ка.
День они ехали в фургоне – их любезно подбросили фермер с сыном; и еще на один составили компанию бродячему коробейнику. Других попутчиков за всю первую неделю не было (правда, они разминулись с купцом и лекарем, но те шли во встречном направлении). Зато на вторую, одним славным погожим деньком после обеда, впереди показалось сначала облако пыли, а затем и поднимавший его небольшой отряд.
Уже ближе к вечеру они нагнали группу путешественников.
Та состояла из колдуна по имени Ибаль Шенсон, двух его племянников, Нуфа и Сухая, и доброго десятка слуг, четверо из которых несли портшез, где, собственно, и восседал господин Ибаль.
Именно к Нуфу – это был маленький, тощий, усатый юнец с длинными темными волосами – Пол и обратился первым, поскольку тот плелся в хвосте процессии.
– Приветствую, – сказал он, и тот, обернувшись к нему, незаметно вывел рукой небольшую дугу.
Как постоянно случалось в последнее время при столкновении, так сказать, с манифестациями Искусства, у Пола автоматически сработало второе зрение. Поблескивающая серая нить свилась в петлю и полетела в его сторону, словно примериваясь захватить голову. Метку кольнуло, и он небрежным движением кисти смел аркан в сторону.
– Ну-ну, – молвил он с насмешкой. – Это так у вас принято приветствовать собратьев-путешественников?
Юноша в ужасе вытаращил глаза, губы у него задергались.
– Мои извинения, сударь, – поспешно сказал он. – На этих дорогах кого только не встретишь. Я просто пытался защитить господина. Не понял, что вы коллега по Искусству – еще раз извините!
– И что же вы здесь де…
– Вы, сударь, направляетесь на собрание в Белкен?
– Да.
– Позвольте переговорить с господином – он, без сомнения, пригласит вас присоединиться к нам.
– Валяйте.
– Как прикажете вас отрекомендовать?
– Пол Детсон. А это – Мышиная Перчатка.
– Очень хорошо, сию минуту.
Он побежал догонять носильщиков, а Пол с Мышпером двинулись следом – в куда более вальяжном темпе.
Через спину ученика Пол разглядел и самого чародея, прежде чем тот успел с ним заговорить: старик в синих одеяниях; серый шарф на плечах, коричневая полость на коленях; росту непонятного, но с виду – мал и хрупок. Остренький нос, бледные близко посаженные глазки, щеки и лоб иссечены глубокими морщинами, кожа рябая. А вот волосы неожиданно густые, длинные, очень черные и подозрительно смахивающие на парик, особенно при седой и редкой бороденке. Рук видно не было, потому что колдун прятал их под полостью.
– Подойдите, – просипел он, щурясь на Пола.
Исполнив просьбу, Пол резко задержал дыхание, так как почуял собеседника.
– Детсон… Детсон… – пробормотал старец. – И откуда же вы будете, молодой человек?
– Из замка Рондоваль.
– Я полагал, что место все эти годы простояло покинутым. Кто там сейчас лорд?
– Я.
Полость зашевелилась. Наружу вынырнула длань с распухшими суставами и темными змеями вен. Она слабо устремилась к правому запястью Пола и уцепилась за рукав.
– Соблаговолите обнажить руку.
И эту просьбу Пол тоже, не чинясь, исполнил.
Два костлявых пальца обежали – вернее, обползли – драконью метку. Усмехнувшись, Ибаль поднял голову и уставился Полу в глаза… – но каким-то образом, дальше, сквозь него.
– Все именно так, как вы сказали, – заметил он. – А я и не знал. Но ныне вижу, что вас терзает подарок из прошлого Рондоваля… И даже не один. Нет, не один.
– Вполне возможно, – вежливо согласился юный маг. – А вы откуда знаете?
– Они кружат подле вас, как рой сверкающих насекомых! – сообщил Ибаль, все так же глядя мимо.
Пол на всякий случай сосредоточился получше на втором зрении… но, хотя нитей кругом было предостаточно, ничего подобного рою насекомых, сверкающих или нет, так и не обнаружил.
– Признаться, сам я этого феномена не наблюдаю.
– Ну еще бы, – пожал плечами его собеседник. – Он, судя по всему, сопровождает вас постоянно. Да и выглядел бы для вас совершенно не так, как для меня… если бы вы вообще сумели его разглядеть. Сами знаете, сколь различно видение у чародеев. И специализация у них тоже различна.
Пол нахмурился.
– Что, не знаете? – догадался Ибаль.
Пол не ответил, и старый колдун опять уставился за него, сузив глаза до микроскопических щелочек.
– А вот теперь я уже не так уверен, – возвестил он через некоторое время. – Сначала решил, что дезорганизованность ваших светов – умнейшая маскировка, но…
– Моих светов? – растерянно переспросил Пол.
– Вы у кого вообще учились? – сердито вопросил старик. – И когда прошли инициацию?
Пол широко улыбнулся.
– Я вырос очень далеко отсюда, – сказал он, – в месте, где все по-другому.
– А, так вы Дикий Жезл! Боги, сохраните нас от Дикарей! И все же… некоторые элементы организации присутствуют, да и всякий с подобной меткой, – он кивнул на правую руку Пола, – должен обладать порядочным инстинктом к Искусству. Как любопытно… И зачем же вы решили отправиться в Белкен, сударь мой?
– Дабы узнать… что-нибудь.
Чародей снова усмехнулся.
– А я – за всяким сибаритством. Зовите меня Ибаль и составьте компанию. Будет здорово поболтать с кем-то… чужим. Ваш слуга не собрат по Искусству?
– Нет, и Мышиная Перчатка мне, по правде, не слуга. Он мой спутник.
– Мышиная Перчатка, говорите? Сдается мне, я это имя уже слыхал… Что-то связанное с драгоценностями, не так ли?
– Я вовсе не ювелир, – поспешно возразил достойный Мышпер.
– Неважно. Завтра я расскажу кое-что, возможно, представляющее для вас интерес, Детсон. Однако до того места, где я намеревался стать лагерем, еще больше полулиги. Эй, вы! Поднимайте! Вперед! Шагом марш!
Слуги подняли портшез и затопали по дороге. Пол с Мышпером пристроились сразу за ним.
Заночевали они в руинах, некогда, возможно, бывших небольшим амфитеатром.
Некоторое время Пол ворочался сбоку на бок, боясь снов, которые, возможно, поджидали его за опущенными веками. Он так никому о них и не сказал: днем сны отодвигались, казались далекими… но когда наступала тишина и в кострище засыпал огонь, из самых темных теней начинали выступать лица – словно некое призрачное общество, способное зреть сквозь завесу сновидений, собиралось полюбоваться на его отход в край тлетворных огней, воющих ветров и сладкой жестокости.
Долго Пол дрожал и прислушивался; глаза его тревожно бегали с предмета на предмет.
Никакой магии, способной влиять на содержание снов, он не знал, и да, его продолжал занимать их смысл… С одной стороны, его родная (или, наоборот, приемная?) цивилизация однозначно расценила бы их как психопатологию, но с другой, новый мир, где он обитал ныне, наверняка имел наготове свое – и совсем другое – объяснение.
Тут его мысли, конечно, уплыли назад, к тому чародею, что так невежливо пытался прикончить его в Рондовале. Сны начались почти сразу после этого – не было ли между этими событиями какой-то связи? Уж не навел ли тот человек на него чары, прежде чем умереть, чтобы убийца не смел спать спокойно?
Пола отвлек мирный стрекот цикад в дальнем лесу.
Интересно, что сделал бы на его месте Марк? Изобрел бы какой-то наркотик, чтобы блокировать видения…
Он снова отвлекся… поплыл…
Знакомое движение. Всякий страх исчез. Осталось лишь предвкушение и серия быстрых, бессвязных картинок, мимо которых он проносился.
Вот и Врата, а за ними…
Движение прекратилось. Все на самом деле прекратилось.
Пола заморозило перед образом начавших открываться створок, которые на глазах бледнели, теряли плотность, таяли… и вот уже осталась только рука у него на плече.
Пол чуть не завопил, но не стал.
– Спокойно, все хорошо, – сказала рука и убралась.
Пол попробовал было повернуть голову, сесть, но обнаружил, что не в силах пошевелиться.
Крупный мужчина с физиономией, больше чем наполовину скрытой в тени капюшона, встал с колен и отошел в сторону. Вроде бы мелькнули светлые усы и – что уж совсем маловероятно – зуб в металлической коронке.
– Хорошо? – ехидно переспросил Пол. – А почему я тогда не могу двигаться?
– Куда проще набросить общее заклинание на весь лагерь, чем настраивать избирательное действие, – резонно возразил гость. – После этого осталось только разбудить тебя, а остальных оставить валяться без чувств. Паралич, уж извини, – часть формулы.
Пол заподозрил, что ему врут, но проверить все равно вряд ли смог бы.
– Кроме того, – продолжал незнакомец, – я заметил, что сон твой неспокоен, и решил принести некоторое облегчение.
– И как же ты разглядел неспокойствие сна?
– Ну, я в некотором роде специалист по тому, с чем ты там имел дело.
– Это по чему же?
– Ты, случаем, больших дверей не видел?
– Видел, – признал Пол, помолчав. – Как ты можешь это знать, если только не сам же этот сон и навел?
– Сны я тебе не наводил. И пришел сюда даже не затем, чтобы тебя из этих снов выуживать.
– Зачем тогда?
– Ты едешь в Белкен…
– Все-то ты знаешь.
– А вот грубить не надо. Наши интересы, возможно, совпадают, так что я пытаюсь тебе помочь. Я несколько больше понимаю в силах, которые сейчас на тебя влияют. Ты делаешь крупную ошибку, бродя по миру и крича на всех углах, кто ты такой – на этом этапе своей карьеры. Слушай, мне только что стоило немалых трудов стереть воспоминание о твоем имени и происхождении из разума Ибаля и остальной партии. Утром он будет помнить, только что ты – Дикий Жезл, который едет в Белкен. По идее, он даже с виду узнать тебя не должен. Если он снова спросит, как тебя звать, имей наготове другое имя и им же зовись в Белкене. У Рондоваля и сейчас еще есть враги.
– После покушения на мою жизнь я почему-то так и подумал.
– Покушение? Когда? Где?
– Чуть больше недели назад. Дома.
– Так, этого я не знал. Значит, началось… Ну, что ж, если останешься инкогнито, некоторое время хотя бы будешь в безопасности. Сейчас я прополощу тебе голову кое-каким зельем, чтобы убрать эту белую полосу – слишком уж она бросается в глаза… и о многом говорит. А потом придется спрятать и драконью метку.