На мгновение Ник не знал, что ответить. Его горожанка нервничает? Тем временем она добавила:
– На свидание, понимаешь?
Блэйр прикусила язык, чтобы не болтать лишнего. Ник сидел перед ней с оглушенным выражением на лице, и она не знала, как это понимать. Он удивлен, конечно, но… что еще?
Конечно, нельзя было его винить за настороженность. И она не стала бы на него давить. Если ему нужно время – она подождет.
Прочистив горло, Блэйр поднялась на ноги:
– Подумай и скажи, ладно?
– Нет! – вскочил Ник.
Она сглотнула; сердце чуть не остановилось.
– Нет, ты не хочешь со мной ужинать? Или нет, тебе не нужно об этом думать?
Она скрестила пальцы за спиной, моля, чтобы это был второй вариант.
– Это – нет, не уходи пока.
Блэйр села обратно, ей было тяжело дышать. Это не прямой отказ, а значит, есть шансы, что он согласится. Она будет за это бороться – за шанс доказать, что она может ответить на его любовь, не сдерживаясь, что может довериться ему полностью.
– Ты приглашаешь меня… на свидание? – переспросил он, словно все еще не мог поверить своим ушам.
– Именно.
Ник тоже сел – скорее рухнул – на стул, словно у него подкосились ноги.
– Почему?
– Полагаю, что по тем же причинам, по которым ты пригласил меня на свидание три недели назад.
Николас ничего не сказал, но в его глазах Блэйр видела отражение внутренней войны между надеждой и страхом. Она не хотела его торопить, но теперь… Подавшись вперед, она сказала:
– Николас, позволь мне говорить прямо.
– Пожалуйста, Блэйр!
Он тоже подался навстречу, сложил руки на столе, в считаных дюймах от ее ладоней. Закатанные рукава рубашки открывали сильные загорелые предплечья. Блэйр всегда нравились сильные руки, а у Ника Конвея они были образцовыми…
– Блэйр?
Она встряхнулась и снова посмотрела ему в глаза:
– Я… Николас, я тебя люблю.
Он не двинулся. Она не знала, чего ожидала в ответ; но не могла позволить мысли, что опоздала со своим признанием, помешать ей закончить то, зачем она пришла.
– Я могу сказать в точности, в какой момент это поняла. Конечно, ты меня и до этого привлекал, но…
– Когда? – требовательно спросил Ник. – Когда ты поняла?
– Когда я уходила отсюда после того, как встречалась с девочками, чтобы обсудить их наряды.
Ник стиснул кулаки, и мышцы его рук вздулись.
– Почему ты не вернулась и не сказала тогда?
Может, было уже поздно? У нее пересохло во рту.
– Я почти вернулась…
– Но?
У нее задрожали руки, и Блэйр сцепила их на коленях.
– Я поняла, что помогать мне чувствовать себя целой – не твоя работа. Если бы я тебе призналась тогда, то возложила бы на тебя слишком многое. Не нарочно, так бы само получилось. Я должна была научиться жить с собой сама. И только после этого я могла вернуться и узнать… есть ли у нас еще шанс.
Еще немного – и у нее случится сердечный приступ от переживаний.
– А теперь, Блэйр? Тебе это удалось?
Его темные глаза пристально смотрели на нее, и Блэйр обнаружила, что может улыбнуться в ответ. Потому что что бы он ни сказал сейчас – принял бы или отказал – по крайней мере, у нее было это.
– Да. Удалось.
Тогда Ник тоже улыбнулся, и у нее как будто выросли крылья.
– Итак, Николас, ты поужинаешь со мной?
Он вскочил на ноги.
– К черту ужин! – Обойдя стол, он подхватил ее на руки и усадил к себе на колени. – Я хочу не один ужин, – прорычал он. – Я хочу провести жизнь с женщиной, которую люблю.
У нее перехватило дыхание от собственнического блеска в его глазах и бескомпромиссного взгляда. Там, где их тела соприкасались, – бедра, ее рука и плечо у его груди, его рука вокруг ее талии, его ладонь, двигавшаяся от щеки к шее, – все горело и пульсировало. Тепло разгоралось у нее внизу живота. Колени задрожали.
Их губы почти соприкоснулись – но Ник остановился, и Блэйр не могла сдержать жалобный, голодный звук, вырвавшийся из горла.
– Жизнь с женщиной, которую люблю, – повторил он. – Могу я это получить?
Блэйр была готова на все, лишь бы он ее поцеловал.
– Да, – выдохнула она.
Он накрыл ее рот своим в поцелуе, который говорил о раздражении, желании и жажде. Блэйр казалось, что ее несет огромной волной с такой скоростью, что невозможно даже сделать вдох. Ощущения охватывали ее, пока она не потеряла равновесие и могла только держаться за Ника, открываясь его изучающим рукам и требовательному рту.
Рту, который обещал рай, и рукам, которые посылали стрелы восторга по ее коже везде, где прикасались.
Блэйр выгнулась навстречу, жадно застонала, когда Ник оторвался от ее губ и принялся покрывать ее шею долгими поцелуями. Одна его рука накрыла ее затылок, и Блэйр ахнула от непривычного чувства. И нетерпеливо заерзала у него на коленях.
– Я сейчас взорвусь, – всхлипнула она. Ее тело пробуждалось к жизни под умелыми и внимательными руками и губами. Ник как будто знал в точности, как к ней прикасаться, как целовать, как свести с ума от желания.
Он взял ее за подбородок и снова притянул в поцелуй, лаская ее рот с жаром и вниманием. Блэйр неожиданно осознала, что может ответить тем же. Она хотела, чтобы Ник тоже стонал и дрожал.
Она скользнула рукой между пуговиц его рубашки, изучая рельеф груди. Ник вздрогнул под ее прикосновением. А от его стона, когда она задела рукой его плоский сосок, удовлетворение пронизало ее до глубины души.
Его рука пробралась ей под блузку и пощекотала живот, мучительно медленно, так что побежали мурашки. Блэйр подалась навстречу, желая больше прикосновений. Ее тело горело. Рука двинулась выше; пальцы провели вдоль кромки бюстгальтера… и замерли.
Ее разум был настолько затуманен желанием, что она не сразу поняла, в чем дело. А когда поняла, то застыла. И обмякла.
Ник немедленно убрал руку:
– Извини.
Блэйр тоже убрала ладонь:
– Не за что.
Ник посмотрел ей в глаза. Блэйр прикусила губы:
– Этот поцелуй… был несколько жарче, чем я планировала.
– Мягко говоря, – со смешком ответил Ник.
– Но мне понравилось.
У Ника потемнел взгляд.
– Блэйр, каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, я схожу с ума. Не могу остановиться.
Блэйр кивнула со внезапной решимостью:
– У нас не получится не торопиться.
– Я готов не спешить, если нужно… Блэйр поморщилась. Она знала, что Ник говорит искренне, но…
– Нет, деревенщина. Я хочу тебя так же сильно, как ты – меня.
Он ухмыльнулся. А потом нахмурился:
– Но?..
Блэйр сделала глубокий вдох.
– Николас, последние две недели я пыталась примириться со своим шрамом. Заставляла себя смотреть на него, трогать… Ты не можешь мне ничего обещать, пока ты его не видел.
Его глаза вспыхнули, как никогда.
– Блэйр, конечно, мне нравится твое тело. Но влюблен я в тебя, в женщину, в личность. Мне все равно, что у тебя есть шрам. И все равно, если… если ты через пять лет наберешь сто килограммов, или потеряешь вторую грудь, или если у тебя тысяча шрамов, я не стану любить тебя меньше. Почему ты мне не веришь?
Блэйр обняла его лицо ладонями:
– Мой шрам – это важно. Никто не знает, как отреагирует, пока его не увидит. – Она набрала воздуха в грудь. – И мне нужно, чтобы ты его увидел.
– Когда? – тихо спросил он.
Блэйр сглотнула:
– Зачем ждать?
Она старалась, чтобы голос звучал бодро, но все у нее внутри дрожало. Ник коснулся ее щеки:
– Это не обязательно…
– Мне это необходимо.
Ей нужно было знать не только то, как он отреагирует, но и то, сможет ли она сама это сделать. Хватит ли ей решимости.
Без лишних слов Ник поставил ее на ноги, взял за руку и отвел к коттеджу. Он не отпускал ее, пока они не оказались внутри, в кухне.
– Здесь удобно?
С этой комнатой она была знакома больше всего, и Блэйр была благодарна ему за тактичность. Она кивнула. Ник проверил, чтобы дверь была заперта, и опустил шторы.
Блэйр больше не пыталась скрывать нервы. С глубоким вдохом она принялась расстегивать блузку. Крохотные пуговицы не поддавались пальцам, но она заставляла себя продолжать. Ник ждал молча, терпеливо, и это странным образом успокаивало.
Последняя пуговица – и она сняла блузку и повесила на спинку стула. И потянулась за спину, к застежке бюстгальтера. Она хотела было спросить Ника, готов ли он, но в этом не было нужды – он не сводил с нее глаз, с ее лица, на вид готовый дать ей все, что ей нужно.
Тишину нарушало только негромкое тиканье часов на стене и крики сороки где-то за окном. Мгновение пальцы Блэйр дрожали слишком сильно, руки ослабели. Но она взяла себя в руки, расстегнула бюстгальтер и сняла. Ник продолжал смотреть ей в лицо, пока она аккуратно опускала бюстгальтер и протез на стол.
Безмолвным жестом она пригласила его взглянуть.
Очень медленно он перевел взгляд на ее грудь. Содрогнулся всем телом, сделал глубокий вдох. Блэйр застыла, охваченная чистейшим первобытным страхом. Слезы, от которых щипало глаза, не могли пролиться. Всхлип не мог вырваться из горла. Она не пыталась прикрыться, не могла двинуться. Да и зачем? Прятаться негде.
Она ждала, что Ник развернется и выбежит из дома. И закрыла глаза…
И распахнула их снова, когда ее окутало тепло. Ник стоял прямо перед ней.
– Ты прекрасна, – хрипло сказал он. – Совершенна!
Нет!
Но выпуклость на его брюках подтверждала его слова.
Ник накрыл ее шрам ладонью. Блэйр ахнула. Она едва могла удержаться на ногах.
– Тебе не больно?
Она покачала головой. Ник поймал ее взгляд.
– Милая, мне так жаль, что тебе пришлось это пережить. Наверное, было ужасно, но…
Ей стало легче на душе, бремя свалилось с плеч.
– Но?..
– Если ты не наденешь блузку немедленно, я не смогу удержаться и не утащить тебя в спальню, как неандерталец.
У Блэйр вырвался смех, и она с восторгом бросилась ему в объятия. Ник поймал ее и с легкостью закружил. Блэйр прижалась губами к его губам, и он ответил на поцелуй, сладко до боли.