Джоди снова посмотрела на Рика.
— Может быть, это звонила мать девочки, чтобы убедиться, что кто-нибудь окажется дома и найдет ребенка?
— Очень может быть, — сказал Рик. — Но я еще проверю в фирме, не звонил ли кто оттуда. Какой у нее был голос?
Джоди пожала плечами.
— Я бы сказала, неуверенный, я даже подумала тогда, странно, потому что диспетчеры всегда говорят очень напористо, а больше, пожалуй, ничего особенного…
Доктор Сэм положил девочку на стол и развернул ее.
— С пуповиной придется поработать, — пробормотал он, осторожно ощупывая крошечное тельце. — Зато с дыханием нет никаких проблем. Ее где-то вымыли, но Бог знает, где и когда. Скорей всего, в общественном туалете.
Джоди поморщилась. Какой-то кошмар! И для матери, и для ребенка.
Рик, видимо, заметил, как изменилось ее лицо, и обнял за плечи, утешая:
— Ничего, милая, все будет хорошо. Мы проследим. Мать наверняка еще где-то здесь, поблизости.
Джоди так и подпрыгнула:
— Так ты что, собираешься вернуть ей ребенка? Да она ведь не желает заботиться о нем, иначе бы не подкинула!
— Не волнуйся, — сказал он. — Комиссия по защите детей займется тем, чтобы у девочки было все, что полагается.
Рик обнял Джоди, легонько прижал к себе и отпустил. Доктор Сэм положил ребенка на весы.
— Мм, — пробормотал он. — Вес — ровно пять фунтов. Маловато. На всякий случай давайте-ка положим ее на пару дней в больницу, пока не начнет прибавлять в весе, но недоношенной я бы ее не назвал. Ну, может, на недельку — от силы — родилась раньше. Я думаю, ей нет еще суток от роду.
Рик кивнул.
— Хорошо, сейчас мы отвезем ее в больницу, и я позвоню в службу соцобеспечения, пусть распорядятся, куда ее поместить.
— Что значит «поместить»? — недовольно спросила Джоди.
— Это значит детский приют, — объяснил он. — У нас в округе таких только два, и этого недостаточно. Некоторое время девочка проведет в больнице, а потом надо будет найти для нее приемных родителей.
— Нет! — возразила Джоди. — Лучше отдай ее мне.
И, услышав свои слова, сама удивилась не меньше, чем Рик и доктор. О чем она говорит? Сама ведь уже решила завтра-послезавтра вернуться в Цинциннати. Ее там, в конце концов, ждет работа!
А с другой стороны, что ей эта работа? В заработке она не нуждается, а от одной мысли, что бедное маленькое брошенное дитя отдадут и без того перегруженной хозяйке приюта, сжимается сердце. Джоди может посвятить ребенку всю себя, и, кроме того, она хорошо к этому подготовлена.
— Что?! — хором переспросили мужчины, но тут девочка снова запищала. Доктор Сэм снял ее с весов, переложил на стол и принялся менять подгузник.
— Я хочу сказать… Ну, что… Позвольте мне заботиться о ней, пока ей не подберут приемных родителей! Я это умею. У меня диплом воспитателя детского сада, и я уже несколько лет работаю по специальности. По крайней мере подготовлена не хуже хозяйки детского приюта и займусь этим совершенно бесплатно.
— Но у тебя нет никаких вещей для младенца, — напомнил Рик, — да и где ты собираешься с ней жить? У моих родителей? Я думаю, тебе нужно обсудить это с ними, прежде чем обещать что-то сгоряча!
Джоди поникла. Рик прав. Еще не хватало, чтобы она навязала новорожденного ребенка его родителям! За свою жизнь они наверняка уже сыты по горло вопящими младенцами, ночными кормлениями и грязными пеленками.
— Нет, я… — Джоди запнулась. Так что же она, собственно, предлагает?
Внезапно ее осенило.
— Я могу снять квартиру или маленький домик! — воскликнула она убежденно.
Рик покачал головой.
— Солнце мое, — спокойно сказал он, — ты говоришь Бог знает что. Ты ведь даже не местная жительница. Что будет с твоим домом в Цинциннати, с твоей работой? С твоими родителями в Атланте? А кроме того, мать девочки может в любой момент вернуться и потребовать ее обратно.
— Но ты же сказал…
— Я сказал, что мы найдем для нее хороший приют, и мы это сделаем, но что касается матери, то вопрос остается открытым. У нее приоритетные права на ребенка, если она сможет доказать, что способна и желает заботиться о своей дочери.
Джоди все это, конечно, понимала, но смириться никак не могла. Ей претила мысль о том, что придется отдать ребенка женщине, у которой хватило духу так бессердечно его бросить. Что, если она сделает это снова и дитя не успеют отыскать, не успеют предотвратить несчастье?
— Ты не мог бы, по крайней мере до завтрашнего дня, оттянуть рапорт о том, что кто-то бросил ребенка? — умоляюще спросила она.
Он посмотрел на нее с сочувствием и сомнением.
— Джоди, мой долг — докладывать обо всем, что случилось.
Ужасно не хотелось злоупотреблять его дружбой и добротой, но сегодняшняя история затронула Джоди так сильно, что сдаться она не могла.
— Да, я знаю. Но что такое несколько часов! Уж конечно, погоды они не делают. Девочка все равно проведет ночь в больнице. Прошу тебя, Рик! Дай мне шанс за ночь что-нибудь решить!
Он внимательно всмотрелся в ее лицо, но она не дрогнула.
Наконец он со вздохом оторвался от ее глаз и неохотно сказал:
— Хорошо. Если для тебя это так важно и если Сэм не возражает, я подожду до завтра, но это — предел.
Джоди готова была броситься ему на шею и осыпать благодарными поцелуями, но вспомнила, как на днях он дал ей понять, что не хочет никакой фамильярности. Поэтому лишь улыбнулась и коснулась его щеки кончиками пальцев.
— Спасибо, — чуть слышно сказала она.
Его глаза страдальчески потемнели. Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
— Завтра, Джоди, — сказал он. — Никак не позже.
Сумерки уже сгустились, когда Рик и Джоди покинули больницу, благополучно зарегистрировав ребенка и поместив его в тихую, отдельную палату. В отделение для новорожденных девочку уложить не удалось — она появилась на свет за пределами больницы и не считалась стерильной.
Усаживая Джоди в машину, Рик спросил:
— Твоя машина у моего дома или ты пришла пешком?
— У твоего, — ответила она, устраиваясь поудобней. — Ты что, даже не заметил ее, когда примчался?
— Да уж! Ну ты меня и напугала! Только и лезло в голову, что с тобой что-то стряслось! — хмыкнул он, заводя мотор. — Думал, не руку ли отрезало или пальцы в розетку сунула… Но увидеть тебя с брошенным младенцем — нет, этого не ожидал.
— Прости, что я тебя напугала, но, ей-Богу, сама была в шоке. — Она улыбнулась. — Ох, что было, когда я откинула одеяльце и увидела эту кроху…
— Очень хорошо тебя понимаю, — признался он.
Несколько секунд спустя они остановились перед домом Рика.
— Зайдешь выпить что-нибудь? Кофе, стакан соку? У меня есть всякие замороженные полуфабрикаты в морозиль… — Рик замер на полуслове. — Черт, ну совсем из головы вон! Забыл, напрочь забыл про доставку и про холодильник!
— И я, — кивнула Джоди. — Согласятся в магазине доставить в другой день?
Рик выключил мотор.
— Согласиться-то согласятся, но, наверно, придется ждать.
Он обошел машину и подал Джоди руку.
— Рик, — сказала она, — а почему бы нам не отправиться к твоим родителям? У них полно всякой еды. Не думаю, что они будут возражать, если мы соорудим себе что-то поесть, и, — Джоди усмехнулась, — ты сможешь сразу рассказать им о своем новом ребенке.
— Моем новом ребенке? — с шутливым ужасом переспросил он. — Прикусите свой язычок, юная леди. Мы расскажем им о вашем новом ребенке.
У Джоди отлегло от сердца. Он оговорился или на самом деле хочет сказать, что и вправду поможет ей взять ребенка под опеку, пока не решится его судьба? Ах, как было бы славно!
Она рассмеялась и пожала ему локоть.
— Уж я-то не возражаю, но сначала нужно зайти к тебе. Я забыла там сумку, а в ней ключи от машины.
Они вместе вошли в дом. Рик открыл дверь, зажег свет.
— Подождешь, пока я включу старый холодильник, проверю автоответчик и позвоню в участок, все ли там в норме?
— Конечно, подожду, — сказала Джоди. — Я буду в гостиной.
Он направился в кухню, а она — в гостиную. Взгляд наткнулся на старую корзинку, забытую на диване. Ребенок был уже в больнице, но и теперь корзинка почему-то притягивала ее.
Откуда она взялась? Наверно, ее нашли на помойке. Уж очень ветхая!
Джоди села рядом. Бедная детка. Как, должно быть, страшно войти в этот мир и оказаться в бросовой корзинке на груде тряпья!
А откуда тряпье? Теперь, когда подстилка видна целиком, можно определить, что она — часть того же тонкого хлопчатобумажного одеяла, в которое была завернута девочка.
Джоди достала ее, встряхнула, и, к ее удивлению, из тряпки выпорхнула записка.
Джоди подняла ее. Листок линованной бумаги, сложенный пополам.
Сердце забилось. Неужели это та самая записка, которую она искала и не смогла найти? Должно быть, сведения о ребенке и объяснение, почему мать вынуждена его оставить…
Джоди развернула листок. Там оказалось всего несколько строк, крупно написанных карандашом:
Рик, милый, я не гожусь в матери, но знаю, что из тебя получится отличный отец. Позаботься о нашей маленькой девочке.
Подписи не было.
Глава десятая
Не в силах осмыслить прочитанное, Джоди смотрела на записку, словно та была на каком-то неведомом ей иностранном языке. Слова сливались в сплошную размытую линию и кружили перед глазами.
Инстинктивно, борясь с тошнотой, она опустила голову.
Джоди снова посмотрела на листок. Слова были все те же:
Рик, милый, я не гожусь в матери, но знаю, что из тебя получится отличный отец. Позаботься о нашей маленькой девочке.
Ни подписи, ни адреса, ни даты рождения ребенка — ничего.
Чтобы Рик сделал девушке ребенка, а потом бросил ее?
Такого не может быть! Не может быть! Рик не поступил бы так. Он такой добрый, такой порядочный, такой хороший человек.
Но ребенок-то существует. От этого никуда не уйти! Если Рик ни при чем, с чего бы матери оставлять дитя на его крыльце, называя его отцом?