– Но как?
– Это как раз относительно просто. Как ты видишь проявления Сил, когда создаешь заклинание?
Голове Пола стало мокро.
– Обычно как цветные нити… – ленты, струны, веревки.
– Любопытно. Ну, тогда представь, как я наматываю на твое предплечье нити цвета плоти – так плотно, чтобы полностью закрыли метку. На твои практики это никак не повлияет. Когда пожелаешь открыть ее, нужно будет только совершить ритуал разматывания.
Руку Пола взяли и подняли.
– Кто ты такой? – спросил он наконец. – Откуда ты все это знаешь?
– Я – колдун, которого никогда не должно было быть. У меня особая связь с твоим Домом.
– Так мы, что ли, родственники?
– Не-а. И даже не друзья.
– Тогда почему ты мне помогаешь?
– У меня такое чувство, что продолжение твоей жизни пойдет мне на пользу. Вот. Теперь твоя рука неплохо замаскирована.
– Если ты правда хочешь от чего-то меня защитить, было бы неплохо рассказать побольше о том, что мне грозит.
– Это не самый лучший образ действий. Во-первых, с тобой, может, еще и ничего не произойдет, и тогда я зря выдам тебе информацию, которой предпочел бы не выдавать. А, во-вторых, твое неведение, опять же, может сослужить мне хорошую службу.
– Слушайте, мистер, у кого-то все равно уже есть мой номер телефона! Перевожу: я уже так и так влип. Мне не нравится мысль, что мне на голову может в любой момент свалиться еще одна колдунская дуэль.
– Да ладно, ничего в них такого нет, если ты побеждаешь. Это так выглядела та попытка убийства?
– Ага.
– Ну, ты, я смотрю, все еще цел.
– Ага. Но уцелел лишь чудом.
– Вот и славно, мой мальчик. Держи себя в форме. Так, а теперь мы, пожалуй, угрубим тебе малость черты и высветлим глазки. Может, еще бородавку у носа посадим? Не хочешь? Тогда интересный шрам поперек щеки? Да, вот теперь отлично…
– И ты так и не скажешь мне, как тебя зовут?
– Имя тебе ничего не скажет, зато сам факт, что ты его знаешь, может повредить мне в дальнейшем.
Пол попробовал вызвать драконью метку к жизни, надеясь, что замаскированная рука скроет эту диверсию от второго зрения собеседника. Когда родинка запульсировала, тот не выказал никакой реакции. Пол осторожно прогнал силу вверх и вниз по руке, чтобы освободиться от парализующего заклятия. Хорошо, теперь шея. Надо получить возможность поворачивать голову, хоть чуть-чуть… Остальное можно оставить как есть – имитировать каталепсию на самом деле очень нелегко.
Чужие руки продолжали танцевать над его лицом. Чужое лицо оставалось вне поля зрения. Пол вызвал крепкую серую нить и ощутил ее призрачное присутствие на кончиках пальцев.
– Вот, теперь все подумают, что ты побывал в Гейдельберге.
– Чего? – переспросил Пол. – Где?
– Так, непонятная сноска, – отмахнулся тот. – По-настоящему хороший колдун, знаешь ли, разбирается в географии и других мест, помимо этого.
Пол спустил энергию с поводка и полностью сбросил паралич. Перекатившись на бок, он хлестнул серой нитью – та взвилась и охватила оба запястья бородача. Затянув петлю, Пол встал.
– А теперь я задам мои вопросы еще раз, – заявил он.
– Ну, и дурень же ты, Дикий! – возразил другой.
Нить заизвивалась у Пола в руке, и по ней продернуло ощущением, неприятно напоминающим электрический шок. Выпустить нить никак не выходило – та прямо приросла к ладони, а драконью отметину при этом жгло огнем. Он даже разинул было рот, чтобы заорать, но оттуда не вышло ни звука.
– Да ты у нас счастливчик, – это были последние слова незнакомца, после которых в голове у Пола разразилась буря, и он упал навзничь.
Рассвет едва успел раскрасить восток в цвета синяка, когда он открыл наконец глаза.
Разбудили его на самом деле голоса Ибалевых слуг, которые собирали лагерь и паковали поклажу. Пол схватился за виски, пытаясь припомнить, сколько же он вчера выпил…
– Так, а ты еще кто такой? Где Пол?
С трудом повернув недужную голову, Пол увидал бравого Мышпера, который стоял над ним руки в боки и прожигал суровым взглядом.
– У меня шрам на щеке есть? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, полез сам пощупать.
– Есть…
– Послушай мой голос. Узнаешь? А, кстати, прядь в волосах все-таки пропала?
– А… ясно. Да, пропала. А зачем было маскироваться на этом этапе?
Пол, кряхтя, поднялся и тоже принялся собирать вещи.
– Расскажу на ходу, подожди.
Он осмотрел почву в поисках следов ночного гостя, но та была каменистая и ничего не сохранила.
Шагая за слугами обратно, к дороге, Мышпер вдруг остановился и показал на купу чахлого кустарника.
– А это вот, по-твоему, к чему? – подозрительно спросил он.
С веток свисали три мумифицированных кроличьих тушки.
Пол только покачал головой и пошел себе дальше.
Глава третья
Поначалу это было довольно-таки больно – виды и звуки… все то новое, с чем нам пришлось столкнуться за пределами Рондоваля.
Первые несколько дней я парил поближе к Полу – просто плыл рядом, чувствуя все, что доступно, знакомясь с законами, управляющими новыми группами явлений. Путешествия, как я обнаружил, расширяют сознание – потому что со временем оказалось, что я теперь могу распространяться на большую площадь. Это была, если что, моя маленькая шутка. Я осознал, что это самое расширение, по крайней мере, частично объясняется увеличением спектра сущностей, которые я прекращал по дороге: растения, животные… – эти, вторые, кстати, мне были больше по вкусу; а частично в силу законов Бойля и Шарля, которые я выудил из головы Пола однажды вечером, когда он углубился в воспоминания о годах, проведенных в университете.
Правда, газом мне себя считать, по правде, как-то не улыбается. Хотя я и привязан к физическому плану, но все-таки не вполне здесь проявлен и могу уйти: частично – с легкостью, а совсем – с несколько большим трудом. Я нахожусь в определенном месте и передвигаюсь при помощи силы воли. Как в точности это работает, я пока не совсем уверен.
Зато теперь я знаю, что мой общий объем увеличивается, а способность совершать действия в материальной реальности совершенствуется. Прямо как кролики. Нет, не спрашивайте. Ко всему нашему путешествию я решил относиться как к образовательной экскурсии. Всякое новое знание в конечном итоге может послужить на пользу поискам цели и личности.
А новых знаний у меня было много – некоторые так совсем особенные.
Например, когда в лагерь проник тот закутанный в плащ человек, я ощутил рябь, как от легкого ветерка… – только не физическую. Я услышал что-то вроде низкого глубокого звука, а потом узрел массы плывущих красок, после чего все в лагере, включая дозорного, сразу уснули. Потом были еще движения, и краски, и звуки. Я недавно узнал значение слова «субъективный» и теперь с уверенностью могу сказать, что именно такими они и были – субъективными… скорее, чем осязаемыми.
Далее я с интересом пронаблюдал, как новоприбывший изменил воспоминания всех присутствующих относительно Пола, попутно осознав – благодаря этому опыту и впечатлениям от дуэли Пола с магом в коричневом плаще дома, в Рондовале, – что я крайне чувствителен к магическим эманациям.
Я чувствовал, что мог бы даже вмешаться в происходящее.
Впрочем, я не видел никаких причин так поступать, а потому остался наблюдателем.
Опираясь на мои ограниченные познания в подобных делах, я сделал вывод, что у этого человека довольно необычный стиль перемещения сил между планами. Да. Это впечатление только усилили внезапные воспоминания о том жестоком эпизоде. Новый человек был необычен, но я теперь вдобавок мог видеть, как он делает все, что делает.
Потом он довольно долго стоял рядом с Полом, и я никак не мог взять в толк, что он замышляет. Теперь он пользовался какой-то другой силой, не такой, как всего минуту раньше, и эту силу я не понимал. Когда он протянул руку и возложил ее на плечо Пола, что-то внутри меня спазматически задергалось. Почему – не знаю, но я на всякий случай пододвинулся поближе.
Я стал свидетелем всей их беседы и последующих трансформаций внешности Пола. Когда чужак спрятал драконью отметину, я поймал себя на желании завопить: «Нет!» – но голоса у меня, конечно, не было.
Меня изрядно разозлило наблюдение за этим процессом, хотя я прекрасно понимал, что там, под заклинанием, с меткой все в порядке и что Пол сможет снять эти чары, как только пожелает. Что эта реакция сказала мне обо мне самом, я бы все равно не смог сформулировать.
Но что-то сказала.
Когда Пол вскочил и случился быстрый и кратковременный обмен силами между ним и гостем, я кинулся поскорее спуститься на Пола, войти в его форму и исследовать ее на предмет повреждений. Мне не удалось обнаружить ничего, что могло бы перманентно повредить функции, нормальные для его вида, а поскольку ночью его представители обычно погружают себя в бессознательное состояние, вмешиваться я не стал.
Выйдя вон, я отправился искать второго человека. Зачем – я не понимал и не знал, что буду делать, если вдруг найду. Однако он ушел очень быстро, не оставив никаких следов, так что вопрос остался чисто академическим.
Вот тогда-то я и нашел кроликов и прекратил их вместе с кустом, в котором они прятались. Сразу же почувствовал себя сильнее. Некоторое время я раздумывал над своими реакциями и стоящими за ними более основополагающими вопросами – в частности, действительно ли я создан для такой бесплодной деятельности, как интроспекция.
Никто во всей партии, и в том числе Ибаль, не обратил никакого внимания на изменившуюся внешность Пола. По имени к нему тоже никто не обращался – словно у каждого оно вдруг вылетело из головы, и он теперь стеснялся выдать свою невежливость остальным. В конце концов, все, кто с ним заговаривал, остановились в качестве формы обращения на «Диком Жезле» или просто «Диком», так что Полу даже не пришлось пользоваться псевдонимом, который он благоразумно заготовил.