25 февраля утром хорошо одетый мужчина с чемоданом, кофром дипломат в левой руке и сумкой через плечо покинул небольшую гостиницу вблизи Фридрихштрассе. На следующем перекрестке он купил букет гвоздики и поехал в сторону станции метро Фридрихштрассе. Он производил впечатление типичного западного немца, направлявшегося в гости к своим бедным родственникам по другую сторону берлинской стены. Он совсем не выделялся из толпы, когда вышел из метро и подошел к точке, где восточно-немецкие офицеры проверяли паспорт. Но непосредственно перед границей между двумя мирами он оторвался от остальных добропорядочных господ и встал перед еле заметной дверью. Он нажал на звонок на двери. Она распахнулась и его моментально втолкнули в помещение за дверью. В мгновение ока дверь захлопнулась.
Да, я ступил через порог, откуда для меня возвращения больше не было. Мои коллеги ждали меня здесь с вчерашнего дня и сердечно обняли.
Как я узнал у них, сотрудники КГБ заметили мое прибытие в аэропорт Тегель. Они видели, как я забрал багаж, оставил кое-что в камере хранения. Они следили за мной вплоть до гостиницы, потеряв затем мой след. Чтобы избавиться от возможного преследования, я обошел вдоль и поперек весь город. Я хотел запутать противников и обеспокоил тем самым собственных людей. Из-за меня они волновались и не спали всю ночь. Возможно, кто-то подумал, что я в последний момент передумал и решил остаться на Западе. Известно, что нелегальному разведчику никогда до конца не доверяют. Короче, я всю ночь великолепно отдыхал, а они не спали.
В числе встречавших меня здесь в подвальном помещении был Женя – офицер, который когда-то заботился о моей сломанной щиколотке. Другие присутствующие уже взволнованно звонили к себе на службу и сообщали о моем прибытии. Мы поднялись на улицу и в светло-голубой «Ладе» и сопровождении двух автомобилей поехали в Карлсхорст.
В маленьком служебном помещении была приготовлена закуска из бутербродов, пива и охлажденной водки. Но никто не решался к нему притронуться, так как все ждали еще кого-то. Люди, которые сопровождали меня в Карлсхорсте, принадлежали к группе укрепления, которая взяла меня под свое шефство еще в аэропорте Тегеля. Никто не задавал никаких вопросов. Только Женя поинтересовался, как сейчас забрать мой оставшийся багаж из камеры хранения. Я передал ему ключи и назвал комбинацию цифр на сейфе. Позже тем же вечером остатки моей прежней жизни – коллекция марок, икона, фотографии и все другое – находились уже в Восточном Берлине.
Наконец появился человек, которого все ждали. Он коротко представился мне Максом и пригласил всех за стол. Женя уехал за моими вещами. Другие также удалились, оставив нас наедине с Максом. Я до сих пор ничего о нем не знаю. Судя по всему, он знал про меня только понаслышке.
После короткого разговора он предложил мне: «Давай поедем к тебе в твой новый дом. Это вилла, которая будет у тебя в полном распоряжении. Через пару дней за тобой приедут твои люди из Москвы».
В «Волге» мы за пару минут доехали в Карлсхорсте к закрытой зоне, где располагалось несколько вилл. Снаружи мой новый дом не производил приятное впечатление, но внутри обстановка была комфортной и уютной – большая гостиная, коридор, кухня, зимний сад и три спальни с ванной на втором этаже. К вилле «прилагалась» радостная и прилежная экономка Галя. Она ждала нас, как и полагалось, богато накрытым столом.
В Советском Союзе в то время развернули кампанию по борьбе с алкоголизмом и, как я позднее узнал, все боялись в рабочее время употреблять водку и вино. Комитет партии был начеку и строго наказывал за эти «нарушения» всех виновных. Но здесь, видимо, царили собственные правила. Борьба с алкоголем обсуждалась за бутылкой «Московской» и служила поводом для шуток.
После того как Женя вернулся с моими чемоданами, гости распрощались, экономка взялась за уборку посуды, а я решил осмотреть виллу, ставшую моим домом на целый месяц. Я сразу нашел себе подходящую «игрушку» – видеомагнитофон «Сони-ВХС» с множеством советских фильмов. Это давало хорошую возможность убить время, одновременно знакомясь с действительностью, о которой я знал так мало.
Так начался период «стагнации» в моей жизни. Утром я пил чашку кофе и проглатывал с любопытством новые газеты. После обеда заходил молодой человек и расспрашивал меня о жизни на Западе. Для этого он специально прибыл из Москвы.
Я полагаю, что он должен был сменить Сергея или знакомился с информацией до начала своей нелегальной работы на Западе. Он знал много о «Радио Свобода» и эмигрантах, но хотел узнать больше и подробно меня расспрашивал. Эти расспросы длились до обеда. Вечером Галя составляла мне компанию у телевизора. Мы смотрели новости из Москвы и потом включали видеомагнитофон. Все это время мне нельзя было покидать дом.
«Стагнация» закончилась приблизительно в середине марта, когда улыбающийся Сергей появился на вилле в сопровождении Макса. Сергей был единственным в моем окружении, кто знал про меня всю правду. Я обрадовался его приходу, так как это знаменовало перемены в моей монотонной жизни. Так и вышло: после сердечного приветствия Сергей поздравил меня с успешным окончанием моей миссии и сказал, что в ближайшие дни я смогу улететь в Москву. Там все шло планомерно, мне подготовлена временная квартира. Мой брат еще не знает о моем возвращении, но у него тоже все в порядке. Сергей к нему заезжал до вылета.
«И еще один подарок тебе, – сказал Сергей и передал мне папку с газетными вырезками. – Можешь узнать о себе много интересного».
Это были западные публикации о моем внезапном исчезновении. КГБ стремился как можно дольше держать своего противника в неведении. Меня содержали в строго охраняемой вилле в Карлсхорсте, не разрешали даже подышать свежим воздухом, так что о моей судьбе не могла произойти никакая утечка информации. Все это время с наслаждением велось наблюдение за реакцией разведок и СМИ о моем внезапном исчезновении.
С жадностью я взялся за чтение. Меня как-то радовало, что в этих материалах не ставилось под сомнение мое личное отношение к Западу. Больше всего речь шла о моих антикоммунистических настроениях, о моем высоком положении на «Радио Либерти» и моей оценке преимуществ западной жизни. Журналисты вспомнили о том, что в СССР меня приговорили к смертной казни заочно за дезертирство из ВМС. О моей судьбе вели различные, отчасти очень авантюрные предположения. Вот некоторые цитаты:
ИНТЕРНЭШНЛ ГЕРАЛЬД ТРИБЬЮН: «Виктор Грегори, заместитель директора “Радио Свобода” и друг пропавшего редактора, говорит, что его потрясла новость об исчезновении Туманова. По его словам, Олег был очень уравновешенным человеком и держался вдали от отчаянных интриг, которые вызывали беспокойство на радиостанции. Другие коллеги особенно ценили его высокие редакторские качества».
ДЕР ТАГЕСШПИГЕЛЬ: «Подруга Туманова не смогла указать на какие-либо улики, связанные с его исчезновением. С ее слов, из квартиры Туманова пропала коллекция марок и ценная икона. Возможно, он поехал в Вену или Стокгольм, чтобы заняться их обменом или продажей».
НЬЮ-ЙОРК ДЭЙЛИ НЬЮС: «Олег Туманов, главный редактор отдела “Радио Свобода”, которую возглавляет американское руководство, убежденный антикоммунист, на прошлой неделе пропал из Мюнхена. Его друзья опасаются, что он погиб от рук КГБ. Его враги, напротив, считают, что он однажды появится в качестве сотрудника КГБ на пресс-конференции в Москве.
Двадцать один год назад Туманов, которому сегодня сорок два года и он напоминает медвежонка, прыгнул в Средиземное море и проплыл шесть миль, чтобы сбежать от коммунизма. В последние двадцать лет он работал в мюнхенской штаб-квартире “Радио Свобода” и поднялся до руководящей должности, на которой он контролировал и выпускал в эфир все русскоговорящие передачи.
Его друзья полагают, что он себя материально уничтожил и страдает от несчастной любви и чрезмерного потребления алкоголя. Другие коллеги считают его советским секретным агентом».
НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО: «В 1966 году Туманов, которому тогда был двадцать один год, убежал с советской подводной лодки, где он служил радистом, и попросил политическое убежище. После его исчезновения западно-немецкая полиция взломала его квартиру, которую он оставил в хаотическом состоянии. Туманов взял с собой все документы и ценные вещи. Уже за неделю до этого Туманов снял все свои сбережения. Предположительно Туманов вернулся в Советский Союз, хотя нельзя исключать, что его похитили агенты КГБ».
АРАБ ТАЙМС (Кувейт): «Как следует из западно-немецких источников, главный директор русскоязычной радиостанции “Радио Свобода” утонул в озере неподалеку от Мюнхена».
…Кратко: журналисты пишут свои истории. Сначала они ссылались на слова моих друзей и говорили, что я все бросил и отдыхаю себе где-то в Италии. Потом стали ходить слухи о долгах и несчастной любви. Высказывания были различные, порой диаметрально противоположные. Кто я был – жертва КГБ или агент Москвы? Мое бывшее руководство на «Радио Свобода» не сомневалось, что «Туманов непримиримый антикоммунист и защитник западного образа жизни, с полной отдачей боролся с советской властью». Безусловно, сотрудники «Радио Свобода» беспокоились не о моей репутации, а в первую очередь о своем собственном положении. Ведь они назначали Туманова на руководящие должности и сопутствовали росту его карьеры.
В противоположность этому эмигранты третьей волны особенно выдвигали свою версию и подчеркивали с уверенностью, что Туманов был агентом КГБ, специально внедренным на «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа» с целью сбора информации и организации подрывной деятельности. С их слов, я создавал интриги между евреями и эмигрантами других национальностей. Я даже поддерживал антисемитов и вещание антисемитских передач. Естественно, все это было враньем. Однако следует отдать им должное – они правильно предсказали, что Туманов вскоре появится в Москве и во время пресс-конференции постарается дискредитировать работу «Радио Свобода