[58].
Хотя я все-таки сделаю свой вывод об этой легенде.
Не исцелял святитель Алексий слепую ханшу. Ох уж этот наш материалистический мир!!! Совсем перестали понимать аллегории!!! Если гигант, то длинный, если возвыситься, то подняться по ступенькам…
Он дал ей ПРОЗРЕНИЕ!!! Она увидела СВЕТ!!! Он ее ПРОСВЕТИЛ!!!
А за это чудо она ему отплатила монастырем…
Но теперь нас интересуют ворота и окрестности, под стенами белокаменного Кремля.
Отступление. Проездные ворота Кремля
Начнем с цитаты из «Сказания о Мамаевом побоище».
«И, окончив молитву, поклонился преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его и отпустил в поход против поганых татар; и, перекрестив ему чело, осенил его Христовым знамением, и послал богосвященный собор свой с крестами, и со святыми иконами, и со священной водой во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские, чтобы каждый воин вышел благословенным и святою водою окропленным».
Для справки:
«В 1379 году русское посольство в Константинополе добилось от нового патриарха Нила поставления игумена переславльского монастыря Пимена митрополитом Киевским Великой Руси. Киприан же, который в соборном акте характеризуется не иначе как „второй Роман“, был осужден, но оставлен митрополитом Литвы и Малой Руси, с тем условием, что по его смерти Пимен распространит свою власть и на западные епархии».
Таким образом, для поклонения Киприану Дмитрию Донскому надо было ехать в Полоцк, да и там он был не митрополитом Всея Руси, а митрополитом Литвы и Малой Руси.
Однако заслуга его в борьбе против Орды была.
«Вернувшись на Русь, Киприан благословил Андрея и Дмитрия Ольгердовичей на борьбу с Ордой. Андрей и Дмитрий Ольгердовичи с псковскими, полоцкими, друцкими, туровскими, брянскими полками, в союзе с двоюродным братом Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским и мужем своей сестры Елены Ольгердовны Владимиром Андреевичем Храбрым 8 сентября 1380 года участвовали в разгроме ордынских войск на Куликовом поле».
Но вернемся к воротам.
Вообще в Кремле пять проездных ворот, которые связывали его с посадом.
Первые упоминаемые в «Сказании» ворота – Фроловские.
Спасская (Фроловская) башня – одна из 20 башен Московского Кремля, выходящая на Красную площадь. Название башни происходит от вятской иконы «Спас Нерукотворный», над Спасскими воротами.
Первоначальное наименование башни – Фроловская – происходит от церкви Фрола и Лавра на Мясницкой улице, куда вела дорога из Кремля через эти ворота. Церковь не сохранилась до наших дней.
Впервые церковь эта упомянута под 1547 годом. В 1657 году вместо деревянной построена каменная пятиглавая церковь с шатровой колокольней. Церковь закрыта в 1932 году. Снесена в связи со строительством метро.
Это первая версия.
До 1658 года Спасская башня называлась Фроловской стрельницей, как предполагают, по церкви Фрола и Лавра, находившейся на посаде недалеко от башни. В 1658 году царским указом она была переименована в Спасскую – по образу Спаса Смоленского, написанного над воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади, в память освобождения русскими войсками города Смоленска. Эта древняя фреска до сих пор сохраняется в белокаменной раме над воротами башни.
Это вторая версия.
Башня была сооружена в 1491 году в период княжения Ивана III архитектором Пьетро Антонио Солари, о чём свидетельствуют белокаменные плиты с памятными надписями, установленные на самой башне со стороны Кремля.
При постройке башня была приблизительно вдвое ниже. В 1624–1625 годах русский архитектор Бажен Огурцов и английский мастер Христофор Галовей возвели над башней многоярусный верх, заканчивающийся каменным шатром.
Значит, о Фроловских воротах или о Фроловской стрельнице мы знаем с 1491 года.
Вторые ворота, упомянутые в «Сказании», – Никольские ворота.
Никольская башня с проездными воротами была названа еще в древности по имени иконы Николая Чудотворца, помещенной в белокаменной раме над воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади. Это древнее изображение в белокаменной раме также дошло до наших дней.
Это первая версия.
Название башни было также связано с Никольской улицей, отходящей от башни в северном направлении, на которой находился монастырь с церковью Николы Старого (на месте нынешнего здания Историко-архивного института). Через Никольские ворота проезжали в Кремль к боярским и монастырским подворьям, занимавшим северо-восточную часть Кремля.
Это вторая версия.
Но мы уже говорили, что улица эта называлась Сретенкой по Сретенскому монастырю. И ворота назывались Сретенскими.
До недавнего времени считалось, что монастырь был основан на том месте, где находится ныне. В 1984 году М. М. Сухман высказал гипотезу, что монастырь первоначально находился в районе Сретенских (Никольских) ворот Китай-города и был перенесен оттуда в связи со строительством Китайгородской стены.
Построены Никольские ворота в 1491 году по проекту итальянского архитектора Пьетро Антонио Солари.
Подведем итог по Никольским воротам. Известны они с 1491 года, да и то как Сретенские.
Третьи ворота из «Сказания» – это Константино-Еленинские ворота.
Название Константино-Еленинской башни и проездных ворот в ней связано с церковью Константина и Елены, находившейся в Кремле недалеко от башни. Раньше ворота назывались Тимофеевскими – по имени воеводы Дмитрия Донского. В XVII веке ворота были заложены. Башня и отводная стрельница стали использоваться под тюрьму. В XVIII веке отводную стрельницу разобрали, а впоследствии, при планировке Васильевского спуска к Москве-реке, были засыпаны и ров перед башней, и нижняя часть башни с воротами. Верхняя часть воротной арки с нишей для надвратной иконы и сейчас видна на фасаде башни.
Возведена башня Пьетро Антонио Солари в 1490 году на месте Тимофеевских ворот белокаменного Кремля 1366–1368 годов. Название свое башня получила от располагавшейся неподалеку в Кремле церкви Константина и Елены.
Церковь святых Константина и Елены – церковь, существовавшая в Московском Кремле рядом с Константино-Еленинской башней. Уничтожена в 1928 году.
Впервые церковь упоминается в летописном сообщении о пожаре 1470 года.
Тимофеевскими эти ворота назвали по имени Тимофея Вельяминова – героя Куликовской битвы, потому как здесь, на посаде, современном Васильевском спуске, ему был выделен надел за его подвиги.
Значит, ранее 1470 года ворота быть Константино-Еленинскими не могли.
Кроме этих ворот проездными были следующие ворота.
Название Троицких ворот связано с располагавшимся в Кремле неподалеку Троицким подворьем. До XVII века ворота, как и башня, назывались то Куретными, то Ризположенскими, то Знаменскими, то Богоявленскими. Название Троицких закрепилось за ними с 1658 года. Эти ворота служили для проезда к патриаршему двору и женской половине царского дворца, хоромам цариц и царевен.
Все хозяйственное снабжение Кремля и вход на великокняжеский двор осуществлялись через Боровицкие ворота. Около них находился великокняжеский двор, а у кремлевской стены, обращенной к реке Неглинной, располагались кормовой, житный и конюшенный дворы. В XVII веке башню переименовали в Предтеченскую, но это название за ней не укрепилось.
Тайницкая башня на берегу Москвы-реки и ворота в ней получили название от тайника-колодца, бывшего в башне. Ворота башни использовались только для проезда к Москве-реке и прохождения крестного хода на водосвятие.
В семидесятые годы XVIII века Тайницкую башню разобрали в связи с начавшейся постройкой Большого Кремлевского дворца по проекту В. И. Баженова. По прекращении строительства башню восстановили заново, но без отводной стрельницы. В 1862 году по проекту художника А. С. Кампиони к башне была пристроена отводная стрельница, завершавшаяся зубцами и специальной платформой внутри, на которой устанавливались пушки для стрельбы в праздничные дни. В 1930 году стрельницу разобрали, а ворота заложили. Арка ворот, заложенная кирпичом, и сейчас хорошо видна на фасаде башни со стороны Москвы-реки.
Остальные башни Кремля были глухими, то есть непроездными, и название их иногда менялось в зависимости от назначения, использования и от появлявшихся за ними в Кремле зданий.
Таким образом, при рассмотрении ВСЕХ проездных башен Кремля мы пришли к выводу, что упоминаемых в «Сказании о Мамаевом побоище» Фроловских, Никольских и Константино-Еленинских во время Куликовской битвы, то есть в 1380 году, быть просто не могло. Впрочем, как и других проездных ворот Кремля тоже.
Так откуда же взялась уверенность у специалистов историков в подлинности литературного вымысла?
А из работ доктора исторических наук (1945), профессора, лауреата Сталинской премии (1952) Николая Николаевича Воронина. Особенно из его статьи «Московский Кремль (1156–1367 годы)», опубликованной в 1958 году в сборнике «Материалы и исследования по археологии СССР, № 77 (Метательная артиллерия и оборонительные сооружения)».
Приведем здесь только выводы.
«Приведенные расчетные данные по Московскому кремлю, при всей своей относительности, дают ясное представление о широких материальных возможностях Москвы и, главное, о количестве строительных кадров, обеспечивших „скоростную“ реализацию огромной инженерно-архитектурной программы. Для постройки кремля, действительно, „отовсюду собраны были во множестве мастера каменного дела“.
На обширной военно-инженерной работе, проводившейся московским правительством, несомненно, выросли очень значительные кадры крепостных зодчих, горододельцев. Ими очень дорожили, стремясь при военных столкновениях забирать у противника этих мастеров. По крайней мере, несколько позже сын Донского Василий I в договоре с князем Владимиром Серпуховским (около 1390 года) оговаривал: „А кого собе вымемь огородников и мастеров, и мне князю великому з братьею два жеребья, а тобе, брате, того треть“».