Ученики Сергия Радонежского во второй половине XIV – начале XV века основывают несколько новых монастырей, самыми известными из которых стали Высоцкий в Серпухове, Саввино-Сторожевский в Звенигороде, Благовещенский на Киржаче, Кирилло-Белозерский и Ферапонтовский под Вологдой. Всего же, по подсчетам В. О. Ключевского, в конце XIV–XV веке возникло 27 пустынных и 8 городских монастырей.
Несомненная заслуга митрополита Алексия в создании коалиции русских князей.
Сразу после съезда в Переславле в 1374 году нижегородцы уничтожили «посольство Мамая» и тысячу татар с ним, видимо, надеясь на поддержку московской коалиции, в случае если Орда попыталась бы наказать их за дерзость.
В 1376 году войско под водительством воеводы Боброка Волынца взяло бывшую столицу Волжской Булгарии, получив 5 тысяч рублей «окупа».
Победа над ордынским войском во главе с Бегичем на реке Воже в 1378 году была одержана московскими и рязанскими силами. И недаром в следующем году Мамай опустошит Рязанскую землю, но не осмелится вступать в московские пределы.
12 февраля 1378 года митрополит Алексий скончался.
После смерти митрополита Алексия похоронили в церкви Архангела Михаила в основанном им Чудовом монастыре.
Таков был святитель Алексий Московский.
Теперь о ханше Тайдуле.
Ханша Тайдула вызывает интерес в первую очередь тем, что она расположила свой ханский двор на Боровицком холме современного Кремля, рядом с будущей Соборной площадью, улицей Великой и Варваркой.
Цитирую еще раз официальную историческую справку.
«В 1366–1367 годах по распоряжению Дмитрия столица была укреплена первым на Руси белокаменным Кремлем. Если для ханских послов ворота его были гостеприимно раскрыты (Дмитрий предпочитал откупаться от них богатыми подарками), то для других соседей и князей-соперников Кремль стал мощной защитной крепостью».
А вот Чудов монастырь был основан митрополитом Алексием в 1365 году на земле ханского двора в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы, жены хана Золотой Орды Узбека, матери хана Джанибека.
Таким образом, ещё до Кремля на Боровицком холме, который тогда был двумя холмами: Боровицким и Кремлевским, стоял двор этой самой ханши Тайдулы, занимавший правый и левый берега Неглинки, текущей на месте современной Соборной площади.
Рядом стояло капище Яра (Ярилы), позже названное собором святого Уара, затем собором Иоанна Предтечи на Бору с приделом святого Уара.
Хотя, по другим источникам, «Легендарная кремлевская церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору была самой первой московской церковью, основанной в Москве на заре ее истории – в XII веке, когда появилась и сама Москва»[56].
В таком случае ордынская ханша Тайдула, носившая еще титул императрицы Северной Тартарии (Тульского улуса), ставила свой ханский двор рядом с этой церковью.
Именно часть этого двора она и подарила Алексию, исцелившему ее.
В Государственной Третьяковской галерее даже хранится картина Я. Ф. Капкова, посвященная этому поразившему всех событию: «Исцеление Митрополитом Алексеем Тайдулы, жены Чанибека, Хана Золотой Орды».
После своего чудесного выздоровления ханша прослыла заступницей христианства.
Об этой ханше Тайдуле исследователи пишут так: «В истории Золотой Орды и русско-ордынских отношений середины XIV века нет личности более известной и одновременно более загадочной, чем Тайдула. Заинтересованное исследование выявляет имя Тайдулы не только в собственно ордынских, но также в арабских и персидских источниках. Имя ханши и ее историческая роль прослеживаются не только в русских, но и в папских, и в венецианских документах той далекой эпохи. Ее полное имя в транслитерации буквами арабского алфавита представлено в труде персоязычного историка начала XV века Муинуддина Натанзи. Женой Узбека она стала после 1323 года, когда умерла его жена Баялун. После этого старшей и любимой женой Узбека Тайдула оставалась до конца дней его жизни».
При ордынском дворе ходила молва, которую поведал миру арабский путешественник Ибн Баттута, объяснявшая привязанность Узбека к Тайдуле некими анатомическими особенностями ее женского естества… В действительности влияние Тайдулы на ее супруга, придворное окружение и даже внутреннюю и внешнюю политику страны в целом объяснялось незаурядностью ее личности.
Современные Тайдуле руководители христианских государств прекрасно знали о ее роли «христианской заступницы» при ордынском дворе и постоянно прибегали к ее помощи. Летом 1340 года глава католической церкви папа Бенедикт XII (1334–1342) составил в Авиньоне послание «светлейшей императрице Северной Тартарии, достойнейшей государыне» Тайдуле, в котором сообщал, что ему известно, с какой любовью Тайдула относится к христианам-католикам, проживавшим в Золотой Орде[57].
После смерти Джанибека к власти пришёл его сын и, соответственно, внук Тайдулы – Бердибек. При нём, как и при его отце, Тайдула участвовала в управлении державой. Известно, что она разбирала судебный иск между золотордынскими купцами и венецианцами, которые ограбили и захватили в плен этих купцов.
Бердибек был свергнут и убит в результате переворота, совершённого Кульпой (Кульной). Тайдула вступила с ним в борьбу за власть. Р. Ю. Почекаев сообщает, что в поисках достойной кандидатуры хана она сначала рассматривала кандидатуру шибанида Хызра, но затем склонилась к тангуту Наурузу. В 1360 году она пошла на активные действия, чтобы вернуть себе былую власть. Кульпа был свергнут и убит вместе с сыновьями. Тайдула вступила в брак с Наурузом, чтобы подкрепить права своего ставленника на престол Золотой Орды. Однако их совместное правление продолжалось недолго. Хызр смог найти поддержку среди столичной знати. В том же 1360 году он напал на столицу, используя помощь своих сторонников в городе. В результате переворота Науруз и Тайдула были убиты. Так говорят историки.
Ханша Тайдула нам интересна не только в связи с тем, что она спустя пять лет после своей смерти «пожаловала святителю в Кремле участок земли, на котором святитель Алексий воздвиг в 1365 году Чудов монастырь, в память чуда архистратига Божия Михаила в Хонех», в котором святитель завещал себя похоронить, но и еще одним загадочным обстоятельством. Полным совпадением истории болезни её и княгини Оболенской-Сабуровой и легендой о ее исцелении.
В исторической статье «Сабуровы: царедворцы и царица», описывается легендарная история о том, как жена князя Ярослава Оболенского, урожденная Сабурова, заболела глазами, и он направился с нею в Крыпецкий монастырь, где за её исцеление перед стенами монастыря молился сам Савва Крыпецкий. Память об этой истории сохраняет икона «Клеймо: исцеление жены (Сабуровой) псковского наместника князя Ярослава Васильевича Оболенского» и сказание о том, что «Ярославов мост» построен после этого к Крыпецкому монастырю князем Ярославом Васильевичем Оболенским.
Эти две истории являются или историями о наследственной болезни, с учетом того, что и родоначальница князей Ярославовых – дочь Михаила Сабурова, и Тайдула имели отношение к Золотой Орде. Потеря зрения подобной природы была и у Аксакова, но он тоже потомок некой таинственной турчанки из таинственного рода чуть ли не потомков Мехмеда. Причем Ярославовы и Аксаковы состояли в родстве.
Или же это фантомы вообще одной истории. Удивительно в легенде следующее – излечены были обе молитвой. Можно сделать предположение, что в определенный момент, когда муж ее служил в Орде, она была известна как ханша Тайдула. А вот когда он возвратился в княжеский удел, как, например, князь крымский Мамай, то она стала женой князя Оболенского. И легенда с исцелением осталась в анналах и Орды, и княжества.
На этом история ханши Тайдулы в связи с ее знакомством с митрополитом Алексием заканчивается.
Мы еще к этому вернемся.
Глава шестая. Москва
Москва. Как нам рассказывают – столица Московского княжества с Кремлем, стоявшим на крутом берегу реки, из ворот которого выехал на Куликовскую битву во главе войска Дмитрий Донской.
То, что на крутом берегу реки, даже рек – Москвы и Неглинки, стоял Чудов монастырь, мы поняли из истории с ханшей Тайдулой. Стоял он с 1365 года стараниями святителя Алексия.
А что еще?
В Никоновской летописи записано, что «в лето 1367 года… князь великий Дмитрий Иванович заложа град Москву камену…».
Историки это дело расширяют:
«В связи с пожаром Кремля, а также со сведениями о замыслах Литвы и Твери внезапно напасть на Москву, зимой 1366 года Дмитрий Донской и его двоюродный брат и соратник Владимир Андреевич Серпуховской по настоянию митрополита Алексея и совету старейших бояр задумали „ставити город Москву камен, и еже умыслиша, то и сотвориша, тоа бо зимы и камень повезоша ко граду“».
Читаем дальше.
«Приступая к строительству стен и башен Кремля, Дмитрий Донской „многи мастеры наведе в Москву“, а весной 1367 года „заложи Москву камен и начаша делати беспрестани“».
А дальше описаны такие подробности:
«Стены и башни ставились с небольшим отступом наружу от деревянных стен Кремля Ивана Калиты. Только восточная стена, особенно ее южная часть, сильно отодвинулась к посаду, так что новый Кремль по своей площади приблизился к современному. Стены его были выложены из подмосковного камня, вероятно, добывавшегося в селе Мячково, при впадении Пахры в Москву-реку. При реставрации кремлевских стен в 1945–1959 годах в их толще местами были обнаружены части белокаменных стен, вошедших в более поздние кирпичные стены Кремля Ивана III. Судя по этим очень скудным остаткам стен, они были сложены из отесанных наружных блоков с забуткой внутри на известковом растворе. Толщина стен колебалась между 2–3 м».
То есть были стены из рыхлого мячковского известняка, и все они рассыпались через сто лет. Предположим, что так. Хотя храм Покрова на Нерли стоит 900 лет, и ни Екатерина Великая, ни большевики, что хотели ее снести, эти рыхлые стены так и не смогли сковырнуть.