Появилась черно-белая картинка. Часть улицы у подъезда банка. Изображение рябило, давая вид сверху и искажая предметы за счет эффекта «рыбьего глаза». Звук отсутствовал. Майрон уже перемотал пленку на нужное место. Почти сразу на экране появилась машина. Камера смотрела на нее со стороны водителя.
– Это автомобиль Чэда, – пробормотал Джек Колдрен.
Все в гробовом молчании наблюдали, как в машине опустилось стекло. Угол обзора оказался очень неудобным – поверх крыши автомобиля и с верхушки банкомата, – но никаких сомнений не возникало: за рулем сидел Чэд Колдрен. Он высунулся из окна и вставил в автомат свою банковскую карточку. Пальцы забегали по кнопкам, как у опытной стенографистки.
Юное лицо Чэда сияло радостью и счастьем.
Закончив барабанить по клавиатуре, подросток стал ждать. На секунду он отвернулся от камеры, взглянув на соседнее кресло. Там кто-то сидел. Майрон внимательно следил за реакцией. Линда, Джек и Баки прищурились, стараясь разглядеть лицо пассажира, но это было невозможно. Когда Чэд снова повернулся к камере, он смеялся. Взяв деньги и вытащив карточку, мальчик исчез в автомобиле, поднял стекло и уехал.
Майрон выключил магнитофон и замер в ожидании. В комнате воцарилась тишина. Линда Колдрен опустила голову. Выражение ее лица почти не изменилось, но у нее дрожали губы.
– Там был еще один человек, – пробормотала спортсменка. – Вероятно, он наставил на Чэда оружие или…
– Прекрати! – крикнул Джек. – Ты же видела его лицо, Линда! Черт возьми, ты видела его ухмылку!
– Я знаю своего сына. Он не мог так поступить.
– Ты его не знаешь, – возразил Джек. – Не обманывай себя, Линда. Никто из нас его не знает.
– На самом деле все не так, как кажется, – упрямо продолжила Линда, обращаясь скорее к самой себе, чем к присутствующим в комнате.
– Неужели? – Ее муж покраснел и махнул рукой на телевизор: – Тогда как ты все это объяснишь? Он смеялся, Линда. Он развлекался за наш счет. – Джек замолчал, будто что-то внутри его мешало говорить. – За мой счет, – уточнил он.
Линда смерила его долгим взглядом.
– Иди тренироваться, Джек.
– Именно этим я и собираюсь заняться.
Гольфист поднял сумку и взглянул на Баки. Тот молчал. На щеке старика блестела слеза. Джек отвернулся и зашагал к двери. Майрон окликнул его:
– Джек?
Колдрен остановился.
– Может, все действительно не так уж просто, – произнес Болитар.
Спортсмен поднял брови:
– О чем вы?
– Я проследил вчерашний звонок похитителя, – объяснил Майрон. – Он был сделан из торгового центра.
Майрон вкратце рассказал им о своем посещении «Гранд меркадо» и о Наци-Красти. Горестное выражение на лице Линды сменилось надеждой, потом растерянностью. Майрон понимал ее реакцию. Ей очень хотелось, чтобы сын находился в безопасности. Но в то же время она страдала от мысли, что история могла оказаться жестокой шуткой. Сложный выбор.
– Он в беде, – заявила Линда. – Теперь это ясно.
– Ничего не ясно! – раздраженно возразил Джек. – Богатые детки часто ходят в моллы и одеваются как панки. Вероятно, это приятель Чэда.
Линда опять бросила на мужа жесткий взгляд и произнесла холодным тоном:
– Иди на тренировку, Джек.
Ее муж открыл рот, будто хотел что-то сказать, но передумал. Он покачал головой, поправил на плече сумку и вышел в дверь. Баки пересек комнату. Он попытался обнять дочь, но это лишь заставило ее напрячься. Отстранившись, она пристально взглянула на Майрона.
– Вы тоже думаете, что Чэд – обманщик? – спросила она.
– В словах Джека есть здравый смысл.
– Значит, вы намерены прекратить поиски?
– Пока не решил, – признался Майрон.
Она распрямила плечи.
– Продолжайте искать, – произнесла она, – и я заключу с вами контракт.
– Линда…
– Разве вы не за этим сюда приехали? Вам нужен клиент. Я предлагаю сделку. Вы занимаетесь расследованием, а я подписываю любые бумаги, какие пожелаете. Не важно, настоящее это похищение или нет. Для вас это хороший шанс, разве нет? Стать агентом гольфистки номер один в мире.
– Да, – согласился Майрон. – Шанс хороший.
– Вот и прекрасно. – Она протянула руку. – Значит, договорились?
Майрон не шевельнулся.
– Можно задать вам вопрос?
– Какой?
– Почему вы уверены, что похищение не розыгрыш?
– Вы считаете меня наивной?
– Вовсе нет. Просто хочу понять, откуда у вас такая уверенность.
Она опустила руку и обернулась.
– Папа?
Баки точно очнулся от сна.
– А?
– Ты не оставишь на минутку нас одних?
– Угу, – буркнул Баки и дернул головой. Потом завертел ею из стороны в сторону. Ему повезло, что он не жираф. – На самом деле я как раз собирался вернуться в «Мэрион».
– Возвращайся, папа. Встретимся в клубе.
Как только они остались одни, Линда начала расхаживать по комнате. Майрона в очередной раз поразила ее внешность – парадоксальное сочетание красоты, мощи и изящества. Сильные загорелые мышцы – и нежная шея. Жесткие черты заостренного лица – и мягкие глаза цвета индиго. Иногда красоту называют гармоничной. Здесь все было наоборот.
– Я не особенно сильна во всякой там женской интуиции, – проговорила Линда, – или материнских инстинктах. Но знаю, что мой сын в опасности. Он не мог исчезнуть просто так. Это правда, а остальное лишь видимость.
Майрон молчал.
– Я не люблю просить о помощи. Мне не нравится, когда я от кого-то завишу. Но сейчас… сейчас мне страшно. Никогда в жизни не испытывала подобного страха. Он поглощает меня целиком. Не дает дышать. Мой сын в беде, и я ничем не могу ему помочь. Вам нужны доказательства, что похищение не розыгрыш. У меня их нет. Я просто знаю, что это так. И прошу вас мне помочь.
В ее словах звучала убедительность, которая шла от сердца, помимо всяких фактов и причин. Но от этого ее боль не становилась менее искренней или глубокой.
– Я загляну к Мэттью, – произнес Майрон. – Посмотрим, что получится.
Глава 13
При дневном свете Грин-Эйкерс-роуд выглядела еще более внушительной. По обеим сторонам улицы тянулись высокие кусты, настолько густые, что Майрон не мог определить их размер. Он поставил машину у кованой решетки и шагнул к домофону. Нажал кнопку и стал ждать. На него смотрело несколько видеокамер. Некоторые не двигались. Другие медленно плавали из стороны в сторону. Майрон заметил детекторы движения, колючую проволоку и парочку черных доберманов.
Отлично укрепленный пункт.
Раздавшийся в громкоговорителе голос был столь же непроницаем, как стоявшие вокруг кусты.
– Чем могу помочь?
– Доброе утро! – Майрон приветливо улыбнулся, стараясь, чтобы в его улыбке не было ничего слащавого. Он смотрел в ближайшую камеру. Ощущение возникло такое, словно он стоит на сцене в вечернем телешоу. – Я ищу Мэттью Сквайрса.
Пауза.
– Как вас зовут, сэр?
– Майрон Болитар.
– Мистер Сквайрс ждет вас?
– Нет.
Мистер Сквайрс?
– Значит, вам не назначена встреча?
Встреча с шестнадцатилетним подростком? Кто этот мальчишка – Дуги Хаузер?[24]
– Боюсь, что нет.
– Могу я спросить о цели вашего визита?
– Поговорить с Мэттью Сквайрсом.
Мистер Уклончивый.
– К сожалению, в настоящее время это невозможно, – прозвучал ответ.
– Может, передадите ему, что это связано с Чэдом Колдреном?
Опять пауза. Камеры мягко жужжали вокруг. Майрон огляделся. Блестящие объективы смотрели на него сверху вниз, точно глаза враждебных космических существ или шпионские «глазки» в тюремной камере.
– Каким образом это связано с мистером Колдреном? – поинтересовался голос.
Майрон прищурился в камеру.
– А с кем я разговариваю?
Молчание.
Майрон подождал, потом добавил:
– Наверное, тут вы должны ответить: «Я Гудвин, великий и ужасный».
– Простите, сэр. Посещения возможны лишь по предварительной договоренности. Желаю приятного дня.
– Нет, подождите! – Майрон опять нажал кнопку. Никакой реакции. Он вдавливал ее несколько секунд подряд. Тот же результат. Майрон поднял голову к объективу и изобразил свою лучшую улыбку в стиле «простой парень». Вылитый Том Брокоу.[25] Он даже слегка помахал рукой. Тишина. Майрон отступил и выдал основательный широкий взмах в духе Джека Кемпа.[26] Ничего.
Он простоял еще минуту. Все это выглядело очень странно. Шестнадцатилетний парень под такой охраной? Ерунда какая-то. Он снова нажал кнопку. Не получив ответа, Майрон взглянул в камеру, приставил ладони к ушам, помахал ими в воздухе и высунул язык.
Если тебя поставили в тупик, веди себя с достоинством.
Вернувшись в автомобиль, Майрон взял трубку и набрал номер своего приятеля шерифа Джейка Картера.
– Шериф слушает.
– Привет, Джейк. Это Майрон.
– Вот черт. Говорил я себе: не надо выходить в субботу.
– Ох, ох, я уязвлен до глубины души. Слушай, Джейк, а тебя по-прежнему называют Хенни Янгманом[27] в полиции?
Глубокий вздох.
– Какого дьявола тебе нужно, Майрон? Я собирался немного поработать с документами.
– Ни минуты отдыха мужественным борцам за справедливость и покой мирных граждан?
– Вот именно, – буркнул Джейк. – На этой неделе у меня было двенадцать вызовов. Угадай, сколько из них оказалось ложной тревогой из-за неправильно сработавшей сигнализации?
– Тринадцать.
– В точку.
Джейк Картер, плечистый чернокожий парень, свыше двадцати лет проработал копом в самых криминальных городах страны. В конце концов ему это надоело, и он возжаждал более спокойной жизни. Джейк ушел из полиции и перебрался в живописный (читай – абсолютно «белый») городок Рестон, штат Нью-Джерси. В поисках хорошо оплачиваемой работы он решил сделаться шерифом. Поскольку Рестон был университетским (читай – либеральным) городом, Джейк разыграл свою «черную карту», как он это называл, и легко выиграл. Вина белого человека, пояснил он Майрону. Лучшая предвыборн