Пол кивнул, лихорадочно придумывая способ поскорее разобраться с проблемой.
– Сегодня же вечером займусь, – пообещал он.
– Вот и ладненько. Увидимся завтра – только не слишком рано!
– Развлекайся!
– Уж в этом будь уверен, – ухмыльнулся красавец Ибаль.
Пол проводил парочку взглядом и уткнулся снова в свой напиток.
– Только не оглядывайся, – прошипел ему, не шевеля губами, Мышпер. – Вон тот толстяк уже некоторое время как ошивается на другой стороне улицы…
– Да заметил я его, заметил, – проворчал Пол, без остановки скользя взглядом по тучному господинчику и поднимая к свету стакан. – Что с ним такое?
– Я его знаю, – сообщил Мышпер. – Вернее, знал профессионально. Райл Мерсон его звать.
– Имя мне ничего не говорит, – покачал головой Пол.
– Он колдун, я про него как-то рассказывал. Больше двадцати лет назад он нанял меня спереть у твоего папаши те семь статуэток.
Пол испытал сильное желание развернуться и уставиться на толстяка в сером и золотом в упор. Но сдержался.
– А он хотя бы намекнул, зачем они ему нужны? – осторожно поинтересовался юный маг.
– Не-а.
– Ну, сейчас-то они хотя бы в безопасности – вместе с гитарой, – сказал Пол.
Когда он снова посмотрел в ту сторону, Райл Мерсон разговаривал о чем-то с долговязым мужчиной в черной тунике с длинными рукавами, красных брюках и высоких черных сапогах. Ах да, и еще в красной бандане на голове. Этот, второй, стоял к ним спиной, но вскоре обернулся и мимоходом пересекся взглядами с Полом. После этого двое собеседников снялись с места и побрели куда-то неспешно по улице.
– А этот? – спросил у Мышпера Пол.
Тот отрицательно покачал головой.
– На мгновение мне показалось, что в нем есть что-то знакомое, но нет. Ни имени не знаю, ни где мог его видеть… если вообще мог.
– Интересно, совпадение ли это?
– Райл – колдун, а это – колдунское мероприятие.
– Тогда почему он так долго торчал рядом с нами?
– Возможно, просто ждал друга, – посмотрел им вслед Мышпер. – Хотя я невольно задаюсь вопросом, уж не узнал ли он меня часом.
– Времени прошло немало, – возразил Пол.
– Не спорю.
– Если бы он хотел понять, кто ты, он бы мог просто подойти и спросить.
– И тоже верно.
Вор поднял стакан и отсалютовал Полу.
– Давай-ка допивать и убираться отсюда.
– Не против.
Вечер потерял остроту, и они возвратились к себе на квартиру. Согласившись с просьбой Мышпера (но и сам того втайне желая), Пол оплел все жилище сетью сторожевых заклинаний, а спать лег, положив рядом с ложем меч.
Глава четвертая
Довольно философствований, решил я!
Все равно в них нет никакого смысла, раз уж я до сих пор не могу сказать ничего определенного относительно природы собственного бытия. Философ – наполовину мертвый поэт, наполовину умирающий теолог, эту мысль я выудил из головы у Пола давеча ночью. Не знаю, где он сам ее почерпнул, но в ней содержится как раз нужная доза презрения, под стать моим нынешним чувствам. Я уже устал постоянно раздумывать о своем положении. Пора уже наконец что-то сделать.
Город у подножия Белкена меня изрядно нервировал – но и стимулировал в то же время. Рондоваль был тоже не лишен магии – от чисто утилитарных заклятий и экспериментальных, недодуманных оператором чар до забытых ловушек, только и ждущих шанса сработать… и, разумеется, не говоря уже о всяком новом барахле, которое разбросал по комнатам Пол. Но это место… о, оно было набито магией под завязку: чары слоями на чарах, многие даже сцепленные между собою, некоторые – конфликтующие, причем новые добавлялись, а старые деактивировались каждый божий день. Магия в Рондовале была старой, знакомой, и я умел к ней приспосабливаться; здесь волшебство постоянно жужжало и сверкало вокруг – подчас довольно странное, а иногда и прямо угрожающее, – и я знал только, что в любой миг могу столкнуться с неожиданной и смертельно опасной силой.
Это, по крайней мере, повышало мой тонус и боеготовность – если не уровень разумности. И, кажется, я закачивал в себя больше свежей силы, просто пребывая среди таких крупных ее агломераций.
Мысль о том, что здесь я, возможно, смогу наконец проконсультироваться с кем-то относительно собственного статуса, закралась мне, когда наша партия вступила в город, и я увидел сущность в башне из красных воскурений. Я внимательно наблюдал за нею, пока манифестация не рассеялась, и с удовольствием отметил, что форма, принятая существом, оказалась сходна с моей. Я немедленно приблизился к развоплощающемуся явлению и адресовал ему свой запрос.
– Что ты такое? – спросил я.
– Мальчик на побегушках, – ответил он. – Имел глупости выдать им мое имя.
– Я не понимаю, – проинформировал я.
– Я демон, как и ты, только отбываю тюремный срок. Давай, поглумись надо мной. Только не слишком увлекайся – в один прекрасный день ты, возможно, тоже схлопочешь свой.
– Я правда не понимаю, – продолжал настаивать я.
– Мне недосуг объяснять. Мне еще за льдом летать на вершину горы, чтобы наполнить все холодильники в погребе с едой. Мой хозяин, будь он трижды проклят, взял тут торговую концессию.
– Я тебе помогу! – посулил я. – Если покажешь, что нужно делать. И если ответишь по дороге на мои вопросы.
– Ну, тогда пошли. Нам туда, на самую вершину.
Я последовал за ним.
Проходя через средние слои воздуха, я поинтересовался:
– Так ты говоришь, что я тоже демон?
– Мне кажется, да. Не так уж много других сущностей производят подобное впечатление.
– Назови хоть несколько.
– Ну, например, стихиали, но они слишком тупы, чтобы приставать к другим с такими вопросами. Так что ты точно демон.
Тут мы прибыли на вершину, где я узнал, как работать со льдом. Это оказалась несложная вариация техники прекращения и абсорбции, которую я уже экспертно применял к живым существам.
Когда мы понеслись обратно, к погребам, в обличье двух вихрящихся башен из поблескивающих кристаллов, я задал следующий вопрос:
– А откуда мы взялись? Моя память так далеко не простирается.
– Мы собираемся из непрестанно движущейся вселенской энергии самыми разными способами. Один из наиболее популярных – это когда могущественная чародействующая субъектность вызывает одного из нас к жизни для исполнения некой конкретной задачи – это, так сказать, индивидуальный пошив на заказ. В процессе нам дают имя, а по окончании работы, как правило, отпускают. Правда, если какой-нибудь мажонок помладше или поленивее (как мой треклятый хозяин) потом прознает твое имя, он сможет поработить тебя, и вся твоя вожделенная свобода пойдет прахом. Вот поэтому-то мы на каждом шагу занимаемся тем, для чего на самом деле плохо приспособлены. В мире не так уж много первосортных колдунов, а те, которые есть, часто ленятся или делают все впопыхах. Ах, если бы моего треклятого хозяина можно было бы заставить сделать ошибку в ритуале вызывания – хоть самую малюсенькую!
– И что бы тогда произошло?
– В тот миг я бы обрел свободу и смог бы разорвать этого сукиного сына на клочки и смыться – в надежде, конечно, что он не оставил какого-нибудь свитка с моим именем или не передал его изустно очередному сопленосому ученичку. Поэтому для пущей безопасности нужно каждый раз равнять обитель прошлого треклятого хозяина с землей, чтоб ни одна чертова бумажка не уцелела (жечь, по моему опыту, лучше всего), а потом истреблять всех учеников, какие под руку попадутся. И какие не попадутся тоже.
– Я это запомню, – пообещал я, после чего мы восстановили материальную структуру нашей ноши до монолитных глыб льда в погребах и полетели на гору за новой партией.
– Хочешь сказать, у тебя никогда не было таких проблем? Что, ни разу?
– Не-а. Ни разу.
– Ну ты даешь! Крайне необычно. Возможно, ты происходишь от какого-то глобального природного катаклизма – такое иногда случается.
– Я ничего такого не припоминаю. Вроде бы была какая-то большая битва… но это не одно и то же.
– Гм. И многого было крови?
– Наверное, да. А кровь важна? Я мог получиться от этого?
– Вряд ли… По крайней мере, не напрямую. Но если что-то другое уже запустило процесс, она могла оказаться очень кстати.
– Кажется, была еще большая буря.
– Бури – это тоже очень хорошо. Но и их недостаточно.
– Так что же мне теперь делать?
– Делать? Скажи спасибо, что твоего имени никто не знает!
– Да я его даже сам не знаю! Ну то есть, если оно вообще у меня есть.
Мы долетели до вершины, основательно загрузились и двинулись в обратный путь.
– Нет, у тебя точно должно быть имя! У всех оно есть. Мне это кто-то из старых сказал.
– Из старых?
– Ты какой-то совсем наивный! Старые – это древние демоны, из тех времен, которые люди уже напрочь забыли. Много веков прошло с тех пор. К счастью для них, люди забыли еще и их имена, так что они живут себе поживают в далеких пещерах, на горных пиках, в сердце вулканов – бывает, что и на морском дне, – и никакие заклинатели их не беспокоят. Их послушать, так треклятые хозяева наших дней и в подметки не годятся треклятым хозяевам прошлого – вот кто в самом деле умел угнетать! Хрен его знает, есть ли правда какая-то разница – я ни с кем не знаком, кто служил бы сначала древним, а потом современным треклятым хозяевам. Но старые демоны, по крайней мере, мудры – помудреешь тут, когда уже которую тысячу лет в этом мире ошиваешься! Возможно, кто-то из них смог бы тебе помочь.
– Так ты действительно кого-то из них знаешь лично?
– О да! В бытность свою свободным демоном я жил среди них далеко в нижних пределах, в Гротах Гремящей Земли, где раскаленная магма извергается и течет… М-м-м… Что за дивный, счастливый край! Ну, почему я сейчас не там!
– Так почему ты туда не вернешься?
– Ничто не доставило бы демону большей радости, можешь мне поверить! Но я не могу отходить слишком далеко от моего треклятого хозяина – все его треклятые чары! – а выходных и отпусков он, как ты, наверное, сам догадываешься, сотрудникам не дает.