В одном из углов небольшой ниши между массивными блоками лежали обломки досок, мебели, деревянной обшивки – все это богатство они нашли в одном из покинутых домов. Питер взял доски, расколол их на щепки и сложил в небольшой, испачканный сажей металлический чан. Развел костер. Угрюмая комнатка повеселела, на стенах запрыгали желтоватые отблески огня. Тролль решил дождаться Эдди – очень уж не хотелось рассчитывать на дурное, и к тому же тут не угадаешь – и отложил мясо в сторону. Потом подсел поближе к костерку. Приятное тепло потянулось к нему, согрело руки, грудь. Он заклевал носом, и на какую-то секунду ему подумалось, что он находится дома, в своей кровати.
Вспомнился отец – и печаль мгновенно затопила сердце, разогнав навалившуюся дрему. Нет, он не желал видеть его, разговаривать с папочкой тоже не хотелось. Вполне достаточно было знать, что он существует на свете. Как тотем! Главное, верить, что он спасет, выручит, а если нет, так во всяком случае будет существовать вечно. Важным было уже то, что Питер мог кого-то вспомнить, о встрече с кем-то помечтать. Все-таки не так одиноко становилось на душе.
Затем вспомнилась мама. Она была чудом из чудес, может быть, потому, что он никогда не знал ее. «Мамочка… мамочка… мамочка…» – как заведенный, с каким-то тупым исступлением начал выговаривать он. Пафос скоро угас. Душа остыла, и дорогое слово стало восприниматься как бессмысленный набор звуков.
Неподалеку раздался звук чьих-то шагов. Тролль насторожился. Может, это Эдди, а может, кто-то другой. Никогда нельзя сказать заранее.
Стараясь не шуметь, он отпрыгнул в сторону и прижался к стене, потом занес кулак над головой. С той ночи, когда Эдди спас его от полицейских, многое изменилось. Например, напарник обучил его кое-каким приемам. А главный прием, особенно в случае Питера – это знать, что против лома нет приема. Но и ломом тоже надо уметь пользоваться. «Вспомни, как обошлись с тобой копы, – наставлял Эдди несмышленого ученика, – то-то и оно. Еще хочешь? – Питер отрицательно мотал головой. – Тогда запоминай…»
Подростку это даже понравилось. Теперь он тренировался часто – мускулы становились подвижнее, мысль работала быстрее, а Эдди не уставал подбадривать его: «Помнишь, как копы обошлись с тобой? Еще хочешь?»
Шаги неожиданно стихли, потом в проеме мелькнуло лицо Эдди. Тот остановился, вздохнул с облегчением:
– Я… я… не знал, ты ли это? Слава Богу, ты… ты… ты… Вот мясо… мясо… мясо…
Питер снисходительно улыбнулся и поднял свой пакет. Гордость распирала его.
– Я тоже нашел!
Эдди улыбнулся. С облегчением, покровительственно.
Питер достал куски мяса и нанизал их на антенну, которую недавно оторвал от какого-то автомобиля. Приготовлением пищи в их тесной компании всегда занимался тролль – ему здорово помогала способность видеть тепло. Они сытно поели, и настроение поднялось.
Эдди что-то долго жевал, потом выплюнул кусок жира.
– Послушай, приятель, расскажи что-нибудь, – неожиданно попросил он. – Ведь тебя чему-то учили.
Действительно, Питер теперь часто припоминал куски школьного курса по тем или иным предметам. А Эдди обожал такие рассказы.
Питер задумался. Он не в силах был выбрать какую-то определенную тему. Потом спросил:
– Хочешь, я расскажу тебе об атомах?
– Не-а… – Эдди всегда откликался подобным образом – «не-а». Ясно было видно, что врет, что ему интересно, но никогда не скажет «да». Поэтому тролль не обратил на него никакого внимания.
– Ты, я – мы оба состоим из атомов, – начал он.
– Ну да! – удивился Эдди.
– Все вокруг состоит из атомов. – Питер соскреб немного снега с бетонной поверхности и показал Эдди – И снег тоже. Атомы – это такие маленькие частички. Они бывают разные, и главная их особенность в том, что они способны сцепляться друг с другом. По-всякому: по двое, по трое, по много-много атомов. Вот из этой смеси и получаются окружающие нас вещи.
Он взял кусок мяса, неторопливо прожевал его и с наслаждением проглотил. Вкус был необыкновенный!
– Комбинации атомов называются молекулами. Ты, я – мы оба состоим из этих… Как их? Ну да, молекул… Да нет, не молекул…
Питер замер. Он забыл, из чего состоял и он и Эдди. Друг пришел ему на помощь – начал быстро перечислять:
– Из протеинов, нуклеиновых кислот, углеводородов, этих… как их… липидов… – Тут его заклинило, он опять
стал дергаться и повторять: – Лип… лип… лип… липидов… Питер возмутился:
– Зачем я тогда рассказываю тебе об этом? Ты и так все знаешь.
Эдди засмеялся и начал уверять приятеля, что на самом-то деле он ничего не знает. Питер немного успокоился.
– Если ты не в курсе – другое дело, – приструнил он Эдди, – сиди и помалкивай. Я сам знаю, из чего мы состоим. Из этих… Ну, это не важно. Главное, что мы с тобой очень различаемся. Мы очень не схожи, даже если взглянуть на нас невооруженным глазом…
Эдди расхохотался. Развеселился, как мальчишка.
– Это точно. А если на нас в бинокль посмотреть, то тут уж никаких сомнений не останется – совсем не похожи. Знаешь, почему мы такие разные? В чем, значит, причина? В кислотах… – многозначительно сказал он, потом поправился: – В нуклеиновых кислотах.
Питер вспомнил и тут же перехватил у приятеля инициативу.
– Да-да, именно в нуклеиновых кислотах. Это такие маленькие молекулы… – Тролля опять взяло сомнение – а может, эти молекулы велики по размеру? Ладно, это детали. – Так вот, молекулы этих кислот есть в каждом из нас. Их всего четыре вида, и вся хитрость в том, как они соединяются между собой. Порядок их сцепления и есть то, что различает нас.
Эдди опять рассмеялся, на этот раз с долей откровенного недоверия, словно услышал то, во что просто невозможно поверить.
– Что ты смеешься? – подозрительно спросил Питер.
– Как могут такие маленькие штучки, которых всего четыре, произвести на свет столько различий? – откровенно засмеялся Торопыга.
– Ты не понял. Там не четыре молекулы, а четыре разновидности нуклеиновых кислот, каждая из которых состоит из множества молекул, – нервничая и путаясь, стал объяснять Питер. – И при их соединении возникают… миллиарды комбинаций. – Тролль впервые вспомнил это слово, и оно вдохновило его. Он радостно повторил: – Миллиарды, понимаешь? Они вот на такие маленькие участки разделены – как же они называются? Запамятовал… Ну ладно… Вот когда эти отдельные участки сцепляются между собой, и возникают все различия. Это как бы особый код, с помощью которого совершается естественный отбор. Ты творец. У тебя есть набор из четырех элементов, а число возможных способов их соединений равняется пятнадцати. Таким образом ты получаешь возможность создавать различные существа! Вот почему мы не похожи друг на друга.
Неожиданно Питер вспомнил, что работу этого генетического механизма ему объяснял доктор в госпитале. Открытие разочаровало его – припомнит ли он когда-нибудь то, что успел изучить, когда был человеком?
Челюсть у Эдди внезапно отвалилась, он с изумлением глянул на тролля:
– Это точно?
– Да.
– Нет, ты правду говоришь?
– Да.
– Какой ты умный! Почему бы тебе не стать учителем или еще кем-нибудь в таком же роде? – Он с уважением посмотрел на приятеля.
– Я и собирался быть учителем. Скорее всего… Мне так кажется. Я мог бы стать хорошим учителем, но вместо этого стал троллем… – с тоскою в голосе сказал Питер.
– О, а я вором! – хихикнул Торопыга.
– Это точно.
Некоторое время они сидели молча. Эдди заговорил первым:
– А я думал, ты сейчас скажешь, что собираешься отыскать средство и излечиться от своего дурацкого облика.
– Я хотел… – Питер запнулся.
– Ну и как, дело продвигается? – Эдди дергался от смеха.
– Продвигается… – Тролль сердито кинул маленький камешек в стену.
Эдди окинул Питера долгим оценивающим взглядом. С ног до головы.
– Что-то не похоже…
Они засмеялись вместе.
– Я же теперь не могу работать над этим. У меня нет специальных дискет, – попытался объяснить Питер. – Мне надо много читать по этому предмету. Он называется… биология.
Эдди удивленно глянул на приятеля, ожидая, что тот скажет еще что-нибудь интересненькое. Не дождавшись, спросил:
– Ну и?…
– У меня нет многих необходимых вещей.
– Как же ты собираешься раздобыть их? – Эдди загадочно мурлыкал.
– Не знаю… Я не могу найти работу… Где я возьму деньги, чтобы купить все необходимое?
– А как насчет библиотек? – Торопыга подбросил щепок в костерок. – Разве там нет нужных дискет?
– Есть, но за пользование ими тоже надо платить. Папочка рассказывал, что когда-то на нашем континенте было только одно государство – США и тогда в библиотеки можно было ходить бесплатно. – Глаза тролля мечтательно засветились. – А теперь они берут такие деньги за вход! Все вокруг требуют деньги…
– Почему бы тебе не украсть… украсть их? – Эдди выжидающе смотрел на подростка.
– Не могу, – отвернулся тот.
– Почему же?!
– Потому! – отрезал тролль. Его охватило возмущение. Когда оно прошло, он сам спросил у себя: почему бы действительно их не стащить? Еду же он ворует – и ничего. По случаю спер зимнее пальто, которое вскоре и у него украли. Почему же нельзя украсть учебные дискеты? Что это за запретный плод? Но ведь считается, что знания нельзя украсть!… В чем дело и почему нельзя украсть знания, Питер припомнить не мог.
– Ты не сможешь украсть знания, – веско возразил он и поглядел на дружка. В тот момент он ощутил прилив моральной стойкости, а такого не случалось с ним уже долгое время.
– Да, знания не свистнешь, а тебе… тебе… тебе… никто и не предлагает этого – ты стяни дискетки!…
– Как это? Где? – Питер открыл рот.
– Где… где… где?… На барахолке – где… где! Черный рынок знаешь? Жучков-торговцев знаешь? Вот у них и стяни. Не скажу, как в США, а в Северной Америке… Америке крадут все, что и плохо и хорошо лежит. Даже еду для брошенных детей и сирот.