– Потому что ты прекрасна.
Больше нет. Хотя его глаза ему и говорили, что она красива… Блэйр легонько прижала руку к его коже, горячей и упругой. Ее пальцы ныли от желания продолжать.
– И ты мне нравишься. – Она раскрыла рот. – И потому, что я не могу перестать о тебе думать…
«Это жалость, – убеждала она себя, даже когда его губы накрывали ее рот. – Он целует меня из жалости».
А потом все мысли покинули ее, потому что это не был деликатный поцелуй для девушки, которой не хочешь сделать больно. Ник целовал ее сильно, уверенно и жадно, и Блэйр надо было отвечать – или отступить прямо сейчас. От силы его страсти все ее предрассудки на время развеялись. Она не хотела ничего больше простого прикосновения губ. Но…
Он не нежничал, обнимая ее лицо обеими руками, чтобы еще крепче прижать губы к губам, встречая его язык своим, бросая ей вызов, требуя наслаждаться происходящим, как и он. Это была страсть между мужчиной и женщиной в чистейшем виде. Никаких тайн, никаких игр… и никакой жалости. Она так кружила голову и освобождала тело, что Блэйр обнаружила, что целуется с жаром, которого никогда за собой не замечала.
Ее голод только рос, и Ник удовлетворял его, поцелуй за поцелуем, ласку за лаской, пока Блэйр не поняла, что ей необходимо быть еще ближе. Она забралась мужчине на колени верхом. Его руки погладили ее ягодицы; их тела рвались навстречу друг другу, несмотря на барьеры одежды, пока между ними не оставался едва ли дюйм. И ни на секунду они не переставали целоваться.
Но потом что-то неправильное, неуместное заставило Блэйр замереть… В следующую секунду она осознала, что ее протез – уродливый, чужеродный – вжимается в грудь Ника и давит на ее еще более уродливый шрам.
Она скатилась с колен Ника, не в силах смотреть ему в глаза, и торопливо поправила одежду дрожащими пальцами.
– Какого черта?..
– Мы не должны были!
– Я…
– Глори и девочки вот-вот вернутся.
– Я…
– Ты собирался так далеко зайти?
– Нет, я…
– Наверное, надо достать кулер из машины.
Когда Ник не ответил, она наконец встретила его взгляд.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Со сдавленным ругательством Ник поднялся на ноги.
– Это перерыв, а не конец разговора. – С этими словами он ушел к машине.
Блэйр прикрыла глаза. О чем она думала? Поморщившись, она вспомнила реакцию Адама; боль отверженной была еще свежа. Она не могла снова через это пройти.
Но одно стало совершенно очевидно: она привлекала Ника. И это было не простое едва теплящееся влечение, а огненная страсть, которая легко могла вырваться из-под контроля.
И обжечь их обоих.
От желания у нее перехватило горло, и на секунду она как будто увидела свет в конце туннеля. Ник же знает, что она носит парик. Знает, что под ним нет волос. И все равно ее хочет…
Секунду ей хотелось петь и танцевать. А потом она чуть не расплакалась.
У них ничего не получится.
После обеда Блэйр научила девочек танцевать сальсу. Ник не знал, как ей это удается, но всего несколькими словами, взвешенной похвалой и хорошей порцией смеха она превратила их смущение в растущую уверенность в себе. Она научила Поппи ходить от бедра и использовать свой рост в свою пользу. Она научила Стиви покачивать бедрами так, что, если бы его дочь так танцевала с мальчиком, Ник бы скрипел зубами. Но сейчас он мог думать только о Блэйр.
Она была красива, полна жизни, и от ее близости у него вскипала кровь. От поцелуя у него до сих пор кружилась голова. И он хотел больше.
Намного больше.
Он стиснул кулаки. Блэйр – запретный плод. Не следовало поддаваться глупости, слабости, пробовать хотя бы кусочек. Но теперь, когда это произошло…
– Идешь, папа?
Он развернулся и обнаружил, что все на него выжидательно смотрят.
– Что?
– Мы хотим прогуляться до плотины, – подчеркнуто медленно сказала Стиви. – Ты пойдешь?
– Конечно.
Девочки немедленно унеслись вперед, а Глори следовала за ними медленнее. Блэйр помрачнела. Нику было интересно, что пересилит – желание избегать его или хорошие манеры.
Хорошие манеры победили. Блэйр со вздохом встала на колени на покрывале и принялась убирать остатки обеда. Только когда все было убрано, они пошли вдогонку за другими.
Ник прочистил горло:
– Блэйр, наш поцелуй… Она вскинула подбородок:
– Я бы предпочла не обсуждать его.
Пару мгновений он это обдумывал. То, как Блэйр сплетала пальцы, сжимала и разжимала, не сходилось с тоном ее голоса. Наконец он прочистил горло и сказал:
– Прости, я не хотел, чтобы все зашло так далеко.
Она промолчала.
– Я… – Нику была ненавистна эта неловкость. И то, что он не мог понять, чего она хочет. Он заставил Блэйр остановиться. – Я хотел убедиться, что у тебя не сложилось… э-э… неверное впечатление.
Она уставилась на него, а потом уперла руки в бока:
– Объясни!
Он развернул плечи:
– Я не собирался заводить этот поцелуй так далеко. Забылся. И… я… э-э… я не хотел, чтобы ты думала, будто я ищу серьезных отношений или…
Она хмыкнула, перебивая его:
– У тебя немалая уверенность в себе, раз ты считаешь, что один поцелуй настолько вскружит мне голову.
Он поморщился:
– Я неправильно сформулировал. Я просто хотел убедиться, что мы понимаем друг друга…
– Прекрасно понимаем. Но для полной ясности – сейчас я вообще не ищу отношений. А коротких романов – тем более.
Ник мог понять желание встать на ноги после всего, что она пережила.
Блэйр вздернула подбородок:
– И даже если бы я хотела серьезных отношений, ты последний, кого бы я рассматривала в кандидаты.
Он вскинул голову:
– Ты не стесняешься в выражениях.
Поцелуй ее завел не меньше, чем его, она не могла этого отрицать.
– Тебе хочется считать себя свободным и беззаботным холостяком, Николас, но ты не такой. В душе ты семейный человек.
У него похолодело в груди.
Ник сжал кулаки. Он знал, что Блэйр права. Несмотря на все его слова, Ник не отказался от этой мечты. Не совсем. Но в следующий раз, когда – если – он рискнет вступить в брак, он не станет спешить, убедится, что у них с потенциальной спутницей жизни сходятся взгляды и ценности, что они хотят одного и того же… что смогут пережить трудные времена. Если еще одна попытка и будет, Ник не позволит себе ошибиться.
Пока он не находил такой уверенности ни с одной из женщин, с которыми встречался.
– Мы с тобой разные, Николас. И хотим разного. Большая семья? – Она покачала головой. – Я на это точно не способна.
Вокруг ее рта и глаз пролегли напряженные морщинки, не подходящие ее тону. Ник скрестил руки на груди.
– Почему нет?
Он не знал, зачем спрашивает, почему хочет с ней спорить. Но что-то было не так. Блэйр выгнула бровь:
– Начнем с того, что химиотерапия вместе с раком убивает репродуктивные функции.
Он отшатнулся в шоке. Блэйр попыталась улыбнуться, но Ник видел, каких усилий ей это стоило, и у него заболело за нее сердце, из-за всего, что ей пришлось пережить, что она переживала до сих пор.
– Блэйр, мне так жаль…
– Ты тут ни при чем. – Она пожала плечами.
– Знаешь, – поколебавшись, сказал Ник, – есть же другие способы. Усыновление, искусственное оплодотворение…
– Не надо, Николас. Пожалуйста, просто… не надо. – Ее боль резала его как ножом. – Мне тридцать шесть, я не замужем. И не хочу быть матерью-одиночкой.
– Но ты еще можешь кого-то встретить!
Она прерывисто втянула воздух и содрогнулась всем телом. Теперь Ник понимал, что по какой-то причине она отвергала идею романтических отношений даже в будущем. Но почему?
– Я довольна тем, что есть, и этого хватит. – Она выгнула бровь. – Так что теперь мы оба понимаем, что к чему. Да?
– Да. – Ник ссутулился. Но потом обвил ее плечи рукой, чтобы снова повести вперед. Он был готов на все, чтобы прогнать темноту из ее глаз. – Но против дружбы ты не возражаешь?
– Совсем нет, – прошептала она.
– Вот и отлично.
Глава 6
Стрелки часов, казалось, не двигались, сколько Ник ни поглядывал на них со своего места за кухонным столом. Был вечер четверга, и Блэйр сегодня проводила второе занятие для конкурсанток. До конца оставалось еще полчаса, и было рано даже идти забирать девочек. К тому же… Ник потер затылок. Если он решит встретить их после занятия, как маленьких, Стиви его убьет.
Но он все равно был практически готов рисковать гневом и карами девочки-подростка, если в результате ему удалось бы хоть одним глазком посмотреть на Блэйр. Девочкам шестнадцать, и у них свои заботы; они не заметят, расстроена ли Блэйр, хорошо ли себя чувствует… А он хотел знать, как у нее дела.
Он побарабанил пальцами по столу. Конечно, всегда можно пригласить ее на ужин. По-дружески. И…
Проглотив ругательство, он вскочил на ноги и забегал вокруг стола. Ужин приведет к продолжению. Он рассек ладонью воздух. Они с Блэйр… у них ничего не получится.
Но почему?
Он снова сел. Блэйр – щедрая душа. Она многое делает для других. Она ему нравится. Очень нравится. Он восхищается ее смелостью, наслаждается остротой ее ума, а от одного томного взгляда синих глаз его кровь вскипает, как лава. Но…
Она ясно дала ему понять, что отношения ее не интересуют. И Ника тоже… Но почему-то уверенность в этом стремительно таяла. Он облизнул внезапно пересохшие губы. Но если он готов…
Он прогнал эту мысль. Блэйр пришлось тяжело, ей нужно время, чтобы сосредоточиться на себе, а не на отношениях. Он прекрасно ее понимал.
Но это не избавляло его от сожалений, которые наполняли душу и сжимали сердце фантазиями о том, что могло бы быть. Не мешало его крови бурлить от одной мысли о Блэйр. Это невозможно было отрицать. Он много о ней думал.
Хотя между ними не могло быть ничего серьезного.
Ник заерзал на стуле, поправляя неожиданно ставшие тугими джинсы.
Как насчет несерьезного? Что-то вроде отпускного романа… Но он не успел даже закончить эту мысль, как прогнал ее. Блэйр говорила, что и этого не хочет. И даже если она передумает, все будет слишком сложно. К тому же ему следовало прислушиваться к ее пожеланиям. Он не намеревался усложнять ей жизнь только потому, что он сгорает от желания.