— А я и забыл, — деспот, видимо, передумал и подошел ближе к колдуну. — Твои трепыхания ни к чему не приведут. Физических сил недостаточно, а твоя магия бессильна против моего железа. Так что уймись, наконец, и скажи, почему я не должен тебя обезглавить прямо сейчас. Потому как я смертельно устал и хотел бы покончить со всеми делами разом.
— Я призвал голема, — захныкал колдун, изо рта которого потекла струйка крови. — Заклинанием принуждения. Она будет здесь совсем скоро. Я уже чувствую ее!
— Заклинанием принуждения? — деспот мгновенно напрягся. — Есть такое?
— Есть! — закивал раненый и вскрикнул от боли, причиненной этим простейшим движением.
Грегордиан вопросительно посмотрел на рыжего громилу, и тот пожал плечами.
— Он действительно поручился мне, что голем теперь у нас в руках, благодаря его ворожбе.
— Тогда почему, если есть такое заклинание… — угрожающе наклонил голову деспот, возвращая внимание к своей жертве, — я и мои люди убили столько времени, проверяя бессчетное число женщин при помощи твоих жалких амулетов?
— Я… — даже сейчас, когда волшебник так мучился, было заметно, как тревожно забегали его глаза. — Оно у меня недавно. Я нашел его в одной из необычайно древних книг.
— Будем считать, что я — дикий и нецивилизованный дини-ши — поверил. Но гарантии, что оно работает, у тебя нет? — гоет открыл рот, но не посмел солгать под прямым тяжелым взглядом Грегордиана. — Это опять может оказаться лишь твоим обманом?
— Я никогда не обманывал тебя! — взвизгнул он, оправдываясь. — Просто в мире Младших любая магия или угасает, или извращается, становится слабой.
— А может, все дело в том, что это ты никчемный и слабый гоет? Ведь даже жалкая человеческая ведьма смогла переиграть тебя, такого великого королевского мага! Зачем благословенной чете рядом такой, как ты?
— Не тебе судить, проклятый ты дини-ши. Я лучший, я вообще единственный достойный, а ты поплатишься за такое со мной обращение! — от криков Франганн зашелся кровавым кашлем, что породило новую волну воплей — уже от боли.
— Лучший бы нашел для меня голема давным-давно! — деспот отвернулся, подчеркивая, что потерял интерес.
— А я и нашел. Я чувствую ее рядом, на расстоянии взгляда. Я призвал, и она пришла!
— В доме сейчас есть женщины? — резко развернулся к Сандалфу Грегордиан.
— Нет. Сегодня еще никого не было, — пожал плечами рыжий.
— А я говорю, что она уже здесь! — упрямо орал волшебник.
— Хауг! — рявкнул деспот, оборачиваясь к двери, через которую недавно вошел, так что звук его голоса понесся по коридорам, многократно отражаясь от стен.
Высокий шатен появился в проеме через некоторое время и почтительно склонился.
— Ты уже вернулся, деспот. Надеюсь Богиня… — начал он ритуальную фразу-приветствие, но был тут же прерван.
— У нас гости! Женщина! — это не было вопросом.
— Никого нет. Лишь пару минут назад подъехала твоя… — красавчик запнулся, покосившись на явно нежелательного свидетеля. — Та, за которой ты велел присматривать в свое отсутствие, и немного расшумелась, требуя тебя. Женщины Младших временами такие эмоциональные! Но Алево не знал, что ты уже вернулся, и решил отправить ее домой, дожидаться того, пока ты сам сочтешь нужным прийти за ней.
— Я же говорил! — злорадно выкрикнул чародей. — Я обещал, что голем будет здесь, и она здесь.
Грерогдиан замер, словно каменное изваяние, глядя перед собой отсутствующим взглядом. И даже широкая обнаженная грудь не вздымалась от дыхания. Его покрытое чужой кровью тело было так напряжено, что казалось, предельно вздувшиеся мышцы сейчас начнут лопаться.
— Ты лжешь, Франганн, это не может быть она! — хрипло сказал он, спустя почти минуту, продолжая смотреть как-то рассредоточенно, будто оставаясь погруженным в свои мысли…
— Это может быть только она! И ты должен знать, потому что она копия твоей невесты!
— Я понятия не имею, как она выглядит! Илва была еще младенцем, когда я передал ее на попечение Белых Дам, а после я не видел причин навещать ее раньше положенного срока!
Рот Франганна искривился, будто он услышал что-то радующее его.
— Высокая для человеческой женщины, темные волосы, отливающие почти багряными прядями, очень светлая кожа, ямочка на правой щеке, глаза с переливом из голубого в зеленый ближе к зрачку…
Перечисление примет прервал полный дикой ярости рев Грегордиана, и он словно смерч вылетел из зала, сбив с ног и отшвырнув Хоуга еще до того, как оглушающий звук затих. Сандалф рванул вслед за господином. Хоуг посидел с полминуты, тряся гудящей от удара об стену головой, и тоже вскочил, последовал за ними, забыв об оставшемся у стены волшебнике.
Не прошло и нескольких минут, как Грерордиан вернулся, волоча за собой безжизненное тело женщины. Подняв за волосы, он продемонстрировал ее волшебнику, почти сталкивая их лица друг с другом.
— Это точно она? — прорычал он голосом, очень мало похожим на человеческий. — Поклянись Богиней!
— Клянусь, это она. Сомнений нет, — подтвердил волшебник.
Снова взревев так, что застонали стены, Грерордиан выдернул меч из тела Франганна, и тот рухнул с болезненным вскриком к его ногам. Деспот же подошел к столу и, сметя всю посуду и яства, швырнул женщину на него.
— Давай, проводи свой проклятый обряд и возвращай ворованную часть души моей суженной! — приказал он, бросая меч на столешницу.
Но волшебник не торопился подняться.
— Правильно ли я понял, что ты делил постель с големом? — с гадкой усмешкой спросил он, крепко прижимая обе руки к ране.
— Я велел тебе делом заниматься, а не вопросы задавать, — отмахнулся Грегордиан, отворачиваясь.
Но, похоже, теперь Франганн не собирался так легко сдаваться.
— Из всех женщин двух миров ты выбрал голема своей будущей жены для того, чтобы покувыркаться в постели? — он разразился циничным лающим смехом, откидывая голову на стену. — О, Богиня, лучше насмешки и не придумаешь! Великий деспот переспал с големом, которого выслеживал столько лет, и натуральным образом протрахал свое будущее!
— Заткнись, жалкий чародел, и сделай, что должен! — рявкнул потерявший терпение Сандалф, появившийся в зале вслед за архонтом.
— Ничего не выйдет! Ваш деспот соединил себя с големом, обладающим частью души, предназначенной ему! Связующей магии нет разницы — вся душа или часть! Союз энергий нерушим! Убей теперь голема хоть тысячу раз, вместе с ней часть души твоей невесты умрет, а не вернется назад, потому что она стала самостоятельной! И все из-за тебя! Ты все сам сделал! Своими руками! Ну, или не совсем руками.
Отрывисто говоря все это, волшебник все больше заходился в злорадном торжествующем смехе, тыча окровавленной рукой в застывшего над женщиной архонта. К этому моменту в зал вернулся уже Хоуг, и, хромая и постанывая, пришел Алево. Все они смотрели на своего деспота, ожидая его реакции, и она последовала.
— Многие придворные асраи умрут со смеху… — продолжал глумиться и булькать кровью в горле Франганн, погружаясь все больше в приступ уже почти истерического хохота. Казалось, он совсем потерял разум и чувство самосохранения.
Грегордиан переместился к нему так быстро, что никто не успел его остановить. Сверкнула и загудела сталь, и голова волшебника покатилась по полу, все еще сохраняя гримасу шокирующего веселья на лице.
— Умрут, говоришь? Ну так тебе выпала честь стать первым из них, жалкий гоет! — повернувшись к своим людям, пробормотал деспот, обтирая клинок об штаны.
— Это был королевский маг! — без особого чувства сказал Алево.
— Очевидно, его мастерства было недостаточно для столь высокой должности. Сиятельной чете придется подыскать себе нового, как, впрочем, и мне. Я найду того, кто вытащит душу из голема и возместит весь ущерб!
Подойдя к столу, Грегордиан несколько секунд всматривался в черты едва дышащей женщины, но затем лицо его исказилось яростью, и он небрежно забросил ее на плечо.
— Мы идем домой! — бросил он свои людям и пошел, не оглядываясь.
Конец первой части.
Глава 32
В горле пересохло просто невыносимо, хотелось сглотнуть, но все попытки сделать это были тщетны. Именно от усилий я и проснулась. Едва открыв глаза, зажмурилась от режущей боли. За мгновение, что они были открыты, сетчатка как будто получила ожог от невыносимой яркости зеленого, лазури и мазков других цветов вокруг меня.
— Она пришла в себя! — услышала я голос, который теперь навечно стал для меня синонимом неприятностей. — Надо же, как быстро!
Позволив себе снова чуть приоткрыть глаза, я увидела ухмыляющегося Алево, стоявшего надо мной мрачной тенью на фоне сплошной ослепляющей зелени. Вот только что-то в нем изменилось, но пока мой разум не мог уловить что. Между бровей появилась сверлящая боль даже от того минимума, что я позволила себе рассмотреть, а желудок свернуло спазмом. Вдыхаемый воздух будто обладал большей, чем обычно, плотностью и жег ноздри, а мозг отказывался распознавать весь спектр ароматов и звуков, навалившихся на меня. Они не были неприятными, просто абсолютно незнакомыми и настолько чрезмерными, что вызывали ступор.
— Пусть встает. — Едва моего слуха коснулся холодный грубый голос Григория, все внешние факторы тут же смыло волной истерики и удушья.
Я резко села, схватившись за горло и в панике озираясь. Шея, затылок, весь позвоночник, грудная клетка и поясница были сплошными зонами огня, который разгорался сильнее от каждого вдоха, как угли, раскаляющиеся от дуновения. Крик от последнего вспыхнувшего воспоминания рвался из груди, но выходило только сиплое скрежетание. Григорий стоял в нескольких метрах от меня, и в первый момент он и исходящая от него опасность были всем, что я могла видеть и воспринимать. Попытка вскочить не удалась, тело отказывалось подчиняться, и я просто засучила ногами в стремлении хоть как-то увеличить между нами расстояния. Но почти сразу наткнулась спиной на твердое препятствие и стала озираться в поисках любого пути спасения. Кроме Григория и Алево чуть поодаль расположились синеглазый красавчик, что не позволил мне упасть у эскалатора, и рыжий, с которым я столкнулась на дороге. Они сидели ко мне спиной, о чем-то переговариваясь, при этом внимательно вглядываясь в сплошные густые заросли вокруг.