— Ладно, я потом придумаю, как с тобой разобраться! — сказала я ожерелью, глядя на игру света в ярких камнях, и запихнула его в ящик туалетного столика.
Решив, что я уже достаточно наотдыхалась, за завтраком пробежалась по списку подходящих вакансий, обзвонила пять мест и договорилась о собеседованиях. Когда сидела перед приемной руководителя во второй конторе, пришло оповещение с опять подзабытого мною сайта знакомств. Поколебавшись пару минут, я подумала, что не стану удалять свой профиль. Зачем теперь? Вот только подправила данные. Указала, что ищу вариант для постоянных встреч и абсолютно моногамных отношений. Что ж, все познается в сравнении. Теперь я точно знаю, что секс без обязательств — это не мое, и если уж и стану терпеть в своей жизни мужчину, не хочу чтобы он был общедоступной шлюхой. А-а-аня-я-я! Тормози!
Итак, все. Глава моей жизни под названием Григорий закрыта. Вот только бы еще донести эту директиву до моего либидо, которое делало стойку, едва я вспоминала об этом мужчине. Ну ничего, в жизни все имеет свойство проходить, пройдет и это.
Возвращалась я домой, имея уже два почти окончательных будущих места работы, между которыми нужно было выбрать. И, кроме того, на завтрашний вечер у меня было назначено не то чтобы свидание, но встреча с одним очень милым мужчиной. Конечно, при виде его фото нигде у меня не екало, и дыхание не останавливалось, но ведь это и к лучшему. Такая невозмутимая и рассудительная я нравилась себе гораздо больше и была знакомой ипостасью, в отличие от той, у которой вместо мозгов жидкая концентрированная похоть. Вечер я провела, сначала расчертив таблицу, в которой взвесила достоинства и недостатки каждого места работы, приготовив и съев свой привычно одинокий ужин, а потом ведя неспешную переписку с разнообразными персонажами, строчившими сообщения с сайта, и глядя одним глазом в телевизор. Никаких ожиданий дверного звонка или стука. И только перед сном почему-то подумалось, что всегда комфортная тишина и уединение моей квартиры сейчас ощущаются немного тягостными. Может, мне кошку завести? Или две.
Глава 27
— Вы не представляете, какое это великолепное ощущение, Аннушка! — восторженно вещал мой собеседник. — Чувствуешь себя королем мира, восседая на спине такой огромной скотины, которая, повинуясь малейшему движению погонщика, идет туда, куда ты хочешь! В этот момент понимаешь в полной мере, что есть торжество разума над тупой горой силы.
Это было уже второе наше свидание с Никитой, успешным менеджером какой-то транспортной компании, и мне едва удавалось сосредоточиться на его болтовне настолько, чтобы кивать время от времени.
Миновала первая моя рабочая неделя на новом месте и восемь дней с того момента, как я последний раз видела Григория. Но я ведь здесь совсем не для того, чтобы вспоминать о нем, верно?
Никита не скучный, совсем нет. Много путешествовал и весьма увлекательно об этом рассказывал. Он даже милый, хотя немного заносчивый. Самую малость, но когда он снисходительно-презрительно смотрит на того же официанта или говорит о ком-то, кого я даже не знаю, у меня зарождается неприятное чувство внутри. Это не раздражение, а нечто вроде брезгливости. Опять же, едва заметно, но, однако же… У него нет ранней лысины, не видно волос из носа и ровные ухоженные кожа и руки. Костюм сидит на нем безупречно, словно он в нем родился. Кажется, я ему по-настоящему нравлюсь. Вот только мне нужно прилагать усилия, чтобы удерживать взгляд на его лице, и я никак не могу запомнить какого же цвета у него глаза. У меня не склероз, просто, едва он исчезает из поля зрения, я тут же забываю, и как он выглядит, и о чем говорил, и сам звук его голоса.
Манеры Никиты почти безупречны, не считая одной мелочи. У него очень часто звонит телефон, который он никогда не отключает, ссылаясь на рабочую необходимость. Вот и сейчас его рассказ о сафари и поездке с друзьями на слонах прерван пронзительной мелодией гаджета.
— Вы простите меня, Аннушка? — взглянув на экран, он подорвался с места. — Доверяю вашему вкусу сделать наш заказ, если официант подойдет в мое отсутствие.
Я молча кивнула, размышляя, а не уйти ли мне вообще по-английски. Но тут же одернула себя. Никита прямо образец тех парней, с которыми я раньше встречалась. Так что я однозначно решила дать себе и ему время в надежде на то, что притяжение хоть какое-то, но возникнет.
Прошло уже больше пяти минут, и симпатичный юноша в униформе подошел к нашему столику, чтобы принять заказ. Я огляделась в поисках своего спутника и едва не подпрыгнула, увидев Григория, шагающего по залу ресторана ко мне с таким видом, что попавшиеся ему на дороге незадачливые посетители буквально шарахнулись в разные стороны с его пути, хотя он даже не взглянул на них. Мое сердце будто кто-то безжалостно стиснул в грубом кулаке, вызывая этим удушье и головокружение, а потом резко отпустил, и вся кровь одномоментно хлынула в мозг. В ушах зародился странный звук, похожий на низкое гудение, которое становилось все выше и пронзительней с каждым шагом приближающегося ко мне мужчины, пока не стал противным свистом. Остановившись у стола, Григорий что-то сказал, но я словно оглохла и наблюдала лишь безмолвное движение его губ.
— Что? — тряхнула головой, желая сбросить накрывшую меня оглушающую пелену.
— Я спросил, как поживаешь, Аня? — Вот ведь зараза! Лучше бы оставалась оглушенной. Этот голос как сокрушительный таран, с первого слова разносящий в пыль иллюзорную стену моего спокойствия.
Взглянув на стул, на котором сидел Никита, Григорий выдвинул другой и уселся рядом. Я едва не закусила губу до крови. Не нужно ему быть так близко ко мне. Ощущая неожиданно возникший недостаток кислорода и дрожь в руках, я положила раскрытые ладони на стол, чтобы скрыть трясучку, и снова огляделась по сторонам в поисках Никиты. Провались пропадом его телефон и срочные звонки тогда, когда мне сейчас остро нужно хоть какое-то препятствие между мной и этим мужчиной, пялящимся на меня в своей нахально-похотливой манере. Ну да, полного зала народа и официанта, терпеливо стоящего рядом, само собой, не достаточно.
— Он ушел, — чуть хмыкнув, сообщил Григорий и вальяжно откинулся на стуле, вытягивая под столом длинные ноги. Ткань его брюк коснулась моей лодыжки, и мне будто кипятка в кровь плеснули. Стало дико жарко, и я, хоть и старалась не выдать себя, заметила мелькнувшую на губах Григория усмешку.
— Почему ушел? — я быстро достала телефон из клатча и набрала номер Никиты. Механический голос сообщил, что он вне зоны.
— Он просил передать, что возникли сверхсрочные дела, — равнодушно пожал плечами Григорий, но от огонька мрачной насмешки в серых глазах тут же появилось столь знакомое в его присутствии ощущение угрозы.
Конечно, мне стоило бы спросить, не имеет ли Григорий отношение к неожиданному появлению этих самых дел. Но с другой стороны, если это так, и Никита просто ушел, даже не объяснившись, то ни черта я не хочу о нем больше знать.
— Зачем ты здесь? — Боже, ну не дура ли? Ему что, в ресторан прийти нельзя? Давай, отрывай свою задницу от стула и просто уходи, Аня!
— А где же мне быть, если ты здесь?
— И что это, по-твоему, значит? — вырвалось у меня, прежде чем прикусила язык.
— Когда знаешь, где находится то, что ты хочешь прямо сейчас, как-то глупо быть в другом месте, Аня.
Григорий потянулся накрыть мою руку своей, но я успела отдернуть ее и спрятала под стол, заработав новый ехидный взгляд, как бы говорящий: «Ну, и чего ты дергаешься, я ведь тебя насквозь вижу».
Разум забуксовал в поисках достойного ответа. Но остроумие и ясное мышление явно предали меня и устроили экстренную эвакуацию, едва услышав в сознании вопящий сигнал тревоги при появлении Григория. И самой мне уже стоило топать на выход, а не сидеть, подбирая нужные слова. Какая разница, что сказать, если чувство самосохранения визжит, что вообще нельзя позволять втягивать себя ни в какой диалог. Это та проклятая территория, где я опять увязну по самые «здрасте» в этом мужчине раньше, чем пойму, что сама сделала первый шаг. Проходили мы уже это.
— Так и будешь молчать? — самодовольно хмыкнув, поддел меня Григорий. Что за новые дразнящие искры в его глазах?
— Вообще-то мне уже пора, — пробормотала и взяла сумку, но осталась на месте.
— Неужели так и уйдешь абсолютно голодной? — подтекст и подкрепляющий его взгляд были не просто двусмысленными, а такими очевидно пошлыми, что несчастный официант закашлялся и покраснел.
При этом я засекла на лице у этого почти мальчишки нечто вроде восхищения Григорием. Он буквально впитывал каждое его движение и интонацию соблазняющего хищника, делая в голове заметки, как следует себя вести матерому сердцееду. И это безоговорочное одобрение бесстыдной провокации вывело меня из состояния растерянности, как пинком пробудив мою злость.
— Утолить голод для меня не проблема и в другом месте, — ответила, нацепив ледяную улыбку, в которой была профи.
Мгновенный угрожающий прищур серых глаз, который тут же трансформируется обратно в подначивающее насмешливое мерцание.
— А чем плохо это? — Григорий демонстративно обвел взглядом зал ресторана, наполненный людьми.
— Чрезмерной компанией. Предпочитаю насыщаться без свидетелей и лишних сотрапезников.
— Странное дело, а всего несколько минут назад ты была совсем не против поесть на людях вместе со своим спутником! — Григорий сделал максимально невинное лицо и глянул нарочито непонимающе на мнущегося официанта, вовлекая его в этот идиотский обмен колкостями, и поцокал языком, будто сокрушаясь. — Неужели это я так влияю на тебя, что ты совсем теряешь аппетит, Аня?
— Тут ты прав, Гриша. Дело в том, что с Никитой у нас и выбор блюд, и манеры за столом совпадают. Мы с ним оба поклонники всего традиционного, общепринятого…
— Скучного, — встрял мужчина.
— Верно, абсолютно лишенного спонтанности…
— А я припоминаю одно потрясающе спонтанное приглашение на чай. — Вот же скотина!