- Что случилось, честной человек? - участливо склонился к нему Робин. - Никак, беда приключилась? Говори смело, не тяни, чем можем - поможем!
- Ох, благодетель наш Робин, спасите! - слезно взмолился мужик, подняв заросшее щетиной измученное лицо. - Рыцари лихие напали, порубили моих товарищей, а господина нашего, доброго тана Седрика Сакса, в полон взяли, вместе с домочадцами! Я один чудом спасся, затаился в чаще, а как опомнился - к вам кинулся, помощи просить!
- Так-так, не части, братец, - успокаивающе произнес Робин, подавая знак Уиллу принести гонцу воды и снеди. - Расскажи-ка все по порядку. Где напали на вас? Куда дели пленников? Примет каких не запомнил?
Крестьянин с благодарностью глотнул воды, закусил краюхой и сбивчиво заговорил:
- Было это вчерась на исходе дня, возвращалися мы с хозяином с турнира в Эшби, ничего не чаяли. Глядь, а из засады лесной целый отряд выскочил, рыцари черные с ног до головы, шлемы закрытые на мордах бесовских. Да не одни мы были, с нами еще два путника ехали - старик еврей в богатом кафтане и девица молодая, дочка его, видать. Эту-то парочку они тоже сцапали в охапку, на коней к себе кинули. Ох и рвалася девка, царапалась, да куда ей супротив закованных-то! А тана Седрика и прочих слуг скрутили, на лошадей побросали, да и были таковы. Я как смекнул, что к чему - в кусты кинулся, жизнь свою никчемную спасаючи, простите уж...
- Ладно, об этом опосля, - отмахнулся Робин, мрачнея лицом. Упоминание о похищенных путниках-евреях заставило его насторожиться. Не дядюшку ли Исаака и кузину Ревекку сцапали ненароком ретивые рыцари вместе с Седриком? Исаак-то тоже на турнир в Ашби ездил! Такое совпадение вряд ли случайно... Но своих подозрений он вслух не высказал.
- Дальше говори, братец. Не приметил, в какую сторону злодеи отбыли? Чьи знамена, гербы на щитах были?
- Не многое разглядел я, Робин-молодец, - покаянно развел руками крестьянин. - В сумерках-то оно не очень видать было. Только показалось мне, что у одного гада крест красный на плаще белом, у другого - вроде три черные лисицы на желтом... А увезли их, родимых, в ту сторону, где возвышается проклятая твердыня Торкилстон, логово Реджинальда Фрон де Бефа, чтоб ему пусто было. Известный душегуб и насильник, только на рожон к нему не суйся! Принц Джон и сам его побаивается, говорят...
- Фрон де Беф, сатана норманнский... - процедил Робин сквозь зубы. Немало наслышан он был об этом свирепом бароне, верной ищейке принца Джона и дружке тамплиеров. Помнится, Маленький Джон как-то видел, как Фрон де Беф с гиканьем гнался за девушкой-крестьянкой, словно за дичью, а догнав, изнасиловал и бросил истекать кровью прямо посреди дороги... Робин стиснул кулаки. Значит, теперь этот подонок держит в своих лапах еще и его близких! Ну, теперь так просто ему это с рук не сойдет!
Робин тяжело вздохнул и решительно поднялся на ноги. Взгляд его заледенел, губы сжались в тонкую линию.
- Братья мои верные! - зычно начал он, окидывая соратников пылающим взором. - Пришла беда, откуда не ждали. Черные псы Фрон де Бефа захватили нашего друга, честного сакса Седрика.
- Бей их, гадов! Мочи норманнских свиней! - загремело над прогалиной. - Веди нас, Робин, хоть на край земли - мы своих в обиду не дадим! Нож в глотку Фрон де Бефу и всей его своре!
- Спасибо, орлы мои ясные! - просиял Робин, растроганный горячей поддержкой друзей. - Знал, что не подведете в черный час! Выручим наших, будьте покойны. А коли кого в бою положим - так тому и быть, нам не впервой! За правое дело и помереть не жалко. Но прежде - закусим на дорожку как следует, припасы соберем - и вьюки вперед! Ночь темна, а дорога не ждет!
Получив благословение вожака, ватага с удвоенным рвением принялась собираться в путь-дорогу незнаемую. Менестрель споро упаковал свою арфу, заменив ее на добрый меч, Хоббс с Артуром нагрузили мулов провизией и фуражом. А Джон с Уиллом, отозвав Робина в сторонку, затеяли военный совет.
- Слышь, вожак, - почесал в затылке рыжий балагур. - Мы-то, конечно, люди бывалые, с дубьем да луком не первый год якшаемся. Но замок брать - это тебе не кошель на большаке срезать. Тут, почитай, целая армия нужна, со стенобитными орудиями, да осадными лестницами, да катапультами всякими. А у нас - кот наплакал, три калеки да воробей на сносях. Может, плюнем, пока целы, а? Они ж не будут вечно в замке сидеть? А как выедут – тут и мы в засаде!
- Типун тебе на язык, придурок! - гневно рыкнул Джон, отвешивая приятелю увесистый подзатыльник. - Вона чего брякнул, дуботряс! То ж тан Седрик, а он нам всем - и отец, и мать, и благодетель! Да я за него хоть в драконью пасть вломлюсь, не то что в какой-то замок! Эх ты, стрелок хренов...
- Будет вам, ребята! - примирительно развел их Робин. Он и сам прекрасно понимал всю безнадежность затеи - но отступать не привык. - Уилл дело говорит, силенок у нас - раз-два и обчелся. Но и на месте сидеть нельзя, пропадут пленники-то! Вот что - давайте для начала с разведкой к Торкилстону подберемся, осмотримся, прикинем, что к чему. А там, глядишь, и придумаем чего, Бог не выдаст - свинья не съест. Лиха беда начало!
- Истинно так, Робин! - облегченно выдохнул Маленький Джон и от души хлопнул вожака ручищей промеж лопаток. - Утро вечера мудренее, как говорится. Ты у нас голова, тебе и карты в руки. Прорвемся, не впервой!
И Робин Капюшон со товарищи отправились навстречу неведомой судьбе, готовые с оружием в руках защитить честь и свободу дорогих им людей.
Глава 18: Неожиданный союз
Вечер опускался на густые заросли Шервудского леса, окрашивая небо в багряно-фиолетовые тона. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь кроны исполинских дубов и буков, бросая причудливые тени на узкую лесную тропу. По этой тропе, то и дело спотыкаясь о торчащие из земли корни, ехал одинокий путник. Это был высокий мужчина средних лет, закованный в черные доспехи с ног до головы. Сплошной шлем скрывал его лицо, а грудь скрывалась под черным сюрко - длинной свободной накидкой без рукавов, которую рыцари носили поверх кольчуги.
Устало покачиваясь в седле, рыцарь размышлял о своей нелегкой судьбе. Вот уже несколько недель он странствовал по Англии инкогнито, не раскрывая своего истинного имени и положения. Хотел своими глазами увидеть, как управляются дела в королевстве в отсутствие законного монарха, томящегося в плену у австрийского герцога. Увы, увиденное не радовало - повсюду творились насилие, грабежи и беззаконие, а принц Джон и его присные только усугубляли страдания народа. Черный Рыцарь стиснул зубы. Нет, не для того он сражался за Святую землю и проливал кровь на палестинских песках, чтобы вернуться в разоренную, униженную страну!
Поглощенный этими безрадостными мыслями, Рыцарь не заметил, как начало смеркаться. Надо было подумать о ночлеге. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался сумрачный, неприветливый лес, все тропинки и просеки сливались в неразличимую чащобу. Рыцарь выругался сквозь зубы. Заплутал, как последний олух!
Внезапно до слуха путника донесся едва уловимый аромат дыма и жареного мяса. Человеческое жилье? Здесь, посреди дикой чащи? Черный Рыцарь напряг зрение - и действительно, вдалеке замерцал слабый огонек, пробивающийся сквозь густые заросли терновника. Воспрянув духом, путник устремился на этот спасительный маячок. Продравшись сквозь колючие кусты, он оказался на маленькой полянке, посреди которой приютилась покосившаяся хижина, сложенная из неотесанных бревен. Из крохотного окошка лился теплый свет очага, а из дверного проема доносились аппетитные запахи варева и свежего хлеба.
Решительно шагнув к порогу, Черный Рыцарь постучал железной рукавицей по низкой притолоке. Несколько мгновений ничего не происходило, потом дверь с натугой отворилась, и на пороге показался коренастый седобородый монах в грубой коричневой рясе, подпоясанный веревкой. Выпученные глаза святого отца смешно округлились при виде внушительной фигуры закованного в латы незнакомца.
- Мир этому дому и тебе, святой отец! - вежливо склонил голову Рыцарь, прижимая руку к груди в рыцарском салюте. - Прости, что потревожил твое уединение, но я заплутал в этой глуши и ищу приюта на ночь. Не найдется ли у тебя угла для усталого путника?
- Ми-мир и те-тебе, добрый человек... - пролепетал ошарашенный монах, судорожно цепляясь за дверной косяк. По всему было видно, что он не часто принимает столь колоритных гостей. Однако долг христианского гостеприимства быстро взял свое.
- Заходи, раб божий, не топчись на пороге. Располагайся у очага, обогрейся, травяного отвара испей. Как говорится, чем богаты - тем и рады. Отец Тук меня кличут, келарем тутошним прозываюсь...
С этими словами монах посторонился, пропуская гостя в дом. Черный Рыцарь с трудом протиснулся в низкую дверь, согнувшись чуть ли не вдвое, и с облегчением выпрямился посреди единственной комнаты, служившей одновременно кухней, трапезной и кельей. В очаге весело трещали дрова, на вертеле над огнем что-то аппетитно шкворчало, распространяя чудесный аромат, а на грубо сколоченном столе красовались объемистый кувшин и пара глиняных мисок.
- Спасибо тебе, добрый отец Тук! - искренне поблагодарил Рыцарь, скидывая на лавку тяжеленные железные перчатки. - Твое гостеприимство поистине безгранично. Позволь узнать - часто ли захожие путники беспокоят твое отшельничество в этой лесной глуши?
- Ох, что ты, сын мой, какое там отшельничество! - замахал руками монах, бодро снуя от очага к столу. - Тут, почитай, проходной двор - то лесорубы забредут, то угольщики, а то, прости Господи, и разбойнички местные на огонек заглянут, подкрепиться с дороги. Да вон хоть Робин наш Худ, вожак ихний - золотой души человек, хоть и лиходей отпетый. Частенько меня, грешного, наведывает, то дичинкой разживется, то медку в подарок принесет. А однова, представляешь...
Отец Тук, увлекшись, принялся взахлеб рассказывать о своих приключениях и злоключениях с вольными стрелками Шервуда, то и дело прерываясь, чтобы помешать варево в котелке или подлить эля в кружку гостя. Черный Рыцарь слушал его вполуха, больше интересуясь ароматным рагу, в котором плавали ломти свежего хлеба, нежели россказнями словоохотливого монаха. Вечный пост и скудная трапеза явно не угрожали круглому брюшку отца Тука.