Она убеждала себя, что именно поэтому ей так легко расслабиться, так легко флиртовать с Ником, и поэтому он флиртует в ответ. Все это просто игра, не более.
Когда Ник наконец остановил автомобиль, Блэйр отстегнула режим безопасности и наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть картину за лобовым стеклом. У нее захватило дух. Ник выбрал идеальное место – лужайку возле одного из неглубоких ручьев, питавших реки Уильямс и Чичестер. Трава, роскошная и зеленая, манила к себе, вода блестела серебром, журча по гальке, а солнце пробивалось через кроны окружающего леса. В более густом лесу на другой стороне ручья поросль сплеталась ветвями под эвкалиптами, и сквозь нее мерцали кружева мха.
Ник повернулся на сиденье, и только тогда она поняла, как близко к нему наклонилась. Так близко, что могла рассмотреть, что его глаза цвета молочного шоколада с золотыми искрами. Его губы были совсем рядом…
– Что думаешь?
– Очень красиво, – выдохнула она, глядя в его потрясающие глаза.
Глори прочистила горло, и Блэйр выпрямилась, поняв, что тетя и девочки уже вышли из машины и исследовали ручей и тропинку, соблазнявшую уйти гулять в лес. Щеки у нее вспыхнули, но она решительно заявила:
– Пойдем!
Они с Глори расстелили покрывало для пикника, пока Ник разгружал машину. Для Глори он поставил походное кресло; Блэйр он предложил другое, но она покачала головой и отвела глаза:
– Обойдусь покрывалом.
В кресле пусть сидит сам; желательно подальше от нее.
Она вынула из машины привезенную сумку и подозвала девочек. Вместе они устроились на покрывале, и Блэйр высыпала содержимое сумки перед ними.
– Господи! – воскликнул Ник, глядя на разноцветный ворох. Блэйр показалось, что он пытается не кривиться. – Здесь не меньше дюжины.
– Пятнадцать. Шарфы на шею, квадратные платки, узкие шарфы, зимние и шали, – перечислила Блэйр, раздавая шарфы Стиви и Поппи.
С гримасой Ник опустился на край покрывала с другой стороны. Блэйр старалась игнорировать его, пока показывала девочкам все разнообразные способы ношения и завязывания шарфов; но не могла не следить за каждым его беспокойным движением, за тем, как его глаза задерживались на ней, полные мрачной задумчивости. Из-за этого ее руки теряли уверенность.
Стиви раздраженно вздохнула, когда многослойный узел – стиль, который, по мнению Блэйр, шел ей больше всего, – в очередной раз не поддался ее пальцам.
– Можете показать мне шаг за шагом на Глори, а я буду повторять на Поппи?
– Я слишком удобно устроилась, – заявила Глори, прежде чем Блэйр успела встать. – Практикуйтесь на Нике. У него кости помоложе.
– Не уверена, что это не подорвет его уверенность в своей мужественности, – сказала Блэйр. Она не хотела подходить к Нику так близко.
Однако он придвинулся сам, с вызовом в глазах.
– Давай проверим. – И он раздвинул ноги, приглашая ее встать на колени между его бедрами. У Блэйр чуть не остановилось сердце.
Она гордо подняла подбородок, надеясь, что скроет отчаянно бьющееся сердце. Блефуй! Не давай ему увидеть, что взволнована. Она придвинулась ближе и заставила себя оторвать взгляд от его шоколадных с золотом глаз на Стиви.
– Готова?
Девочка кивнула, и Блэйр накинула шарф Нику на шею.
– Перекинь концы шарфа Поппи на спину, а потом обратно, вокруг шеи, вот так. – Сильная шея Ника была горячей под ее пальцами; Блэйр старалась не позволять им задерживаться на коже. – Проверь, чтобы первый виток был удобным, не слишком тугим.
Ей пришлось провести пальцами между тканью и шеей Ника. То, как он резко втянул воздух, едва не сбило ее с ног. Его взгляд потемнел, внутри сгустилась боль. Она заставила себя снова сосредоточиться на Стиви.
– Перекрести концы, вот так, и протяни один насквозь, чтобы получилась вторая петля. Сделай верхний конец подлиннее, чтобы он прятал узел. – Она заставила себя следить за движениями Стиви, а не за Ником. – А теперь перегни первую петлю над узлом, чтобы она его прикрыла.
– Поняла!
Блэйр немедленно отодвинулась от Ника под предлогом, что проверяет работу Стиви; но он сомкнул колени вокруг ее бедер, поймав ее в ловушку.
– По-моему, ты что-то забыла, принцесса. – Он указал на шарф на своей шее.
– Но, милый. – Она широко раскрыла глаза. – Ты восхитительно выглядишь!
Один уголок его губ приподнялся, и с низким смешком Ник ее выпустил. Блэйр проверила работу Стиви и объявила, что узел идеальный, хотя на самом деле едва понимала, на что смотрит. Она думала только о Нике, о том, как его большие загорелые руки легко распутывали узел на его шее.
– Мужественность не пострадала, – сообщил он, вручая ей шарф. Ткань хранила тепло. Блэйр уронила его, прежде чем сделала какую-нибудь глупость – например, зарылась в нее лицом.
Глори поднялась из кресла:
– Девочки, я хочу посмотреть, где вы в прошлый раз видели лирохвоста.
– Блэйр, вы пойдете? – спросила Поппи. – Вы тоже хотели посмотреть…
– Нет-нет, – покачала головой Глори. – Блэйр и Ник пускай пока разложат все для пикника.
О господи! Тетя Глори изобретала повод ей и Нику остаться наедине! Самосохранение боролось со стремлением подыграть тете. И проиграло.
– Может, позже, – сказала она Поппи, а тете подмигнула.
Они с Ником молча наблюдали, как их спутницы пересекли ручей и удалились по тропинке. Как только они скрылись в тени листвы, Ник обернулся:
– Почему ты так подмигнула Глори?
– У меня просто что-то в глазу!
Он покачал головой. Блэйр не могла понять, задет он или веселится.
– Ты не умеешь врать, Блэйр. Ты хочешь, чтобы Глори считала, будто между нами что-то есть, да?
– Не совсем.
Ник откинулся на вытянутые руки, дразня ее ленивой улыбкой.
– Значит, ты хотела остаться со мной наедине?
– Нет!
Он рассмеялся.
Блэйр ссутулилась:
– Понимаешь, Глори за меня волнуется.
– Неудивительно.
– Не просто волнуется. Но все больше и больше. Она вечно говорила, что я себя перегружаю, даже самыми простыми делами. Каждый раз, когда я уезжаю, она сходит с ума. Говорит, что переедет в Сидней, чтобы за мной присматривать.
Он присвистнул сквозь зубы.
– Ты сам понимаешь, вдали от Дангога и друзей, без магазина и общественной деятельности, Глори будет тосковать. Понимаешь теперь, почему я тут целый месяц? Я пытаюсь убедить ее, что снова здорова.
Он нахмурился:
– Обычно она не склонна тревожиться по пустякам.
Блэйр сглотнула:
– Она думала, что я умру.
Даже теперь ей было дурно от этих слов.
Ник уставился на нее, а потом провел ладонью по лицу.
– И поэтому я ругаю себя за глупую ошибку.
– Какую?
Блэйр обводила пальцем квадраты рисунка на покрывале.
– У меня свой бренд одежды, и я им управляю.
– И-и? – произнес Ник с нетерпением.
– Конечно, я думала, что без меня все пошло под откос, и…
– Поторопилась вернуться к работе?
Блэйр поморщилась:
– Я упала в обморок прямо на работе. Все были в панике, вызвали скорую… и Глори тоже. И ведь я была в порядке! Врачи меня осмотрели и выписали в тот же день. Но для Глори это стало последней каплей.
– И с тех пор она не перестает переживать?
Блэйр кивнула и обвела очередной квадрат, а потом подняла голову.
– Но она стала расслабляться с тех пор, как решила, что ты и я… что между нами… – Она не могла найти подходящее слово.
– И ты хочешь, чтобы она продолжала думать, что между нами… что-то есть?
– Я хочу, чтобы она видела, как я развлекаюсь, что у меня все хорошо. Тогда и она сможет расслабиться и получать удовольствие от жизни. – Она встретила взгляд Ника, умоляя его понять. – Может, тогда ее страхи пройдут.
Больше она ничего не хотела.
Лицо Ника смягчилось.
– Она для тебя важна.
– Она мне дороже всех на свете.
Он сорвал травинку и покрутил в пальцах, но не отводил от нее глаз, и под его взглядом ее кожа потеплела.
– Стиви очень понравилось занятие в четверг.
Смена темы прогнала часть ее напряжения. Блэйр улыбнулась:
– Она чудесная. Ты ею, наверное, очень гордишься.
Она старалась не замечать, что Ник не может не смотреть на ее губы.
– Очень.
Он вытянулся на боку в полный рост, подпер голову рукой, по-прежнему направляя на нее все свое внимание. Блэйр понадобились все силы, чтобы отвести глаза.
– Ты все равно не одобряешь конкурс «Мисс Шоугерл».
Он прищурился:
– Скажу прямо: я уже не думаю, что ты пустоголовая и самовлюбленная, но все равно я не одобряю конкурсы красоты.
Блэйр не потрудилась снова говорить, что «Мисс Шоугерл» – не просто конкурс красоты. Он все равно бы ей не поверил.
Отец поддерживал Стиви, но не понимал ее; а она не понимала его. Она наклонилась ближе:
– Чем тебе так не нравится конкурс? Ты его просто ненавидишь.
Он сел прямо. Блэйр не знала, как догадалась, но, несмотря на расслабленную позу, было видно, что внутри он как скрученная пружина.
– Помнишь Соню Блэйклок?
Соня ходила в ту же школу, на пару лет младше.
Она стала звездой модного мира примерно тогда же, когда Блэйр ушла с подиума. Школьницу Соню она помнила смутно, но хорошо знала о ее судьбе.
– Она была твоим другом? – пересохшими губами спросила она.
– Она была моей женой.
Если бы Блэйр не сидела, то упала бы. И так она сгребла покрывало в кулаки.
– Жена… – повторила она. – Но… Значит, Стиви…
– Ее дочь? Да.
У нее закружилась голова.
– Ох, Ник, мне так жаль! Я не знала!
Блэйр в замешательстве умолкла.
– Соня выиграла «Мисс Шоугерл» на пару лет позже меня, – после долгой паузы медленно сказала она. – Ты поэтому ненавидишь конкурс? Потому что он напоминает тебе о ней?
Сердце у нее сжималось. Конкурс напоминал ему о потере…
Глаза у него сверкали, ноздри раздувались.
– Мир моды разрушил душу моей жены. Я ненавижу его и все, что за ним стоит.
Блэйр сглотнула.