– Мы видим варианты будущего и их вероятности, – пятый, мужчина (голос хриплый).
– Мы оказались в твоем владении не без причины, – проинформировала шестая (та самая, с неопределимым полом).
– …потому что мы до некоторой степени способны влиять на ход событий, – заключил последний дух справа (мужчина, седьмой).
– Что у вас за предупреждение? – вопросил, поразмыслив, Мышпер. – Чего вам от меня надо?
– Великая волна обрушится на этот план бытия, – сказал первый.
– На это место, – уточнил второй.
– Очень скоро, – конкретизировал третий.
– …и определит будущее этого мира на некоторое время вперед, – сказал четвертый.
– Пола необходимо защитить, – сказал пятый.
– …в этом углу треугольника, – заключил шестой.
Карта лежала перед ним на полу.
Мышпер довольно быстро сообразил, что даже не лежала – она была его частью, хитроумно выгравированной или нарисованной. Кажется, она была тут всегда. Тем временем некая точка у него на глазах разгорелась ярким светом.
– Укради карты, укради оружие, укради Марков флаер и отправляйся туда, – повелел седьмой.
– Укради Марков флаер? – переспросил вор.
– Он из них самый быстрый и дальнолетный, – пояснил первый.
– Пол – совсем не плохой парень, – сказал Мышпер, – и я ему желаю только добра. Но в мои намерения входит как можно раньше и как можно скорее оказаться от них с Марком как можно дальше.
– Твоя добровольная готовность к сотрудничеству, конечно, значительно все упростит, – пообещал второй.
– Но непременным условием она не является, – успокоил третий.
– Так как сила наша растет, – объяснил четвертый.
– Никогда не слыхал, чтобы добыча со мной разговаривала, – пожаловался Мышпер. – Кроме того попугая… но я тогда был еще мальчишкой. В общем, это не в счет. Вы слишком многого у меня просите. Да, я вел опасную жизнь, но это должно было стать моим последним крупным делом. Вы можно сказать, моя достойная пенсия. Я не желаю иметь ничего общего с вашими великими волнами и всем прочим барахлом…
– Ну и дурень, – отрезал пятый.
– Можно подумать, у тебя есть выбор. – Шестой наверняка пожал плечами.
– Тебя направляли чары с того самого мига, как ты проник в Рондоваль, – проинформировал седьмой.
– Мы приложили руку ко всем событиям, которые привели тебя сюда, – сообщил первый.
– Даже к нашему похищению, – заметил второй.
– Если у меня нет выбора, – усмехнулся Мышпер, – тогда зачем вы выпрашиваете мое согласие? Ну уж нет. Возможно, мной до какой-то степени и манипулировали, признаю, но вот прямо сейчас вам, полагаю, нужна моя помощь, а сила ваша еще не настолько велика, чтобы меня к чему-то принудить. Так что воспользуюсь шансом: мой ответ – нет.
Во сне воцарилось молчание. Кажется, его самым пристальным образом изучали.
– А ты хитер, – произнес одобрительно третий. – Но увы, неправ. Нам просто было бы значительно проще с твоим согласием. Мы могли бы не тратить силы на принуждение. Есть дела и поважнее.
– Мы проследим, чтобы ты был должным образом вознагражден, – посулил четвертый.
– И зачем, спрашивается, мертвецу ваши награды? Я сказал «нет».
– Тебе не понравится, что Марк сделает с этим миром, – пообещал пятый.
– Мне этот мир и сейчас не особо нравится, – вздохнул Мышпер. – Но я как-то справляюсь.
– Ну, хотя бы научись пользоваться гранатами – ради собственной безопасности. Они тренируются с ними в южном секторе. Сходи, что ли, посмотри, – посоветовал шестой, нейтральный.
– …и обзаведись нормальными картами, – добавил седьмой.
– Этим я и так собирался заняться, – согласился Мышпер. – Но в то место, что вы мне показали, я точно не пойду и драться там ни с кем не буду.
Свечи замигали.
Пределы комнаты распахнулись в ничто, и сознание спящего угасло. Последнее, что он услышал, было эхо семи голосов.
Голоса почему-то смеялись.
Три летучих лодки осторожно приблизились к замку Рондоваль, поводя жалами заряженных орудий в такт круговому облету.
Вот первый линкор сузил радиус и сделал пробный залп через стену. Все три были готовы спешно отступить и перегруппироваться в случае сурового отпора… но никакого отпора не последовало.
Они еще часок покружили над замком в изначальной формации, хотя стрелять больше не пытались, и, наконец, нарушив строй, очень медленно, очень низко обошли еще стоящую башню, давая возможность экипажу вдоволь поглазеть через окна и пробоины в стенах. Затем, осмелев, одна из трех рискнула совершить посадку в главном дворе. Из нее никто не вышел, а две оставшихся машины продолжали парить сверху, бдительно держа окрестности на мушке.
Так прошла четверть часа.
Все было спокойно. Лишь тихонько шелестели листья на деревьях, да ящерица время от времени чиркала по камням.
В конце концов в хвостовом отеке открылся большой люк, и из него показалось пять маленьких и до зубов вооруженных фигурок. Они порскнули в пяти разных направлениях до ближайшего укрытия, шлепнулись наземь и затаились. Еще минут через пять встали и крадучись вошли в замок.
Минул час, прежде чем они появились снова – шли вальяжно, опустив дула в землю. Командир разведбригады просигналил двум флаерам сопровождения; те тоже сели и выпустили каждый еще по пятерке штурмовиков.
Некоторое время все пятнадцать стояли посреди двора, обсуждая план здания, а затем стали выгружать из транспорта вооружения потяжелее – для размещения, так сказать, на территории врага.
Во второй половине дня, когда Рондоваль был бесповоротно взят, одна из трех механических птиц улетела. В замке остался гарнизон в двенадцать человек: по одному пилоту в каждой из оставшихся и еще десять голов патруля.
Улетевшая птица стремительно пошла по спирали вверх – куда быстрее, чем по дороге сюда: осторожничать уже не было никаких причин, – внимательно прочесывая визорами скалистые холмы и лесистые долины. Лишь через час ей удалось засечь на отдаленной полянке небольшую группу взрослых кентавров.
Машина тут же спикировала до уровня древесных верхушек и заняла наблюдательную позицию вне поля зрения объектов, после чего села на первой же доступной прогалине, заглушила двигатели и открыла люк. Пятеро пехотинцев высыпали наружу и мгновенно растворились среди деревьев; пилот остался внутри.
Медленно и безмолвно скользили они через лес. Пока ему не навязали новый уровень цивилизации, это племя благополучно вело примитивно-разбойничий образ жизни и в ус не дуло… но затем с ними случился Марк. Знакомство не прошло бесследно, и теперь отряд рассыпался широким веером, как заправская охотничья партия, беря ни о чем не подозревающую добычу в весьма профессиональные клещи. Между собой они сообщались исключительно на языке жестов, передавая послания по цепочке. Образовав заранее обозначенную конфигурацию, они изучили диспозицию восьми кентавров в стратегической локации и провели молниеносную и весьма информативную дискуссию относительно целераспределения.
После чего сняли оружие с предохранителей.
По сигналу каждый из пяти сделал выстрел. Из пяти ран брызнула кровь; пятеро кентавров дернулись и вскрикнули. Двое сразу же упали. Перезаряжать свои однозарядные карабины никто из нападавших не стал. Вместо этого они ринулись в атаку, действуя прикладами, как дубинами; обнажить клинки посчитали необходимым только двое. Жертвы в основном молчали, но в воздухе вдруг резко запахло мочой и потом.
Один из раненых неожиданно поднялся – это была самка, – а ближайший к ней человек, напротив, упал: череп ему проломило копыто. Дерзкую тварь тут же погребли под градом ударов вместе с тремя уцелевшими особями. Самой легкой добыче – это был самец – стреножили бабки и связали руки за спиной. Трое из выживших бандитов потащили его к кораблю; один перезарядился и остался прикрывать отступление.
Никакого сопротивления партия, впрочем, не встретила и вскоре уже загрузилась в корабль, тщательно задраив за собой люк. Винты включились и размазались в мерцающие диски, машина снялась с земли, набрала высоту, взяла курс на юг и полетела над густеющим лесом, с каждой минутой наращивая скорость.
Миссия завершилась полным успехом.
Лунный Птах летел над узором из темных, затейливо переплетающихся линий на каменистом фоне. Узор располагался на другом конце длинного узкого острова, подальше от города и порта. Тени от ленивого утреннего солнца там и сям ломали стройную схему – да оно, возможно, и к лучшему: если смотреть на нее слишком долго, в голове все начинало плыть. Пол то и дело махал рукой перед глазами: от земли вверх поднимались бесчисленные темные нити, размывая картинку и дополнительно дезориентируя, как будто и без того сбитому с толку восприятию жизнь продолжала казаться медом.
Здесь под землей скрыта сила, – констатировал очевидное Лунный Птах. Это то самое место?
Да.
Пол придирчиво оглядел небо, затем снова посмотрел на землю. У северной оконечности узора виднелась брешь: нити там клубились с такой силой, словно в аквариум только что опрокинули чернильницу.
Отнеси нас вон туда, к дальнему концу, где деревья образуют треугольник и подходят к границе максимально близко.
Дракон послушно приступил к снижению.
Пол свесился с него вбок, изучая территорию.
Вскоре стало ясно, что искомая зона представляет собой сложносочиненную монолитную конструкцию, а темные линии – это множество взаимосвязанных и на первый взгляд хаотично перепутанных коридоров. Крыши над ними не было – видимо, так решалась проблема освещения.
Стены возвышались над уровнем земли где-то на два человеческих роста. Уже перед самой посадкой Пол выхватил взглядом из мешанины черных и охристых нитей магии ту самую, которую надеялся найти, – бледно-нефритовую… и в тот же миг до слуха его донесся слабый вопль.
Откуда – непонятно.
Не успела нога его ступить на землю, как дракон подал голос.