Я подлетел к ним, сжался, проверил текстуру разных материалов, из которых они состояли. Холодно и безжизненно. Ничего интересного. Никаких тайн – не считая той, которую им придавали человеческие слова.
Продолжая исследовать поверхности, я совсем уменьшился и сосредоточил все внимание на той фигурке, с которой только что общался Пол. Мои дальнейшие действия были столь же спонтанными, как и само принятое решение: я начал вливаться в нее, протекая внутрь сквозь мельчайшие поры…
ОГОНЬ!
Неописуемое жжение охватило меня всего, пронзило насквозь.
Расширившись, заполнив комнату и растекаясь за ее пределы, в ночь, я думал, что вот это, наверное, и есть то, что именуют болью. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного – и не желал почувствовать больше никогда!
Я стремился к максимальной разреженности, ибо в ней таилось облегчение.
Пол был прав относительно фигурки: каким-то непонятным образом она была живая. И не желала, чтобы ее беспокоили.
За пределами стен Рондоваля боль начала стихать.
В глубине меня что-то зашевелилось… нечто, всегда пребывавшее там, но теперь решившее пробиться наверх, к осознанию…
– А это еще что такое? – воскликнул Пол. – Похоже на крик, но…
– Я ничего не слышал. – Мышпер настороженно выпрямился. – Но, пожалуй, почувствовал… толчок. Как будто кто-то меня коснулся сквозь толстый ковер… только сильнее и дольше. Нет, не знаю. У меня от этого мороз по коже. Это, может быть, ты что-то стронул, когда баловался со статуэткой?
– Может быть и так, – сказал задумчиво Пол. – Мне на мгновение показалось, что в комнате вместе с нами присутствует… нечто особенное.
– В этом старом доме водится наверняка немало всякого… особенного. Тем более что оба твоих родителя были практикующие чародеи. Не говоря уже об их родителях и так далее.
Пол кивнул и отхлебнул еще вина.
– Вот в такие моменты я остро жалею, что мне не хватает настоящего профессионального образования.
Он поднял руку и, вытянув указательный палец, быстро начертил им в воздухе несколько маленьких кругов. В руке появилась книга, переплетенная в кожу неизвестного происхождения; из книги торчало серо-белое перо, исполняющее роль закладки.
– Папочкин дневник, – объявил он, кладя книгу на стол и раскрывая на отмеченном месте. – Вот, смотри-ка.
Палец заскользил по правой странице, то и дело останавливаясь.
– Здесь он рассказывает, как победил и уничтожил врага-чародея, а потом заключил его дух в одну из статуэток. В других местах есть и про остальных. Но по делу он говорит фактически только это: «Они еще пригодятся для решения грядущих задач. Если не хватит шестерых, чтобы взломать пределы, я обеспечу семерых или даже восьмерых». На уме у него явно было что-то вполне конкретное. Только вот бумаге он это не доверил.
– Может, там еще дальше про это есть?
– Опять буду читать до утра, что поделать. Последние несколько месяцев я отлынивал – уж больно это неприятный… документ. Да и папашу хорошим человеком никак не назовешь.
– Я вообще-то в курсе. Но хорошо, что ты это узнал от него самого.
– Эта его сентенция про взлом пределов… – она тебе о чем-нибудь говорит?
– Решительно ни о чем.
– Хороший колдун уж наверняка нашел бы какой-нибудь способ вытянуть информацию из имеющегося материала, я в этом уверен!
– А я нет. Все это, видимо, очень важно, а где важно – там требуется много сил. Что до твоих собственных способностей, то ты и без образования сумел достаточно далеко зайти, как я погляжу. Дорого бы я дал, чтобы освоить этот ваш трюк с книгой – только представь, чьи-нибудь драгоценности… Ты откуда ее вообще взял, а?
Пол лукаво улыбнулся.
– Не хотел, чтобы она валялась где попало. Связал ее золотой нитью и велел исчезнуть в одном из этих, знаешь, безместных мест между мирами, на которые насмотрелся по дороге сюда. Так что теперь она там и живет, а если я хочу почитать дальше, то тяну за конец веревочки, и книга появляется обратно.
– Боги! Так ты, стало быть, можешь проделать это с полным комплектом брони… телегой оружия… годовым запасом еды – да хоть со всей этой библиотекой на худой конец! Ты мог бы стать непобедимым!
Пол на это лишь покачал головой.
– Боюсь, что нет. Книга и Маркова мешальная машинка – вот и все, что я там храню. Потому что хочу уберечь то и другое от любых чужих рук. Если бы я путешествовал, то добавил бы еще и гитару. Но это максимум – всякое заметное пополнение склада стало бы слишком тяжким бременем. Оно, видишь ли, каким-то образом складывается с моей собственной массой. Как будто я постоянно несу на себе то, что отослал туда.
– А. Так вот куда ты дел ту коробочку! Помню, ты искал ее, когда мы вернулись на Наковальную…
– Ага. И почти жалею об этом.
– Вряд ли ты надеялся извлечь его тело из того кратера. Или свой скипетр.
– Нет, я не за этим туда летал. Я просто пытался разобраться… в том, что меня беспокоит. Черт!
Он стукнул кулаком по подлокотнику.
– Все эти проклятые статуэтки! Мне иногда кажется, это они за всем этим стояли. Если бы я только мог их… отправить в ад.
Он одним махом осушил стакан и пошел за добавкой.
Ощущение наконец угасло.
Этот опыт мне совсем не понравился. Комната и ее обитатели теперь стали совсем маленькими – в том большом облаке, которым был я. А неопределенностей, как назло, лишь прибавилось. Не знаю, что именно причинило мне боль – и как у него это получилось, тоже не знаю. Надо понять все это, чтобы избегать таких ситуаций в будущем.
Но как обрести понимание, тоже непонятно.
Еще, я думаю, было бы полезно научиться действовать так на других. Чтобы заставлять их оставить меня в покое. Но как этому научиться? Если освоить технику и иметь какое-то средство контакта, эффект может идти в обе стороны…
И снова в памяти что-то шевельнулось… но меня отвлекли. Кто-то приближался к замку: человек, одна штука, пол мужской. Мне эти различия были знакомы: женщина по имени Нора какое-то время жила здесь, а потом ушла к своему собственному народу. На человеке был коричневый плащ и темная одежда. Он явился с северо-запада верхом на драконе – таком же, как те, что живут под замком, но размером поменьше. Волосы желтые, местами белые. При нем короткий меч.
Он летал кругами и, конечно, не мог пропустить единственное освещенное окно. Потом начал снижаться – безмолвно, как лист, как прах, несомый ветром. Я подумал, что он наверняка сядет в дальнем конце двора, который из библиотеки не видно.
Так и случилось.
В комнате двое мужчин толковали про битву в месте под названием Наковальная гора, где Пол уничтожил своего сводного брата – его звали Марк Мараксон. Пол, я так понимаю, колдун, а Марк был что-то другое – похожее, но противоположное. Колдун – это тот, кто управляет силами так, как Пол тогда, со статуэткой и потом с книгой. Я теперь припоминаю и другого колдуна… его звали Дет.
– …ты слишком долго думаешь про эти фигурки, – говорил Мышпер. – Если бы простой ответ существовал, ты бы его уже нашел.
– Да знаю я, знаю, – проворчал Пол. – Именно поэтому я ищу чего посложнее.
– У меня нет никаких специальных знаний по магии, – сказал Мышпер, поразмыслив, – но, сдается мне, проблема одной только магией не исчерпывается.
– Ты о чем сейчас говоришь?
– О фактах, молодой человек. Тебе не хватает такой простой старомодной штуки, как факты, чтобы понять, с чем ты столкнулся и что теперь с этим делать. У тебя было два месяца, чтобы перевернуть эту библиотеку вверх дном и сыграть с упрямыми куклами во все магические игры, какие ты только в силах вообразить. Если бы так можно было докопаться до ответа, он был бы уже у тебя в руках. Значит, здесь его нет. И, значит, тебе придется поискать где-то еще.
– Где? – как-то по-детски вопросил Пол.
– Если бы я знал, я бы давно уже сказал тебе. Слушай, меня двадцать лет не было в мире, к которому я привык. Подозреваю, что за это время он успел чуточку измениться. Вряд ли из меня теперь выйдет хороший советчик. Я, знаешь ли, собирался остаться тут, у тебя, лишь пока не поправлюсь от полученных ранений, – а между тем уже давненько чувствую себя хорошо. Мне невыносима мысль бросить тебя здесь одного день за днем биться лбом о чокнутую тайну, которая не дает тебе покоя. В этом мире и без тебя хватает наполовину сбрендивших магов, а я боюсь, ты стремишься именно в этом направлении. Не говоря уже о том, что ты, мой талантливый друг, вполне способен спустить с цепи нечто такое, что прихлопнет тебя на месте, как муху. Мне думается, тебе не худо бы выйти на воздух, проветриться немного от этой твоей мании. Ты говорил, что хочешь посмотреть этот мир, – так давай, иди и посмотри! Сейчас самое время. Пошли вместе со мной, прямо завтра! Кто знает, возможно, по пути тебе попадется как раз та информация, которой тебе недостает.
– Ну, не знаю… – протянул Пол. – Я правда хочу поехать… но вот прям чтобы завтра…
– Да, завтра.
– И куда мы направимся?
– В сторону побережья, я думаю, а потом вдоль него на север. Портовые города так и кишат новостями…
Пол предостерегающе поднял руку и склонил голову набок, прислушиваясь.
Мышпер замолчал и поднялся.
– Твоя сигнализация, я так понимаю, все еще работает? – шепотом осведомился он.
Пол кивнул и стал поворачиваться ко входу.
– Тогда это может быть кто…
Звук послышался снова.
На сей раз он сопровождался явлением в дверях мужской фигуры. Фигура была светловолосая и приятно улыбалась.
– Добрый вам вечер, Пол Детсон, – произнесла она и сделала левой рукой ряд очень быстрых движений. – И прощайте!
Пол упал на колени, вдруг ужасно покраснев лицом. Мышпер мгновенно скользнул за стол и, схватив одну из статуэток за ноги, на манер дубинки, двинулся по дуге к незнакомцу в буром плаще.
Тот сделал еще один жест – на этот раз правой рукой, – и вора что-то схватило, развернуло и приложило со всей силы о ближайшую стену. Статуэтка полетела на пол, а за нею и сам нападавший.