Крид присоединяется к нам как раз перед началом ужина, и Зейд одаривает его понимающей ухмылкой.
— Какого чёрта ты там делал? Решил посрать?
— О, прекрати, — стонет Миранда, когда Крид ухмыляется и придвигает свой стул ближе ко мне, обнимая меня за плечи.
— Я решил свою небольшую проблемку, — отвечает он, его светлые волосы закрывают глаза. Он наклоняется ближе и поворачивается так, что его губы оказываются у моей щеки. — И я думал о тебе, пока делал это.
— Ты только что сознался, что дрочил в уборной? — задыхаюсь я, а Крид откидывается на спинку сиденья, ленивый и счастливый, как сытый кот. Он не отвечает, но воющий смех Зейда и красное лицо Миранды говорят мне всё, что мне нужно знать. Я замечаю, как она несколько раз наклоняется, чтобы прошептать что-то Эндрю, и решаю, что если они и встречаются, то не очень-то скрывают это. Они всегда вместе и вытворяют странные вещи, но… может быть, я не замечала этого раньше, потому что между ними нет искры? Абсолютно. Они выглядят как друзья, и на этом всё.
Искра, которую я испытываю к Криду, в сто раз сильнее их, а мне даже не нравится этот парень.
— Они вместе, правда ведь? — шепчет Крид, прямо перед подачей тёплого хлеба с маслом пока принимаются заказы на напитки. Я не отвечаю, но я действительно не думаю, что это так. В какой-то момент мне просто придётся спросить напрямую.
Ужин, как обычно, экстравагантный, но вкусный, даже блюда, которые я никогда раньше не пробовала.
Глаза каждого человека в этой комнате устремлены на нас, наблюдая за тем, что едят Идолы, как они сидят, над чем смеются. Сейчас я сижу за столом с людьми, которых заметила в тот первый школьный день, за столом, полным энергии и харизмы. Улыбка изгибает мои губы, и в груди разливается тепло.
Я чувствую, что… Я принадлежу этому месту.
После подачи десерта — фантастического шоколадного торта со свежими фруктами и съедобными серебряными бусинками — Крид встаёт и протягивает мне руку, делая нас первой парой на танцполе посреди всех столиков. Над нашими головами серебряные ленты, сделанные из звёзд, вазы, наполненные свежими цветами, и маленькие белые рождественские ёлки, украшенные мерцающими огоньками.
Группа, которая выходит на сцену, молода, горяча и явно очень узнаваема. Каждый студент в этой комнате сходит с ума, когда они начинают играть, и я чувствую, что пробел в моих знаниях о поп-культуре становится очевидным. Крида, похоже, это не беспокоит, он помогает мне исполнять более зажигательные танцы и поддерживает меня во время медленных. У него на лице постоянная полуулыбка, которая, как мне кажется, на самом деле может быть настоящей.
Танцевать с ним — это совсем не то, что танцевать с Зейдом. Зейд Кайзер сам по себе — сила, которая выводит меня на орбиту, заставляет моё тело двигаться вместе с его телом. Крид — терпеливый учитель, он показывает мне, куда идти, но ожидает, что я доберусь туда сама. Мне нравятся оба подхода. Интересно, как бы танцевал Тристан? Эта мысль приходит мне в голову, и я перевожу взгляд обратно на стол, чтобы обнаружить, что он наблюдает за мной.
Похоже, он не заинтересован в танцах сегодня вечером. Но взгляд у него тёмный, пытливый. У меня от этого мурашки по коже — в хорошем смысле этого слова.
Я снова сосредотачиваюсь на Криде, его голубые глаза смотрят в мои, его руки опускаются ниже. Он на мгновение обхватывает мою задницу, прежде чем снова убрать руки. Мой рот приоткрывается, и его улыбка становится немного шире, его глаза всё ещё полуприкрыты. Похотливые глаза, вот как это называется. Раньше я не знала, как их описать, но у него всегда такое выражение лица, как будто он собирается заняться сексом.
— Ты должна стать моим репетитором, — говорит он через некоторое время. — Из тебя получилась бы сексуальная учительница, и мне бы не помешало повысить свои оценки. — Мои брови взлетают вверх, но это неплохая идея. В академии Бёрберри есть официальная программа обучения, на которую я могла бы записаться и получить зачёт. А потом я смогла бы провести немного времени один на один с Кридом…
Когда группа делает перерыв, Крид ведёт меня на верхнюю палубу. Несмотря на то, что на улице холодно, мы устраиваемся на одной из скамеек и смотрим через воду на сверкающие огни кампуса академии. Крид снимает свой белый пиджак и накрывает им мои плечи, снова притягивая меня к себе на колени. На улице ледяной холод, и мои бёдра примёрзли к скамейке, так что я более чем довольна таким расположением.
Моя правая рука обнимает его за шею, пальцы теребят тонкие светлые волоски.
Мы не разговариваем, просто смотрим на горизонт, пока пароход плывёт вдоль берега, а затем разворачивается, чтобы направиться обратно в гавань. Между едой, танцами и… чем бы это ни было, что происходит между мной и Кридом, я обнаруживаю, что мои веки начинают опускаться. В конце концов я кладу голову ему на плечо, уютно устроившись в изгибе его шеи.
— Спасибо тебе за туфли, — шепчу я, и тут Крид поворачивается и приподнимает пальцами мой подбородок.
Медленно, почти настолько медленно, что кажется, будто мы вообще не двигаемся, мы с Кридом наклоняемся. Его пальцы скользят к моему затылку, и наши губы встречаются. Сначала языка нет, только губы, но потом Крид притягивает меня ближе, устраивая моё тело так, чтобы я оказалась верхом на нём.
Я никогда раньше не делала ничего подобного, и моё тело пульсирует как сумасшедшее. Это так чертовски приятно, что я хочу продолжать. Мои руки обвиваются вокруг шеи Крида, и мы целуемся, пока я не чувствую, как он снова становится твёрдым подо мной.
Нет.
Чёрт, нет.
Я знаю этого парня четыре месяца, и большинство из них он обращался со мной как с дерьмом.
— Я… должна идти, — шепчу я, отрываясь от него и мчусь через всю палубу парохода в уборную.
Прежде чем я успеваю проскользнуть в дверь, Тристан встаёт передо мной и преграждает мне путь.
— Что… — начинаю я, и тут он хватает меня за бёдра, притягивает к себе и прижимает к своему телу. Пиджак Крида соскальзывает с моих плеч и, развеваясь, падает на пол, когда Тристан запускает пальцы в мои волосы и завладевает моим ртом.
Всё моё тело обмякает в его объятиях.
Мои собственные пальцы впиваются в его грудь на его чёрном смокинге, требуя большего. Как будто в меня попала стрела Купидона, и я медленно тону в нужде. «Проснись, Марни!» — кричу я на себя, но едва могу пошевелиться, едва дышу. Единственное, что имеет значение в этот момент, — это то, что язык Тристана касается моего собственного, а его руки сжимают мои бёдра.
Он подводит меня к грани того, с чем я могу справиться, а затем резко отступает назад, отпуская меня.
Его серые глаза мерцают похотью, и, хотя сейчас он хмуро смотрит на меня, совершенно ясно, что он заинтересован во мне.
— Что… зачем это было? — я тяжело дышу, наклоняясь, чтобы поднять пиджак Крида. Моё сердце бешено колотится. Я собираюсь рассказать ему об этом поцелуе. Мне придётся.
— Просто помни, что Крид не единственный, кто заинтересован в тебе. — Тристан поворачивается и идёт вдоль борта парохода. Мои губы распухли, сердце бешено колотится, и я знаю, что мне понадобится минутка, прежде чем я смогу снова встретиться с кем-нибудь из парней.
Я проскальзываю в уборную и толкаю дверь в первую кабинку, даже не проверяя, занята ли она.
И она не заперта.
Она распахивается и открывает мне вид на Миранду, сидящую на унитазе с размазанной помадой и слезами, текущими по её лицу. Она поднимает на меня взгляд, широко раскрыв глаза, а затем снова закрывает дверь.
Когда она выходит через несколько минут, мы не упоминаем об этом.
— Я собираюсь взять ещё один кусочек торта, — наконец говорит она, исчезая и унося с собой появившуюся неловкость.
Зайдя в уборную и вымыв руки самой холодной водой, на какую только способен кран, я возвращаюсь к Криду и выпаливаю это.
— Тристан поцеловал меня, — шепчу я, чувствуя, как краснеют мои щёки, когда он поднимает на меня свои полуприкрытые глаза. — И я думаю… Я поцеловала его в ответ.
— Он тебе нравится? — спрашивает Крид, развалившись на скамейке, и единственным заметным признаком его дискомфорта является то, как его рука сжимает белую ткань брюк.
— Я не знаю, — шепчу я, присаживаясь рядом с ним.
Я так растеряна.
Слава богу, завтра начинаются зимние каникулы.
Я не уверена, как смогу справиться со всем происходящим без передышки.
Глава 16
Папа ждёт меня на парковке для посетителей, стоит рядом со своим проржавевшим «Фордом», засунув руки в карманы джинсов. Он улыбается мне, но мне трудно улыбнуться в ответ. Выбираясь из кондиционированного кожаного салона автомобиля академии, моя плиссированная юбка мягко развевается на ветру, я чувствую, что нахожусь на границе двух реальностей.
— Эй, — шепчу я, когда его взгляд скользит по моим волосам. Мне и в голову не пришло упомянуть об этом. Я была слишком зла из-за Родительской недели, и, честно говоря, не казалось, что у него хватит эмоциональных сил справиться с любым моим дерьмом. Он и так достаточно борется в одиночку. Водитель выходит и закрывает за мной дверцу машины, прежде чем тронуться с места.
Потом мы с папой остаёмся вдвоём на пустой парковке.
— У тебя красивая стрижка, — говорит он, и, по крайней мере, я думаю, что он действительно так считает. Он одет в клетчатую рубашку на пуговицах и новые джинсы, и кажется, что он правда старается. Чарли кажется трезвым, и это приносит облегчение. Прошлая ночь была весёлой, хотя и немного сбивающей с толку, и я слишком устала, чтобы везти нас обоих всю дорогу домой. — Когда ты решила подстричься?
— Я… моя подруга Миранда сделала это для меня, — решаю сказать я вместо правды. — Помнишь девушку, которую ты встретил? Дочь Кэтлин Кэбот? — папа кивает, открывает передо мной дверь и берёт мою сумку. Он бросает её в кузов грузовика, рядом со своими ящиками с инструментами, и садится со стороны водителя. У меня мелькает желание добавить,