Эльвира крепко держала Леонардо за руку и, корчась от боли, пыталась найти удобное положение.
Он изо всех сил старался сохранять спокойствие, но это удавалось с трудом. Он позвонил в приемную доктора Кардоса, но его ассистентка сообщила, что тот отправился в плавание на яхте и только собирается в обратный путь. Леонардо взглянул на Эльвиру и подумал, что если родовая деятельность будет продолжаться так же интенсивно, то доктор Кардоса вряд ли успеет подоспеть вовремя.
— Как ты себя чувствуешь?
— Мне жарко! — Лоб Эльвиры покрывала испарина. — С Марко все будет в порядке?
— Не беспокойся о Марко. Он в порядке. К тому же с ним Полли.
— Но я не успела приготовить ужин.
— Эльвирита! — остановил ее Леонардо.
В больнице их сразу же направили в отделение неотложной помощи. Эльвиру, несмотря на все ее протесты, уложили на каталку и повезли в родильный зал. Леонардо шел рядом и держал ее за руку. Даже когда пришла акушерка, чтобы осмотреть ее, она продолжала цепляться за него словно утопающий за соломинку.
Акушерка заговорила с Эльвирой ласково, как с ребенком.
— Не могли бы вы попросить своего мужа встать по другую сторону от каталки?
Леонардо собирался сказать, что, вероятно, не останется до конца, но тут почувствовал, как в его руку снова впились пальцы Эльвиры. Он вопросительно посмотрел ей в лицо, и ее молящий взгляд безмолвно ответил ему. Сердце у него бешено забилось, и он в смятении понял, что она умоляет не оставлять ее одну.
— Конечно, — выдавил он и отвел глаза от ее напряженного лица, пока акушерка проводила осмотр. Ему было не по себе.
Леонардо страстно мечтал о том, чтобы роды прошли благополучно, но управлять ситуацией было не в его власти. Он заметил, как акушерка выразительно посмотрела на медсестру, после чего та поспешно выбежала из палаты.
Вошли еще два врача. Судя по карточкам, прикрепленным к кармашкам их халатов, гинеколог и педиатр. Леонардо в страхе подумал, что их присутствие означает, что мать и ребенок в опасности.
Его сердце болезненно екнуло, и впервые за долгие годы Леонардо стал горячо молиться. Ведь он уже потерял одну женщину… Неужели судьба окажется столь немилосердной, отняв у него и другую?
Но нельзя было показывать свой страх Эльвире. Она держалась молодцом, решительно превозмогая каждую схватку и послушно выполняя указания акушерки. Леонардо стиснул зубы, злясь на то, что ничем не в состоянии помочь ей в тот момент, когда она больше всего в нем нуждается.
Окружающий мир перестал существовать для Эльвиры, словно растворившись в болезненных муках. Она отказалась от предложенной врачами анестезии и сконцентрировалась на правильном дыхании. Когда схватки стали почти непрерывными и ей показалось, что больше она не вынесет ни одной, рука Леонардо снова мягко накрыла ее судорожно сжатые в кулачок пальцы. Открыв глаза, Эльвира поймала его взгляд и прочла в нем ободрение. Кроме того, в его глазах светились гордость и восхищение, и это придало ей сил.
Ей велели тужиться, но в этом не было нужды. Побуждение вытолкнуть ребенка на свет стало слишком сильным, чтобы ему сопротивляться.
С громким хрипом Эльвира поднатужилась в последний раз, и ребенок появился на свет.
Леонардо замер — новорожденный не кричал. Врачи склонились над ним, и тут наконец раздался звонкий крик.
— Это девочка! — сообщил педиатр.
Леонардо посмотрел на бледное лицо Эльвиры. Он убрал со лба взмокшие пряди и едва справился с желанием поцеловать ее.
— Поздравляю, дорогая, — вместо этого прошептал он. — У тебя очень красивая дочка.
Волна счастливого облегчения захлестнула Эльвиру.
— Могу я ее подержать?
— Только недолго, — ответил педиатр, осторожно передавая крошечное тельце в материнские руки. — Девочка слабенькая, и мы поместим ее в специальный бокс. Как вы ее назовете?
Эльвира с нежностью смотрела на маленькую темноволосую головку. Все дурные мысли и страхи, терзавшие ее во время беременности, исчезли, словно по волшебству.
— Адела! — У Эльвиры перехватывало дыхание от захлестнувших ее эмоций.
— Замечательное имя, — одобрительно произнес Леонардо.
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Выражение его лица поразило ее. Леонардо выглядел таким гордым, будто на самом деле стал отцом. Ее губы задрожали, и она поцеловала малышку в лобик.
Эльвира проснулась среди ночи. Ее разбудило какое-то неясное тревожное предчувствие. Она быстро села в кровати и огляделась.
Когда ее привезли в послеродовую палату, она мгновенно заснула, но успела заметить, что Леонардо сидит возле ее кровати.
Его не было рядом, и колыбелька тоже была пуста. Сердце Эльвиры наполнил гнетущий страх, и она, нашарив в темноте кнопку вызова дежурной сестры, позвонила. Через минуту та поспешно вошла в палату.
— Что случилось?
— Скажите, пожалуйста, где мой ребенок?
— В специальном боксе для новорожденных, — спокойно сообщила сестра. — Вы, наверное, забыли, доктор предупреждал вас об этом. Но не волнуйтесь, дела у нее идут хорошо и она пробудет там недолго.
— Я хочу ее видеть, — сказала Эльвира и умоляюще посмотрела на сестру.
— Это несложно устроить, только почему бы вам не отдохнуть до утра?
— Я хочу ее видеть, — настойчиво повторила Эльвира.
Медсестра сдалась, но настояла на том, чтобы Эльвира села в кресло на колесиках. Подъехав к боксу для новорожденных, Эльвира почувствовала подступивший к горлу ком.
За прозрачным стеклянным экраном стоял Леонардо с малюткой на руках. Его губы двигались, словно он что-то нашептывал ей на ушко.
У Эльвиры вырвался непроизвольный возглас, и медсестра беспокойно склонилась к ней.
— С вами все в порядке?
Эльвира кивнула.
— Я люблю его. Я всегда любила его, — еле слышно пробормотала она.
— Ох уж эти молодые мамаши! — вздохнула медсестра. — Конечно, любишь. Как же иначе, ведь ты родила от него ребенка.
Леонардо, словно почувствовав, что на него смотрят, обернулся и улыбнулся Эльвире. Судя по счастливому и спокойному выражению его лица, с малышкой действительно было все в порядке.
— Я войду, — сказала Эльвира и стала вставать с кресла.
— Позвольте мне отвезти вас… — начала медсестра.
— Спасибо, не нужно — с благодарностью улыбнулась ей Эльвира. — Я могу идти сама.
Она осторожно поднялась, гордо отказавшись от помощи медсестры, и неровной походкой вошла в бокс.
Увидев вблизи Леонардо и Аделу, Эльвира невольно отметила, как они похожи. Оба темноволосые и черноглазые. Да, Леонардо действительно можно принять за отца малышки, подумала она и тут же с горечью напомнила себе, что он им не был и никогда не будет.
— Почему ты держишь ее на руках? — прошептала она.
— Я не смог удержаться. Хочешь ее подержать? — С нежной улыбкой он аккуратно передал Эльвире маленький сверток. — Иди к мамочке, малышка.
Девочка тут же стала крутить головкой. Видимо, она почувствовала, что оказалась на руках у матери, и начала инстинктивно искать грудь. Эльвира снова ощутила мощный прилив любви и крепко прижала ребенка к сердцу.
Леонардо вдруг стало не по себе. Что это со мной? — задумался он. Похоже, я уже ревную их друг к другу…
Он понял, что жаждет Эльвиру. Прошло всего лишь несколько часов после рождения ее ребенка от другого мужчины, а он так сильно хочет эту женщину, что желание причиняет ему почти физическую боль. Невероятно! Такого он не мог даже представить!
Леонардо взглянул на стенные часы. Было четыре часа утра.
— Я, пожалуй, поеду, — извиняющимся тоном произнес он. — Хочу быть дома, когда Марко проснется. А днем, после занятий в школе, привезу его повидаться с тобой. До свидания, Эльвира, приятных сновидений.
Он резко развернулся и не оборачиваясь зашагал по больничному коридору. Эльвира и медсестра смотрели ему вслед.
Медсестра улыбнулась Эльвире.
— Все они такие, мужчины. Он даже не поцеловал вас на прощание! Но вы не обижайтесь, это просто от радости.
Эльвира прижалась губами к макушке Аделы, а потом тихо ответила:
— Да, конечно. Он очень волновался за нас и сейчас, наверное, совсем выбился из сил.
Хорошо бы это действительно было так, сказала себе она, хотя в глубине души понимала, что Леонардо не поцеловал ее просто потому, что не хотел…
10
На следующее утро Леонардо приехал в больницу пораньше, когда ночная смена врачей, принимавших роды, еще не разошлась по домам, и привез бутылку шампанского, перевязанную розовой ленточкой.
При появлении высокого темноволосого мужчины в темно-синем костюме в дверях ординаторской три акушерки дружно раскрыли рты.
— Я знаю, что сейчас очень рано, — обворожительно улыбнулся Леонардо. — Но перед работой я очень хотел бы увидеться с Эльвирой.
Все трое, как по команде, вскочили на ноги и поправили свои белоснежные чепцы.
— Позвольте вас проводить к ней, — хором заявили они.
Черные глаза Леонардо весело блеснули.
— Я знаю, где ее палата, — спокойно ответил он. — Хочу сделать ей сюрприз.
Он застал Эльвиру за кормлением. Малышка уютно лежала у нее на руках и энергично сосала материнскую грудь. Наслаждаясь этим новым, восхитительным ощущением, Эльвира смотрела на дочь, счастливо улыбаясь.
Леонардо долго стоял за стеклянной дверью палаты, наблюдая эту сцену, и удивлялся, насколько легко и естественно она вошла в роль матери.
Когда родился Марко, Мелани чувствовала себя неважно, а потом у нее пропало молоко, и Леонардо никогда не видел, как женщина кормит ребенка.
Он думал, что налитые молоком груди Эльвиры будут выглядеть совсем не эротично. Но, увидев продолговатый розовый сосок, понял, что лишь пытается себя обмануть.
Почувствовав магнетический взгляд его черных глаз, Эльвира подняла голову и у нее задрожали губы.
Она ожидала, что после рождения ребенка ее чувства к Леонардо изменятся, и убеждала себя, что вчерашние слова о любви были результатом послеро