- Вот как? Что же, сэр Бриан, не скрою, ваши слова звучат весьма соблазнительно. Так, говорите, проклятый Плантагенет сунул голову в пасть моих владений? Что ж, грех упускать столь жирную дичь. Но скажите, - герцог прищурился, - какой интерес во всем этом для ордена Храма? Отчего такая забота о моих оскорбленных чувствах?
Бриан усмехнулся про себя. Недаром австрийца прозвали Добродушным! Хитер, ох и хитер бородач. Что ж, придется раскрыть часть карт.
- Ваша Светлость, - проникновенно начал тамплиер, - не буду скрывать: у нас с вами общие цели. Орден Храма так же страстно жаждет унижения и краха Плантагенетов, как и вы. Эта династия слишком тесно связана с римским престолом, вечно сует нос в дела Церкви и по праву сильного захватывает то, что ей не принадлежит. И орден в моем лице готов приложить все силы, дабы спесь английского льва была надломлена. А что может быть унизительнее для короля, чем плен? Особенно, если пред очами всего христианского мира пленителем его выступит могущественный австрийский герцог!
Леопольд крякнул, извлек из ножен украшенный самоцветами кинжал и принялся задумчиво вертеть его в пальцах.
- Что же, сэр Бриан, ваши доводы звучат весомо. Что вы предлагаете? Как мы заманим Ричарда в силки?
Заговорщики склонили головы друг к другу и принялись горячо обсуждать план действий. Предстояло многое: разузнать точный маршрут продвижения короля, навербовать отряд верных наемников, подкупить местных жителей, дабы глаза и уши заговора проникли повсюду. А главное - выбрать идеальное место для засады.
В конце концов, сойдясь во мнениях, новоявленные союзники ударили по рукам. Бриан, получив от герцога богатый кошель на предстоящие траты, отправился готовить западню. Тот час же по всем дорогам и весям Австрии поскакали гонцы - надежные оруженосцы и слуги храмовника. А в глухих тавернах и на постоялых дворах, звеня монетами, уже вербовали наемников - отборных головорезов, готовых за звонкую монету на любое лихое дело.
Спустя несколько дней все было готово. Узкое скалистое ущелье неподалеку от Вены, окруженное по обе стороны отвесными утесами, поросшими мрачными елями, сделалось западней для ничего не подозревающего Ричарда. Местные проводники, щедро задобренные тамплиером, должны были исподволь подвести королевский отряд прямо сюда, в каменный мешок, откуда выйти можно лишь победителем - или поверженным пленником.
И вот наступил решающий день. Ранним морозным утром все участники грядущей засады заняли свои места. Наемники Бриана и воинство самого герцога Леопольда, закованное в латы и иней, затаились по кручам ущелья, сжимая в руках арбалеты и тяжелые мечи. Бриан и Леопольд, облаченные в боевые доспехи, спрятались со своими оруженосцами за крутым поворотом, в узкой расселине. Лица обоих горели предвкушением грядущей схватки.
- Ваша Светлость, - вполголоса проговорил Бриан, поглаживая холодную сталь меча. - Проводники доложили: король на подходе. Его отряд невелик - не более двадцати рыцарей. Прикажете начинать?
Глаза Леопольда полыхнули жаждой крови. Он молча кивнул и натянул на голову тяжелый рогатый шлем. Бриан, усмехнувшись, последовал его примеру.
Скрипнул снег под десятками подкованных сапог. Закованная в железо рать - и герцогская, и тамплиерская - начала стягиваться к месту предстоящей схватки. Все затаили дыхание, чутко внимая тишине.
И вот из-за поворота послышался цокот копыт и фырканье лошадей. На тропу, ведущую в самое сердце ущелья, выехали двое верховых. То были проводники - коварные иуды, предавшие своего короля за иноземное серебро. За ними неспешно двигались закутанные в меха фигуры - англичане, сопровождавшие своего государя. Миновав расселину, где затаились Бриан и Леопольд, всадники поравнялись с тем местом, где тропа, извиваясь, уходила промеж отвесных скал. И в этот миг герцог вскинул руку.
Громовой лязг оружия и дружный боевой клич потрясли горы. С обеих сторон ущелья, словно разъяренные осы из потревоженного гнезда, хлынула на застигнутый врасплох отряд Ричарда лавина закованных в сталь воинов. Засверкали мечи, засвистели арбалетные болты.
Англичане, впрочем, тоже не растерялись. Рыча проклятия, они мгновенно ощетинились клинками и яростно вступили в бой. Сам Ричард, размахивая тяжелым мечом, словно тростинкой, рубился в первых рядах, и голос его, подобный львиному рыку, перекрывал лязг и грохот битвы.
Но силы были слишком неравны. Бой длился не более четверти часа. Нападавших было втрое больше, и внезапность сделала свое дело. Вскоре пятеро приближенных короля уже корчились на окровавленном снегу, сраженные сталью. Оставшиеся в живых, сгрудившись вокруг своего господина, отчаянно отбивались, прижатые к скалам. Но кольцо врагов неумолимо сжималось.
В этот миг Бриан де Буагильбер решил, что пора действовать. Пришпорив коня, он вылетел из своего укрытия и, с ходу врубившись в гущу рубки, пробился к Ричарду.
- Сдавайся, королевская тварь! - прорычал тамплиер сквозь дыхательные отверстия шлема. - Ты взят в кольцо! Побереги свою никчемную жизнь!
Ричард только расхохотался, на миг перекрыв шум битвы.
- Это ты побереги свою, собачий выкормыш! - гаркнул он, взмахивая мечом. - Здесь львы, а не крысы вроде тебя!
И король, ринувшись на обидчика, обрушил на его шлем страшный удар. Бриан пошатнулся, но устоял в седле. Взревев от ярости, он скрестил свой меч с королевским. Схватка длилась не более минуты. Ричард был могуч и искусен, но Бриан превосходил его хитростью и ловкостью. Умело пропустив очередной удар, храмовник поднырнул под руку противника и, извернувшись, полоснул того мечом поперек груди. Тяжелый клинок со скрежетом распорол королевскую кольчугу и рассек плоть. Ричард, шатнувшись, выронил меч и тяжело осел на снег.
- Взять его! - заорал торжествующий Бриан, и гвардейцы Леопольда тут же повисли на поверженном монархе, выкручивая ему руки.
Оставшиеся соратники Ричарда при виде пленения своего короля побросали оружие и сдались на милость победителей. Лишь один все еще яростно отбивался, прикрывая собой распростертое тело господина - молодой русоволосый рыцарь с гербом в виде красного креста на белом поле.
- Лорд Уилфред Айвенго собственной персоной! - расхохотался Буагильбер, узнав в этом львенке оруженосца Ричарда. - Вот уж не думал, что свидимся вновь!
- Прочь, проклятый иуда! - огрызнулся Уилфред, размахивая мечом. - Подлый трус, напавший исподтишка! Посмотрим, как ты запоешь в честном бою!
Бриан расхохотался еще громче и, повернувшись к подоспевшему Леопольду, небрежно бросил:
- Забирайте этого юного петушка. Но смотрите, не повредите сверх меры. Пригодится еще.
Герцог в недоумении воззрился на тамплиера сквозь прорези шлема.
- Зачем нам этот молокосос? – прогудел он. – Почему бы не предать его смерти вместе с прочими прихвостнями английского пса!
- Нет! - резко возразил Бриан. - Отпустите его. Пусть возвращается в логово своего льва и разносит весть о случившемся. И пусть все думают, что именно он, любимый оруженосец, предал своего короля!
Леопольд хмыкнул, но спорить не стал. Повинуясь его знаку, гвардейцы скрутили Уилфреда и, разоружив, поволокли прочь. Юный рыцарь брыкался и выкрикивал ругательства, но силы были неравны. Вскоре на залитом кровью снегу остались лишь два человека - Бриан де Буагильбер и Леопольд Австрийский. Да еще распростертый между ними бесчувственный Ричард Львиное Сердце со связанными за спиной руками.
- Что ж, сэр Бриан, - произнес герцог, стягивая с головы шлем. - Ловко сработано. Теперь этот спесивец у нас в руках. Как я понимаю, вести его надобно в мой замок?
- Верно, Ваша Светлость, - кивнул тамплиер, тоже освобождаясь от шлема. - Но сперва не премините обыскать его как следует. Особенно личные вещи и свитки. Мне сдается, там может отыскаться нечто любопытное.
- Это вы о чем? - прищурился Леопольд. - Что еще за свитки?
Бриан лишь загадочно усмехнулся.
- Увидите, Ваша Светлость. Всему свой черед. А пока - в путь. Англия будет потрясена, узнав о постигшем ее короля унижении!
С этими словами тамплиер кивнул своим людям. Те споро подхватили бесчувственного Ричарда, взгромоздили поперек седла одной из лошадей и, окружив тесным конвоем, двинулись прочь из ущелья. Следом, гремя доспехами, потянулась гвардия Леопольда.
Вскоре в окровавленной расселине остались лишь мертвые тела да взрытый копытами снег. Да еще удалявшийся вдаль скрип шагов да лязг оружия. Бриан де Буагильбер, пришпорив коня, нагнал голову колонны и пристроился рядом с герцогом. В голове его теснились лихорадочные мысли.
"Ричард в наших руках - это лишь полдела, - размышлял тамплиер, машинально поглаживая перекрестие меча. - Теперь самое главное - убедиться, что манускрипт у него с собой. Если пергамент и впрямь отыщется меж королевских бумаг - почитай, игра сделана. Его Святейшество падет, а на место никчемных государей и продажных епископов встанет истинная опора христианства - орден Храма!"
От этих сладких грез Бриана бросило в жар. Он живо представил, как предъявляет зловещий манускрипт императору Генриху. Как тот в ярости и смятении созывает Церковный Собор, дабы низвергнуть с престола Св. Петра недостойного папу. И как в момент сей высочайшей смуты на авансцену триумфально выходят тамплиеры, дабы принять в свои руки бразды духовной и светской власти над всей католической Европой...
Упоенный видениями грядущего величия, Бриан и сам не заметил, как процессия достигла ворот герцогского замка. Спешившись и бросив поводья оруженосцу, он твердым шагом двинулся вслед за Леопольдом и его гвардейцами, тащившими под руки все еще бесчувственного Ричарда.
Торжество полыхало в груди Буагильбера, прорываясь наружу лихорадочным блеском глаз и резкостью движений. Добыча, столь долго и упорно выслеживаемая, наконец-то в руках! Теперь только одно роковое звено отделяло тамплиера от заветной цели. О, как ему не терпелось собственными глазами узреть распроклятый манускрипт! Сжать в руках «древний» пергамент, убедиться, что долгие месяцы подготовки и опасной игры не прошли втуне.