— Это уже достаточно хорошо, — поставил точку Лука и повернулся к Изольде: — А что ты теперь намерена делать?
Она вздохнула.
— Я давно уже пытаюсь понять, что мне следует предпринять первым делом. По-моему, мне стоит поехать к сыну одного известного человека, который был близким другом моего отца, его товарищем по крестовым походам и моим крестным отцом. Сыну его я также полностью могу доверять, к тому же он имеет репутацию непобедимого и чрезвычайно искусного бойца. Я попрошу его полностью очистить мое имя, а затем отправиться вместе со мной в Италию и помочь мне вести борьбу с моим братом. Похоже, Джорджо совершил все это с одной лишь целью: завладеть моим наследством после того, как отправит меня на костер. Ну что ж, теперь я постараюсь отнять у него его наследство, а для начала верну себе то, что принадлежит мне по праву.
— Ты еще далеко не все знаешь, — сказал Лука. — И даже не представляешь себе, насколько отвратительно все то, что они делали. Твой брат приказал сестре Урсуле воспользоваться трудом монахинь, и они ходили к ручью, протекающему в монастырском лесу, и мыли там золото.
— Мыли золото? — озадаченно переспросила Изольда.
— Возможно, именно поэтому твоему брату так сильно и хотелось выгнать тебя из аббатства. В холмах, которые его окружают, по всей вероятности, скрыты немыслимые запасы золота, которые частично и попадают в ручей в виде золотой пыли и мелкого золотого песка.
— Наши монахини мыли золото?
Лука кивнул и рассказал ей, как золото добывали из воды ручья с помощью овечьих оческов.
— Но сестры об этом не подозревали. Знала только сестра Урсула. А твой брат использовал ее, чтобы красть золото с земель, принадлежащих аббатству, то есть тебе. Теперь сестра Урсула мертва, а ты из монастыря бежала, так что в данный момент и само аббатство, и земли вокруг, и сам золотоносный ручей в его полном распоряжении.
Сказав это, он заметил, что лицо Изольды прямо-таки окаменело.
— Значит, он все-таки оказался в выигрыше? Значит, он получил и мой замок, и мое наследство, и мое золото в придачу? — еле сдерживая гнев, спросила она.
Лука кивнул и прибавил:
— И к тому же бросил сестру Урсулу в такую минуту, когда ей неминуемо грозила смерть, и ускакал, окруженный своей стражей.
Изольда решительно повернулась к брату Пьетро:
— Ему-то вы, разумеется, никаких обвинений не предъявили! Его вы не стали преследовать ни за один из совершенных им грехов, хотя они известны со времен Адама! Тогда как меня вы сочли в ответе за все те грехи, что сотворила Ева?
Пьетро пожал плечами.
— Тогда у нас не было никаких свидетельств того, что он совершил какие-то преступления. А теперь он и вовсе моет собственное золото на собственной земле.
— Ничего, я сама призову его к ответственности! Я непременно вернусь и отберу у него принадлежащие мне земли. Я более не чувствую себя обязанной подчиняться воле отца, раз уж мой брат оказался таким плохим хранителем семейной чести. Я выгоню его из замка, как он выгнал меня. Решено: я отправлюсь к сыну моего крестного отца и обрету в его лице помощь и защиту.
— А достаточным ли весом в обществе обладает твой крестный отец? — спросил брат Пьетро. — В конце концов, у твоего брата укрепленный замок и небольшая армия под рукой.
— Мой крестный — граф Владислав Валахский[10], — гордо ответила она. — Его сын теперь носит этот титул. К нему я и отправлюсь.
Брат Пьетро резко вскинул голову.
— Ты — крестница графа Владислава? — с любопытством спросил он.
— Да. Мой отец всегда говорил, чтобы я в случае какой беды отправлялась именно к нему или к его сыну.
Пьетро был явно потрясен, он даже головой в глубочайшем изумлении покачал и тихо сказал Луке:
— В лице правителя Валахии она имеет весьма могущественного покровителя. Тот в один миг способен раздавить ее братца.
— А где он живет? — спросил Лука.
— Далеко, — призналась она, — очень далеко, на востоке. Но сейчас он находится при дворе короля Венгрии[11].
— Значит, эта Валахия еще дальше, чем Босния? — спросил Фрейзе, оставив всякие попытки и дальше сторожить дверь и выйдя на середину комнаты.
— Да, — сказала Изольда.
— Еще дальше к востоку?
Она кивнула.
— И как же две такие хорошенькие девушки намерены совершить столь далекое путешествие? Ведь вас непременно кто-нибудь обворует… или еще что похуже. — Фрейзе не стал церемониться и говорил напрямик. — Да эти турки с вас и кожу заживо содрать могут.
Изольда с улыбкой посмотрела на Фрейзе.
— А тебе не кажется, что нас сам Господь защищать будет?
— Нет, — преспокойно ответил Фрейзе, — вряд ли он вас защитит. Опыт мне подсказывает, что Он вообще редко участвует в решении очевидных проблем.
— В таком случае мы при первой же возможности присоединимся к какой-нибудь группе людей, путешествующих с собственной охраной. А когда это будет невозможно, нам придется надеяться только на себя. Но я непременно должна отправиться в Валахию. Мне больше не к кому обратиться. А я твердо намерена отомстить брату-предателю и вернуть свое наследство!
Фрейзе весело кивнул, глядя на Луку, и сказал:
— Ты мог бы с тем же успехом отправить их на костер, пока у тебя была такая возможность. Потому что если ты их туда отпустишь одних, то, так или иначе, пошлешь их на верную погибель.
— Ой, не говори глупостей! — нетерпеливо оборвал его Лука. — Мы сумеем их защитить.
— Но у нас есть собственная миссия! — возразил брат Пьетро. — Порученная нам самим папой!
Лука, не отвечая ему, повернулся к Изольде:
— Вы можете путешествовать вместе с нами и под нашей защитой до тех пор, пока наши пути не разойдутся. Нам предстоит еще одно расследование, и эта миссия возложена на меня самим святым отцом. Мы пока еще не знаем, куда приведет нас путь, но пока вы, безусловно, можете поехать с нами, хотя в итоге нам, наверное, придется расстаться.
— Нам поручено очень важное дело, — подтвердил Фрейзе, глядя на Изольду. — Мы вообще очень важные персоны.
— Итак, — сказал Лука, — пока вы поедете вместе с нами, а когда найдете надежных и достойных попутчиков, к которым можно будет обратиться за помощью, то продолжите свой путь уже в их сопровождении.
Изольда благодарно склонила голову и сказала:
— Я благодарю вас и от своего имени, и от имени Ишрак. Мы, разумеется, ни в коем случае задерживать вас не станем, как не намерены и отвлекать вас от вашей миссии.
— Совершенно не сомневаюсь, что они сделают и то, и другое, — кисло заметил брат Пьетро.
— Кстати, — продолжала молодая женщина, — я ведь больше не аббатиса, так что вам следовало бы обращаться ко мне иначе.
— Да, конечно, — сказал Лука.
— Отныне я донна Изольда ди Лукретили.
Лука почтительно ей поклонился, но тут на первый план снова вылез Фрейзе. Он согнулся перед Изольдой так низко, что чуть не коснулся головой колен, затем выпрямился и, гулко стукнув себя кулаком по левой стороне груди, торжественно заявил:
— А я, синьора Изольда, отныне ваш раб, и вы можете всецело мною распоряжаться!
Ее так удивила пылкость этой присяги, что она даже нечаянно хихикнула, и Фрейзе укоризненно на нее посмотрел, а потом заметил:
— А мне казалось, что тебя воспитали должным образом, госпожа моя, и ты должна понимать, для чего рыцарь предлагает тебе свои услуги.
— А что, он теперь у нас рыцарь? — спросил брат Пьетро с усмешкой.
— Похоже, — в тон ему ответил Лука.
— Ну, пусть не рыцарь, пусть оруженосец, — поправился Фрейзе. — Ты ведь позволишь мне быть твоим оруженосцем, госпожа моя?
Изольда встала и протянула ему руку.
— Ты правильно поступил, Фрейзе, напомнив мне, что истинная дама должна любезно и с благодарностью отвечать на предложение мужчины рыцарски служить ей. Я принимаю твое предложение и рада этому. Спасибо тебе.
Бросив на Луку победоносный взгляд, Фрейзе поклонился и коснулся губами кончиков ее пальцев.
— Я всецело в твоем распоряжении, госпожа моя, — повторил он.
— Насколько я понимаю, теперь ты, синьора Изольда, будешь обеспечивать ему и жилье, и одежду, и пропитание? — улыбаясь, спросил Лука. — Но учти: ест он, как десяток лошадей.
— Моя служба синьоре Изольде — и сама она отлично это понимает в отличие от некоторых! — заключается прежде всего в сердечном расположении и заботе, — с достоинством отвечал Фрейзе. — Я, разумеется, полностью в ее распоряжении, если возникнет, скажем, необходимость в рыцарском подвиге или ей придется участвовать в какой-нибудь иной отважной авантюре. А в остальное время я по-прежнему буду твоим слугой, мой маленький господин.
— И я очень тебе за это благодарна, — тихо сказала ему Изольда. — Как только мне подвернется какая-нибудь отважная авантюра или возможность участвовать в рыцарском подвиге, я непременно дам тебе знать.
Когда Изольда вошла в спальню, Ишрак еще спала, но, услышав легкие шаги подруги, открыла глаза и спросила:
— Ну, как прошел обед? Мы арестованы?
— Мы свободны! — сказала Изольда. — Фрейзе неожиданно заявил своему хозяину, что это он выпустил нас из подвала.
Ишрак даже на локте слегка приподнялась.
— Неужели? Так и сказал? Но почему? И они ему поверили?
— Он был весьма убедителен. Он настаивал. Не думаю, что они ему до конца поверили, но, так или иначе, согласились принять его объяснения.
— А он сказал, почему признается? Ведь это серьезный проступок!
— В общем он объяснил, но мне кажется, он просто хотел нам услужить. Мало того, они предложили нам путешествовать с ними вместе и под их охраной, пока наши пути не разойдутся!
— Куда же они направляются?
— Они подчиняются приказам папы. Куда им скажут, туда они и едут. Однако из этого селения путь ведет только на восток, так что все мы туда и направимся — во всяком случае, пока. Вместе с ними нам будет куда безопасней передвигаться, чем в обществе незнакомых людей, а тем более — в одиночестве.