— Не хотелось бы беспокоить ваших родителей, — пробормотала она. — Но ведь вы начальник полиции. Мне с вами надежно. Если не верить вам, то кому ж тогда верить?
Он хмыкнул.
— Не забывайте, я еще и мужчина. Так что поаккуратней с доверчивостью.
— Вы серьезно? — улыбнулась Джоди.
Он потряс головой.
— Нет. Я держу свои низменные инстинкты под контролем. Но чтобы вам было поспокойней, завезу вас к себе, а сам на полчасика отправлюсь по делам.
— Сколько вам со мной хлопот, — пробормотала она.
— Ничего подобного, — сказал он, трогая с места. — Мне правда нужно сделать несколько телефонных звонков. Сорока пяти минут хватит?
Джоди заверила, что вполне, и очень скоро они подъехали к милому желтому коттеджу на улочке, которой следовало бы называться улицей Малиновок, но называлась она Галечная терраса, хотя поблизости не было ни гальки, ни террас.
Октябрьский ветер срывал с кустов и деревьев остатки листвы, но было видно, что весной и летом тут зелено. Планировка коттеджа оказалась обычной: две спальни, а из гостиной через раздвижную стеклянную дверь — выход на деревянную веранду. Дом стоял на холме, и с веранды открывался прекрасный вид на далекие горы.
— Очень красиво, — одобрила Джоди.
Это было настоящее холостяцкое гнездышко с мебелью из натурального дерева, обитой кожей, с бежевыми стенами, на которых висели яркие пейзажи и изображения животных. Здесь было уютно, обжито и чувствовалось присутствие хозяина. Место, куда приходят после рабочего дня, где можно отдохнуть и, если вздумается, развлечься.
— Меня устраивает, — сказал Рик, шагая впереди с ее чемоданом и косметичкой. — Располагайтесь в хозяйской спальне. Полотенца — в шкафу, шампунь и прочее — в ванной. Все в вашем полном распоряжении.
Они вошли в спальню, и он положил чемодан прямо на застилающее огромную кровать покрывало — дорогое, стеганое, в коричнево-оранжевых тонах. Джоди открыла было рот, чтобы запротестовать, но Рик уже выходил из комнаты.
— Вернусь через три четверти часа, — бросил он через плечо и закрыл за собой дверь.
Глава вторая
Первый национальный банк размещался в двухэтажном здании из красного кирпича на углу второго квартала Главной улицы. Выйдя из полицейской машины, Джоди заметила наискосок серое здание с большой вывеской: «Гражданский банк». Она хмыкнула:
— Почему это ваши банки стоят один напротив другого?
Рик усмехнулся.
— Понятия не имею. Гражданский, впрочем, появился первым, он уже был городской достопримечательностью, когда построили Первый национальный.
За то время, что Джоди принимала душ и переодевалась, дождь кончился, а ветер утих. Они вошли в банк и, миновав кабинки клерков, проследовали в комнату, где за столом, поставленным между двух дверей, сидела средних лет женщина.
— Добрый вечер, Вера, — сказал Рик, когда она подняла глаза. — Мы можем поговорить с Харланом?
Вера улыбнулась.
— Конечно, шеф, он у себя. Проходите.
Рик поблагодарил и повел Джоди к первой двери. Та оказалась незапертой.
— Привет, Харлан. У меня к тебе дело. Найдешь минутку?
Мужчина, сидевший за письменным столом, оторвался от бумаг.
— Разумеется, Рик, входи же.
Они оказались в кабинете — небольшом, обставленном опрятно и со вкусом. Хозяин поднялся из-за стола и посмотрел на Джоди с любопытством и восхищением. Она порадовалась, что переоделась в платье и что в двубортном плаще на подкладке, купленном два года назад, ей тепло и уютно.
— Харлан, — сказал Рик, — хочу представить тебе Джоди Хопкинс из Цинциннати. Она внучатая племянница Ареты Колдуэлл, душеприказчиком которой ты являешься.
Так вот с кем она разговаривала по междугородному телефону после кончины бабки… На крупного банкира не похож, но, впрочем, не похож и на провинциала. Серый костюм, белая сорочка, синий узорчатый галстук, темные волосы с проседью начинают редеть.
Он моргнул, но за толстыми стеклами очков в тяжелой оправе было не разглядеть, какого цвета у него глаза — светло-карие или зеленоватые.
Джоди протянула руку и улыбнулась.
— Рада познакомиться, мистер Лаури. Я оказалась бы здесь быстрее, но пришлось заехать в полицию, сообщить, что кто-то проник в дом бабки Ареты.
Похоже, он удивился, но тут же улыбнулся и пожал ей руку.
— Жаль, вы не дали мне знать, Джоди, что приезжаете. Я не ждал вас раньше будущей недели. Садитесь, прошу вас.
Отпустив ее руку, он повернулся к Рику.
— Что там случилось?
Они уселись, и Рик ответил:
— Кто-то взломал дверь в пустующем доме и перевернул там все вверх дном. Не можешь сказать мне, с какого времени в доме никто не живет? Разве никто не присматривает за ним?
Вопросы звучали не обвинительно, но достаточно твердо, и Харлан взъерошился:
— Послушай, этот дом — не моя ответственность. Ты же знаешь, какая у него репутация. Люди, как правило, стараются не подходить к нему близко.
Тут вмешалась Джоди:
— А какая у него репутация? И почему его обходят стороной?
— Если вы там были, то не можете не понимать, о чем я. — Харлан, кажется, обиделся. — Арета всегда была нелюдима, а после того как десять лет назад умер ее муж, просто забилась в этот дом, как в нору, и не выбиралась оттуда. Там все сгнило на корню. Дошло до того, что люди стали поговаривать о привидениях. А теперь это общее убеждение, как и то, что Арета была колдуньей.
Джоди поморщилась.
— И что, никого не обеспокоило ее странное поведение? — Слова ее прозвучали запальчивей, чем она рассчитывала.
— Сначала, конечно, да, — оправдываясь, ответил Харлан. — Но она очень определенно дала понять, что никакой помощи не желает. Насколько я знаю, в последние годы она допускала на свою территорию только почтальона да разносчика из зеленной лавки.
— Но, наверно, она нуждалась в деньгах…
— Все финансовые расчеты производились по почте, — перебил Харлан. — Ее средства были вложены в банк, и коль скоро она по счетам платила, считалось, что с ней все в порядке и лучше ее не трогать. В конце концов, она была вправе жить так, как ей хочется.
— Да, видимо, так, — вздохнула Джоди. — Но как она оказалась в больнице? Вряд ли ее обследовали регулярно.
— Конечно, нет, и когда она примерно две недели назад позвонила доктору Сэму и сказала, что заболела и не зайдет ли он к ней, он сразу рванул туда, подумав, что дело плохо. Он нашел ее без сознания и немедленно вызвал «скорую», ее доставили в больницу, а на следующее утро она умерла от пневмонии и множества других запущенных болезней.
— Значит, она жила в доме до самой кончины? — спросил Рик.
Харлан кивнул.
— Верно. Душеприказчиком ее является банк, эта функция была мне передоверена, когда мы узнали о ее смерти. Я поехал и запер дом, а затем позвонил мисс Хопкинс и поставил ее в известность.
— На работе подмена нашлась быстрей, чем я рассчитывала, — объяснила Джоди, — вот почему я так быстро приехала. Я хотела остановиться в том доме, поэтому и направилась сначала туда, чтобы оставить чемоданы, но, увидев, что там творится, передумала. — Она передернула плечами. — Вы ведь не сказали мне, что это руины.
Он смущенно поерзал в кресле.
— Не видел в этом необходимости. И вообще не считал нужным вдаваться в подробности по телефону. Вы сказали, что приедете, как только сможете, этого мне было достаточно. Впрочем, я надеялся, вы предупредите меня о приезде. — И посмотрел на нее в упор.
Джоди пришло в голову, что она зря настраивает против себя бабкиного душеприказчика, — тем более такого обидчивого. Он сообщил ей, что наследство весьма значительное, так что на оформление уйдет время. Она и так в невыгодном положении здесь, на территории чужого штата, и прочее. Этот человек при желании может здорово осложнить ей жизнь.
А кроме того, следовало и впрямь оповестить его о своем приезде.
Джоди подавила свою неприязнь и улыбнулась.
— Сожалею, что не подумала об этом. Я заметила мотель на шоссе при въезде в город. Вы мне его порекомендуете? — Она перевела глаза с Харлана на Рика.
Оба кивнули.
— Да, — сказал Харлан. — Он у нас самый новый.
— И я слышал хорошие отзывы, — добавил Рик.
— Тогда остановлюсь там, — объявила она. — Итак, когда мы можем приступить к нашему делу, мистер Лаури?
Рик поднялся.
— Оставлю вас поговорить о делах, а сам кое-куда позвоню. Я подожду вас за дверью, Джоди.
Через несколько минут она обнаружила его болтающим с секретаршей Верой. Он познакомил женщин, и после недолгого общего разговора они с Риком уселись в машину и медленно поехали по улице.
— Насчет вашего пристанища, — сказал он. — Я позвонил матери и объяснил, в чем дело. Она сказала, они с отцом буду счастливы принять вас. У них полно свободных спален теперь, когда все дети выросли и разъехались.
Джоди растерялась.
— Остановиться у ваших родителей? Но это же неловко…
— Почему неловко? — спросил он. — Я не просил маму приглашать вас, она сама вызвалась, я не успел даже договорить. Кроме того, мы что-то вроде дальней родни. Муж вашей бабки и мой отец — троюродные братья.
— Но…
— Нет, в самом деле, они будут вам рады. Всю жизнь прожили в доме, где полно шумной ребятни, а теперь бродят по комнатам одни-одинешеньки. И им на пользу пойдет, и вам будет куда лучше, чем в унылом гостиничном номере. Ну, давайте по крайней мере я вас к ним завезу и хотя бы познакомлю.
Джоди не знала, что и делать. Зачем его родителям чужой человек в тихом, мирном доме? Разговоры про родство — это несерьезно.
— Сколько у вас братьев и сестер? — спросила она.
— Два брата и сестра. Старшему, Натану, тридцать пять, он морской офицер, женат, у него сын. Джессике двадцать восемь, она замужем и живет в Бойзе, у нее две маленькие дочки. А Барри восемнадцать, он на первом курсе Айдахского университета. — Рик усмехнулся. — Мать с отцом больше всего скучают по Барри. Он младшенький и первый раз уехал из дому. Они будут в восторге, что можно заботиться о ком-то еще.