это мужчина. Все еще чувствую, как он прижимается к моим губам…
– Люси, – зовет Бен.
«Люси», – резко сказала Савви.
Дергаюсь. Я помню воздух на груди, когда он убрал руку. Я поправила лямку, а она смотрела на меня – как? Гневно? Она злилась?
Пытаюсь разглядеть мужчину. Не могу. Чувствую его дыхание на моих губах. Его бедра, прижимающиеся к моим. Но там, где я пытаюсь увидеть его лицо, – пустое пространство.
«Идем», – рявкнула Савви и развернулась на каблуках.
И дальше – пусто. Не знаю, попрощалась ли я с этим мужчиной. Не знаю, сразу ли пошла за Савви. Может, я осталась и занялась сексом с этим загадочным мужчиной. Судя по тому, как он ко мне прижимался, дело к этому шло.
Смотрю на Мэтта.
– Что? – говорит он. – Ты вспомнила, почему была здесь?
В одном я уверена полностью. Целовалась я не с Мэттом.
И выдавать себя загадочный мужчина тоже не собирался.
– Нет, – говорю я. – Не помню.
Мэтт поднимает бровь.
Он знает, что я вру.
Глава 44
Подвожу Бена до отеля и придумываю причину, по которой не могу у него остаться. Я провела у него почти все ночи прошлой недели, но когда говорю, что слишком устала и еду к родителям, он не протестует. Да и ему, наверное, сейчас хочется склеить из этого всего выпуск. Сегодняшние события явно его взбудоражили.
Еду через весь город к своему старому дому. К дому Мэтта. Он открывает дверь и выходит на порог, как только я подъезжаю, будто он меня ждал.
Черт. Аж противно, что я такая предсказуемая…
Подхожу к дому. Мэтт протягивает руку к дому, будто объявляя мое возвращение. Жалюзи открыты, свет внутри теплый и дружелюбный.
– Ты вовремя, – говорит он. – Я как раз собирался заказать нам ужин.
Часть меня надеялась, что Мэтт решил начать новую главу своей жизни и бросил пить после интервью Джулии, но как только я захожу, замечаю полностью забитую барную тележку. Она там же, где и раньше, – в гостиной, справа от огромного бирюзового дивана.
Диван, который купила я. Барная тележка, которую купила я.
Останавливаюсь, оглядываюсь по сторонам. Висит несколько новых картин – нечто абстрактное, изображающее либо цветок, либо просто сине-желтые кляксы, что не вызывает у меня восторга, – но в остальном всё по-прежнему. Шикарный темный паркет, высокие потолки, справа – блестящая белая кухня с огромным островом по центру. Я всегда считала, что огромные кухонные островки – нечто гениальное, и была права.
Но странно, насколько мало здесь все изменилось. Если б я не знала, что Мэтт женился второй раз, по интерьеру я ни за что не догадалась бы. Джулия не оставила своего следа на доме. И наверное, на Мэтте тоже.
– Хочу выпить, – говорю я, прекрасно понимая, что с Мэттом мне пить нельзя. Надо поощрять его трезвость. Так делал бы взрослый, ответственный человек в присутствии кого-то с зависимостью. – Чего-то покрепче, – добавляю я.
Мэтт смеется.
– Я с тобой.
Взрослых и ответственных тут нет.
Он не спрашивает, чего мне налить; просто берет водку и клюквенный сок, поскольку знает, что мне нужно после тяжелого дня.
Сажусь на диван (мой диван), Мэтт смешивает нам напитки.
– Я рад, что ты наконец пришла, – говорит он, встряхивая шейкер.
– Почему все как было?
Он переливает жидкость в стакан.
– В смысле?
– Джулия не хотела тут что-то поменять?
– С чего вдруг? У тебя отличный вкус.
– А…
Мэтт подходит ко мне с двумя стаканами, протягивает мне один.
– Что значит «а»? – Садится рядом со мной.
Делаю глоток и ставлю стакан на кофейный столик.
– Это значит, что я поняла, что ты просто не дал ей что-то изменить.
– Я бы так не сказал. Я упомянул, что мне нравится, как тут все обустроено, и ее это не волновало.
Звучит сомнительно, но я все-таки не знаю Джулию. Может, она не любит обустраивать пространство. Может, она и вправду считала, что у меня хороший вкус.
– Ты мне скажешь? – спрашивает Мэтт.
Я приподнимаю бровь, делая вид, что не понимаю, о чем он. Хотя это не так.
– Что ты вспомнила, когда мы были на улице. – Он тоже ставит стакан на кофейный столик. Половину щедро налитого коктейля он уже выпил.
Смотрю на фото над камином. Свадьба Мэтта и Джулии, невеста – в платье-рыбке без рукавов, с идеальными плечами, слепленными богами пилатеса. Когда-то там висела наша свадебная фотография. Кажется, даже в той же рамке. Они просто вытащили старое фото и вставили новое.