Я познакомился с ним в конце восьмидесятых прошлого века, когда готовил материал о необычных жителях нашего города. По роду журналистской деятельности мне, конечно, доводилось встречаться на своем веку с разными чудиками, как я их называл, а именно – с экстрасенсами, йогами, целителями, пророками всех мастей. Но этот тридцатилетний непалец с безмятежно-счастливым выражением лица не был похож ни на одного из них. Нечто неуловимое в его глазах притягивало и заставляло безоговорочно доверять их обладателю.
После обычных биографических вопросов, я спросил гуру о цели его методики. Он очень подробно и терпеливо принялся разъяснять мне о месте человека в окружающей среде и о том, что материей бытие не исчерпывается. Все это я, разумеется, записал на диктофон.
Затем последовал самый главный вопрос о сути его медитативной техники и в чем ее отличие от других видов медитаций.
– Вся ее суть и все ее отличие лишь в одном, – улыбаясь, поведал он мне, – и это вовсе несложно. Нужно просто… смеяться. Смех – вот весь секрет моей медитации, но смех должен быть искренним и истинным. Мы не умеем смеяться, потому так несчастны. Понаблюдайте за собой – сколько бы вы не ухитрялись хохотать, все равно ваш смех будет неестественным. Люди отучились смеяться естественно, глубоко, от души. Смех у людей происходит не от чистого сердца, а от холодного рассудка. А ведь смех не может быть разумен.
Закончив интервью, я поблагодарив мастера за уделенное мне время и покинул его. Мой материал имел большой успех у подписчиков нашего журнала. Шли дни, жизнь продолжала крутить колесо времени, но, впервые за всю мою бытность, что-то не давало мне покоя. Я несколько раз перечитывал интервью с непальцем. В особенности же мне нравилось прослушивать снова и снова его неторопливую речь. Наконец, я не выдержал и вновь отправился к нему в гости.
Он очень обрадовался, увидев меня, и, когда узнал о цели моего повторного визита, громко рассмеялся. Смех у него действительно был на редкость чистым и звонким, словно трель соловья или перезвон колокольчиков. Слышать такой смех было очень приятно, хоть и в диковинку.
– Я счастлив, Эрнест, – обратился он ко мне, – что вы проявили доверие и стремитесь постичь секреты этой техники. Скажу лишь, что вы не прогадаете.
С этого дня я стал посещать гуру регулярно. Прошел год, прежде чем я смог впервые засмеяться естественно, – так, как требовал мой учитель. И когда я добился этого, то почувствовал себя на верху блаженства. Это была неописуемая радость. Возникло ощущение, будто вибрирует все мое существо, все клетки моего тела. Ради одного мгновения ТАКОГО смеха стоило помучиться с годик, а то и больше. Дело пошло на лад, и вскоре я постиг все мастерство непальского волхва.
И однажды это случилось. Как обычно, я настроился и принялся смеяться. И вдруг все вокруг меня куда-то пропало. Зал для занятий, циновки на полу, гуру и его ученики, весь этот мир исчез, и я очутился в совершенно иной реальности.
Здесь преобладали лишь два цвета – серый и розовый. Вокруг меня клубилась розовая мгла или туман, однако легко проницаемый для взора. Почва под ногами имела серый цвет, без единого признака растительности и каких бы то ни было неодушевленных предметов. Повсюду, куда ни кинь взгляд, расстилалось это серое безмолвие, и волнами перекатывалась розовая субстанция. Нет, это не было атмосферой. Да мне сейчас вовсе и не требовались воздух, пища и одежда. Все здесь было совершенно иначе, так непохоже на то, что происходит там, у нас на Земле.
Я не заметил, как ко мне приблизилось невиданное доселе существо, выглядевшее весьма нелепо и необычно. Если взять зайца и слона и объединить их в одно, то получится некто, напоминающий этого незнакомца. Неожиданно зайцеслон заговорил со мной:
– Не пугайся, Эрнест. Ты находишься в одном из тонких слоев астрального мира.
Сказать, что я испугался, было бы неверным, только слегка удивился. И еще я был озадачен внешним видом своего собеседника. Подобие его лица расплылось в улыбке.
– Я астральная проекция твоего сознания, твой ангел-хранитель – Элементал.
Выслушав его, я был вынужден признаться себе, что ничего толком не понял из его объяснений. Хотя слонозаяц сам сказал, что он порождение моего ума. Так что же, этот мир тоже иллюзия, продукт моего воображения?
– Нет-нет, – торопливо ответил экзотический, обладающий разумом и говорящий по-человечески зверь (оказалось, что он к тому же еще и телепат, умеющий читать мысли). – Этот мир реален, как реален и ты в своем новом состоянии.
Тут я захотел посмотреть на себя со стороны, и это желание было мгновенно исполнено. Моему взору предстало принадлежащее мне новое тело, весьма отдаленно напоминающее чем-то человеческую фигуру. Тело было светящимся и серебристым. Я понял, что наблюдаю за собой глазами уродца. «Интересно», – мелькнула мысль, и я вновь очутился в самом себе.
– Иногда некоторым людям удается проникнуть сюда, – подал голос заячий слоник, который, кстати, был бледно-лиловой окраски.
Пока что все это время говорил в основном он, а я молчал и делал соответствующие выводы. Наконец, я решил исправить сложившееся положение.
– Итак, – обратился я к нему, – ты утверждаешь, что я попал с помощью медитации смеха в один из параллельных миров, о существовании которых предполагают ученые?
– А чего тут предполагать, – слоновый зайчик картинно пожал покатыми плечиками, – они и так существуют, без досужих гипотез людей, называющих себя учеными. Люди не подозревают о том арсенале, которым обладают, и в минуты опасности ничем не могут себе помочь.
– О чем это ты?
– Да ведь вы, люди, на самом-то деле являетесь сгустками чистой энергии, а считаете себя кусками несовершенной материи, которая вечно портится, загнивает, отмирает, выдыхается и падает разлагающимся трупом. Плоть – одно из самых великих заблуждений человеческого сознания. Когда-то, давным-давно люди вселились в грубую материю и с тех пор все никак не желают покинуть ее, вновь и вновь воплощаясь в различных телах – в камнях, растениях, животных и в человеческих формах. И это вы называете ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ?!
Гибрид немного подумал, затем, по-видимому, на что-то решившись, махнул лапкой:
– Пойдем, Эрнест, я покажу тебе кое-что.
Не раздумывая ни мгновения, я направился вслед за ним. Меня сжигало любопытство – что еще за сюрприз приготовил мой новый приятель? Мы проделали довольно продолжительный по времени и протяженный в пространстве путь, и везде расстилался столь же незатейливый ландшафт. Наконец, мы прибыли на место. Целью нашего путешествия оказалась высокая, вросшая в землю черная скала с совершенно гладкой, отполированной до блеска поверхностью, имевшая форму клыка.
Я собирался задать своему спутнику подходящий вопрос на предмет нашей прогулки пешком, когда он вскинул по направлению к скале свою миниатюрную ручонку и торжественно воскликнул:
– Здесь – средоточие всей мудрости этого мира!
Я удивленно приподнял брови.
– Если ты, например, захочешь что-либо узнать, – пояснил он мне, – о любом явлении и о любой форме, какие только могли или могут существовать во всех измерениях времени и пространства, то нужно спросить об этом Клык Мудрости, и он даст тебе исчерпывающий ответ.
– А как это сделать? – полюбопытствовал я.
– Очень просто. Сядь рядом и войди с ним в мысленный контакт, а затем задавай вопросы. Можешь спрашивать о чем угодно и сколько угодно. На все тебе будет дан ответ, понятный человеческому разуму.
– То есть ты хочешь сказать, что эти ответы тоже не будут полной истиной?
– Разумеется, – кивнул он, – ведь твое сознание искажено ложным Эго, комплексом тех страстей, чувств и мыслей, которые ты накопил за многие воплощения в проявленном мире. Но и такой ответ Клыка будет наиболее объективным из всех, что ты можешь получить во Вселенной.
– Хорошо, – я отвернулся от собеседника и бестрепетно направился к центру космической мудрости, или как там еще его называл мой добрый друг.
Расположившись возле подножия скалы, я попытался войти в телепатический контакт с ее разумом. Вскоре мне это удалось. Откликнувшийся на мой призыв разум Клыка был готов к общению. Это было похоже на то, как будто тысячи иголок вонзились в мой мозг (не физический мозг, а энергетический), причиняя невыносимое страдание. Затем боль исчезла, и я почувствовал невероятное блаженство, приятную истому. В нашем мире это можно лишь отдаленно сравнить с пиком любовного наслаждения. Хотя некоторые утверждают, что как раз оргазм и есть кратковременное, экстатическое единение с Богом. Наконец, благостное чувство наслаждения прошло, мой разум сделался необычайно чистым, и я понял, что могу задавать интересующие меня вопросы.
В сознании у меня крутилось великое множество разнообразных тем для беседы, но в тот момент я неожиданно растерялся, не зная с чего начать. Камень мудрости терпеливо ждал. Наконец, я решился и спросил:
– Существует ли Бог?
– Вне всяких сомнений, Он существует, – последовал ответ.
Немного подумав, я задал свой второй вопрос:
– Что такое человек?
– Человек есть эманация Бога.
Ответы разумной скалы были весьма лаконичны и исчерпывающи. Внезапно я понял, что не готов к диалогу. Пока не готов. Но напоследок я решил получить ответ на свой третий вопрос.
– Не является ли проявленное бытие лишь игрой Творца?
Ответ не замедлил себя ждать:
– Бесспорно, бытие – это игра Творца.
Я мысленно поблагодарил своего необычного собеседника за столь интересное общение и, поднявшись с земли, направился к скромно выжидающему в сторонке зайцеслоновому дружку, который не замедлил поинтересоваться:
– Ну, что – ты удовлетворен?
В ответ я согласно кивнул. Пора было возвращаться на Землю. Обратный путь почему-то показался мне короче, наверное, потому что я был сильно занят своими мыслями. Очнулся я оттого, что мой приятель прикоснулся своей лапкой к тому месту, где у меня было плечо.