Диспетчер уведомил летчика, что тому не о чем волноваться, в то время как его коллега известил полицию и пожарных Нючёпинга, и в виде исключения все сложилось столь удачно, что огнеборцы находились всего в паре километров от пылающих машин. Просто часом ранее прошла ложная тревога о возгорании на электроподстанции в десяти километрах к западу от Скавсты, и они получили новый сигнал, когда возвращались к себе на базу.
В результате через три минуты оказались на месте. С автомобилями, однако, им особенно нечего было делать, поскольку те уже полыхали вовсю. В отличие от близлежащего дома, традиционного шведского типа, где огонь еще не набрал силу.
Если бы все происходило как обычно, он уже успел бы сгореть дотла, естественно, за исключением фундамента, но на этот раз все получилось иначе. Просто полчаса назад прошел настоящий ливень, и в совокупности с коротким временем прибытия пожарных пламя удалось погасить, так что большая часть строения уцелела. И оно не стало идеальным местом преступления. Да, прилично обгорел первый этаж, дым и копоть проникли на второй этаж и чердак, плюс, прежде чем удалось обуздать огонь, пожарные вылили на дом тонны воды. Но на том все и закончилось. В отличие от автомобилей, от которых остались только два обгоревших металлических остова с оплавившимися колесами.
Тойвонен переговорил с работавшими на месте коллегами и с командиром пожарных. В десяти метрах от первой машины нашли первый труп. А в доме еще двух покойников, и никто из них, похоже, не погиб в результате пожара.
– И первым из найденных оказался Окаре, его уже идентифицировали. У него пулевые и ножевые ранения, и на всякий случай сначала ему на шее затянули петлю из стальной проволоки и повесили его на ближайшем дереве. Если не считать того, что он мертв, Окаре находится в приличном состоянии, и подробнее, в каком порядке все с ним происходило, наш судмедэксперт наверняка сумеет разобраться.
– Значит, он лежал у остатков машины, стоявшей на дороге в ста метрах от дома? – спросила Анника Карлссон.
– Да, – подтвердил Тойвонен.
– Если говорить о двух других, обнаруженных в самом доме, то один из них, вероятно, Гарсия Гомез, а со вторым все обстоит столь плохо, что это, скорей всего, наш свидетель-таксист, – констатировал Тойвонен, зло посмотрев на своего коллегу Эверта Бекстрёма.
– И отчего они умерли? – поинтересовался Альм.
– Едва ли от естественных причин, – ответил Тойвонен. – Когда я разговаривал с экспертами полчаса назад, они, кстати, были на месте уже около четырех утра, то, по их данным, обоих вроде бы застрелили выстрелами в голову. До того как начался пожар, если кому-то интересно. Судмедэксперт тоже побывал там и взглянул на трупы, поэтому, наверное, их словам можно верить, – констатировал Тойвонен и многозначительно пожал плечами.
– Что-то здесь не сходится, – сказала Анника Карлссон и покачала головой. – Они ведь не только оказались в одном месте, их еще застрелили одновременно.
«Я же говорила ему, – подумала она. – Если бы он послушался меня, был бы жив сейчас».
– А по-моему, все логично, – возразил Тойвонен. – Проблема скорее в том, что мы пока не в состоянии просчитать ход событий. Стоит нам сделать это, и все встанет на свои места.
– А кто занимается расследованием? – спросила Лиза Ламм.
– К счастью, не Сольна, – ответил Тойвонен, снова одарив Бекстрёма злым взглядом. – Криминальная полиция Сёдерманланда при содействии столичных коллег и людей из Государственной комиссии по убийствам. Насколько мне известно.
– Приятно слышать, – заметил Бекстрём с дружеской улыбкой. – С этими разборками в организованной преступности немудрено и голову сломать. Сначала могут шлепнуть кого-то из байкерской братии, а в конце конце кто-то поубивает половину мусульманской общины.
– Не волнуйся, – сказал Тойвонен. – Тогда ведь это в любом случае не попадет на твой письменный стол. Кроме того, я могу успокоить тебя еще по одному пункту.
– Приятно слышать, – буркнул Бекстрём. – Я горю от нетерпения.
– В любом случае не Окаре задал взбучку Эрикссону.
– Вот как? И откуда такая уверенность?
– Я столь же уверен в этом, как и в том, что Окаре и Гарсия Гомез появляются позднее ночью. Пока Гарсия Гомез измывается над трупом и перерезает горло его собаке, Окаре сидит на улице в мерсе, на котором они приехали.
– Один вопрос, – не унимался Бекстрём. – Откуда у тебя такие данные?
– Знаю, и все, – ответил Тойвонен. – А поскольку у меня нет желания прочитать об этом в газете, тебе придется поверить мне на слово.
– Я услышал тебя, – сказал Бекстрём и пожал плечами.
«Финик, похоже, совсем с катушек съехал, – подумал он. – Возможно, сидел в бане и пил полночи».
Тойвонен покинул их, а Бекстрём завершил встречу и увел Лизу Ламм и Аннику Карлссон к себе в комнату, чтобы разобраться с новой ситуацией.
«И хорошо бы покончить с этим как можно быстрее, пока я не умер от голода», – подумал он.
– Ага, да, – сказал Бекстрём, как только женщины расположились с другой стороны его письменного стола. – Может, начнешь ты, Лиза? Объяснишь нынешние юридические реалии нам, менее грамотным служителям закона.
С ее точки зрения, ни о каком кризисе уж точно не шла речь. Сама она намеревалась дополнить состав преступления по делу об убийстве Эрикссона в качестве альтернативы еще нанесением телесных повреждений и причинением смерти по неосторожности.
– Хотя пока рано ставить крест и на нашем главном обвинении тоже. Если они знали, в каком состоянии Эрикссон находится, и просто оставили его умирать. Я в любом случае предложу суду проверить и эту возможность, – подвела итог Лиза Ламм.
– А если говорить о том, что мы можем исключить Окаре из списка подозреваемых, – сказал Бекстрём. – Что такое известно нашему финскому коллеге, о чем мы не знаем?
– Очевидно, за Окаре велось наблюдение в тот вечер, когда умер Эрикссон. Причем такого рода, о каком нам, простым провинциальным полицейским, обычно никто не докладывает, – предположила Анника Карлссон.
– Можно представить себе, – сказал Бекстрём, которому уже пришла в голову эта возможность.
– Тогда так, – сказала Лиза Ламм. – Мы работаем, как обычно. Сама я собиралась для начала перекусить и, если хотите составить мне компанию, буду только рада.
– Вынужден отказаться. – Бекстрём с сожалением покачал головой. – Спасибо за приглашение, но у меня назначена встреча, поэтому придется обойтись без обеда сегодня.
– Ты можешь дать мне пятнадцать минут? – спросила Анника Карлссон. – Тогда мы увидимся в столовой.
Бекстрём, оставив свой офис, спешил к ожидавшему на улице такси весь в предвкушении обеда, с которым он уже и так здорово припозднился, когда его остановила Надя.
– Надеюсь, это дьявольски важно, – проворчал Бекстрём, чувствуя, как у него от голода сводит живот.
– Я только что разговаривала с Тойвоненом. И он подкинул мне информацию относительно серебристого «мерседеса», который мы все еще ищем.
– И от нее есть какой-то толк, от информации, значит? – спросил Бекстрём.
– Я едва начала разбираться, – ответила Надя. – Но данной машины нет среди тех, которые мы проверяли. Просто она зарегистрирована в Мальмё. Числится за одной тамошней фирмой, но я пока не нашла никаких странностей с тем, что уже посмотрела.
– И ты получила ее номер, – констатировал Бекстрём.
– Да, – сказала Надя. – Пожалуй, именно он и вызывает определенные сомнения. Слишком уж своеобразный. Трудно поверить, что Окаре раскатывал в подобном автомобиле. Кроме того, мне не удалось найти никакой связи между Окаре и предприятием, владеющим им.
– И что стоит на номерной табличке?
– Genco.
– Genco, – повторил Бекстрём и покачал головой. «Где, черт побери, я слышал это?»
Наконец жирный коротышка свалил, подумала Анника Карлссон, как только Бекстрём исчез на улицу через дверь коридора, где они сидели. Потом она расположилась рядом с Надей и рассказала о том, что сильно беспокоило ее уже больше часа. С тех пор, как Тойвонен поведал им, что их свидетель, очевидно, убит.
– Надо же такому случиться, – сказала Анника. – Я же говорила ему сидеть тише воды.
– Я слушаю, – сказала Надя, в знак утешения похлопав ее по руке.
Анника действительно тот человек, кто заботится о других, подумала она. Помимо всего прочего, что манит к ней и отпугивает от нее ее коллег, и наверняка лишает кое-кого из них сна по ночам по причинам, о которых они никогда не осмелятся рассказать.
– Я показывала ему фотографии уже неделю назад, – сказала Анника, – и тогда кое-что меня удивило. А именно: он узнал Омара Бен Кадера. Не потому, что чуть не задавил его у дома Эрикссона, но по его словам они были старыми друзьями детства. Ходили в школу вместе.
– Омар Бен Кадер, поправь меня, если я ошибаюсь, но он ведь ближайшее доверенное лицо Афсана Ибрагима, его советник? – спросила Надя.
– Все так, – подтвердила Анника. – Ты не могла бы проверить это для меня. Ходили ли они действительно в школу вместе. Все якобы происходило в Гношё, примерно пятнадцать – двадцать лет назад.
– Естественно, – сказала Надя. – Проще простого, – добавила она. – Возможно, ты получишь ответ уже сегодня.
– Если тебя интересует почему…
– Я прекрасно понимаю, о чем ты подумала, – перебила ее Надя. – По-твоему, значит, Афсан и Омар использовали старого школьного товарища Омара, чтобы заманить к себе Окаре и Гарсия Гомеза. Если все обстоит именно так, было бы служебным преступлением не уведомить об этом коллег из Сёдерманланда.
– Ты знаешь, кстати, кто занимается этим делом? – спросила Анника.
– Насколько я слышала, главный у них Левин из Государственной комиссии по убийствам, – сообщила Надя. – Так захотел шеф полиции Сёдерманланда.
– Ян Левин, – сказала Анника. – Который женат на нашем шефе, Анне Хольт.
– Он самый, – подтвердила Надя и кивнула.