Пол сгрузил свою ношу на камень, овеянный дыханием смерти. Движения его были медленные, нерешительные, словно он ходил во сне. Я очень деликатно потянулся к нему – осторожнее, чем когда-либо в жизни, – и дотронулся до его сознания, сняв лишь пену самых поверхностных мыслей.
Пол был под чарами. Он сам этого не сознавал, но это треклятое пламя его контролировало.
Вмешаться успешно у меня бы не вышло. Я знал, не понимая откуда, что эта штука гораздо сильнее меня. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, а она тем временем руководила его действиями – например, заставила вытащить статуэтку из пространственного кармана. Само собой, я был очень доволен, когда силы подвели Пола, и проект пришлось временно оставить. Разочарование пламени вызвало у меня эмоцию, максимально близкую к радости.
Я посмотрел, как они уходят, и решил, что никакая непосредственная опасность Полу сейчас не грозит, а потому у меня есть время получше изучить эту комнату.
Стену слева от меня между тем украсил большой прямоугольный кусок утра. А меня снова посетило предчувствие – и на сей раз оно касалось этого конкретного места.
Глава пятнадцатая
От лишенного видений сна Пола пробудил звук засова – его кто-то отодвинул с той стороны двери.
Поначалу у него было такое ощущение, будто все члены налиты свинцом, в голове похмелье, разум по краям изорван в клочья… не иначе как его чем-то опоили, а он и не заметил.
А еще через мгновение – Ларик даже шагнуть в камеру не успел – драконью метку начало дергать, дико, тяжело (раньше она себя так никогда не вела), затопляя весь организм адреналином, прочищая мозги и наполняя ощущением неистовой, необузданной силы. (И такого с ним тоже еще никогда не случалось. Однако…)
– Вставай, – бросил, подходя к нему, Ларик.
У Пола было такое чувство, что он сейчас может укокошить его одним непринужденным жестом. Вместо этого он повиновался.
– Ступай за мной.
Пол выполнил и это, изобразив грузный, неуклюжий шаг, который счел приличным для замаскированного монстра. Через первое же попавшееся по пути окно он увидал, что в мире настал полный день; солнца, правда, видно не было, так что час определить не удалось.
На сей раз они пошли другим маршрутом, не тем, которым он давеча следил магически за Лариком, – и не тем, которым водило его вчера синее пламя.
– Если будешь сотрудничать, – почти небрежно заметил его провожатый, – тебя, возможно, освободят. Невредимым.
– Я себя, если что, невредимым не считаю, – буркнул в ответ Пол.
– Твое нынешнее состояние можно исправить.
– У тебя-то какой во всем этом интерес? – без обиняков поинтересовался Пол.
Другой долго молчал.
– Ты все равно не поймешь, – в конце концов разродился он.
– На что спорим?
– Ни на что. Не мое дело объяснять тебе положение вещей. Тебе скоро все расскажут, не волнуйся.
– И какова же цена за предательство посвятительного комитета?
– Некоторые вещи в жизни важнее прочих. Сам скоро увидишь.
Пол усмехнулся. Сила продолжала клубиться в нем – он даже удивился, что Ларик не чувствует ее присутствия. А ему приходилось изрядно сдерживаться, чтобы сей же час не пустить ее в ход.
Они прошли целиком очень длинный коридор, поднялись по лестнице, миновали большой зал.
– Хотел бы я встретиться с тобой при других обстоятельствах, – сказал неожиданно Ларик, дойдя до лестницы, ведущей для разнообразия вниз.
– Погоди, еще встретишься, – пообещал ему Пол.
Теперь они оказались в знакомой по ночным похождениям части замка. Ага, стало быть, это северо-восточное крыло. Перед ними выросла темная, покрытая избыточной резьбой дверь, в которую Ларик и постучал.
– Войдите, – ответил голос… несколько более высокий, чем ожидал Пол.
Ну, что ж…
Ларик отворил дверь и на пороге обернулся к Полу.
– Слыхал? Заходи.
За дверью оказался кабинет – сплошь грубые деревянные балки и голый камень. Пол покрывали четыре черно-красных ковра. Никаких окон. За большущим столом восседал Райл Мерсон – на столе красовались остатки завтрака.
Вставать хозяин замка не стал.
– Вот тот Дикий Жезл, о котором мы говорили, – отрекомендовал Ларик. – Он абсолютно подчинен нам – во всем, кроме духа.
– Значит, ты хорошо справился со своей задачей, – кивнул Райл. – А теперь предоставь его мне.
– Да.
– Я выражался буквально.
От Пола не укрылось, что Ларик при этих словах несколько растерялся.
– Вы хотите, чтобы я ушел? – не веря своим ушам, переспросил он.
Широкая физиономия Райла осталась бесстрастной.
– Если соблаговолишь.
Плечи у Ларика окаменели.
– Что ж, очень хорошо, – процедил он и повернулся к двери.
– Но далеко не уходи. Возможно, я позову.
Ларик, не оглядываясь, отрывисто кивнул и вышел, хлопнув дверью чуть громче, чем стоило.
Некоторое время Райл молча изучал Пола.
– Я видел тебя в Белкене, – наконец вымолвил он.
– А я – тебя. – Пол ответил ему таким же беззастенчивым взглядом. – Ты болтал с Лариком на улице возле трактира, где мы сидели.
– Хорошая у тебя память.
Пол сокрушенно покачал головой.
– Я не припомню, чтобы давал тебе повод для похищения и насилия.
– Да, для тебя это, наверное, выглядит так.
– Это выглядит так для кого угодно.
– Не хочется начинать разговор с неверной ноты…
– А мне не хочется начинать его вообще ни с какой. Чего тебе надо?
Райл вздохнул.
– Ну, хорошо. Так – значит, так. Ты – мой пленник. Твое положение очень рискованно. Потому что я в силах обеспечить тебе все мыслимые неудобства, включая немедленную смерть.
Толстый маг встал и, выйдя из-за стола, утвердился прямо перед Полом. Он совершил один простой жест, потом другой – по стилю движения напоминали пассы Ларика. Пол физически ничего не почувствовал, но догадался, что с ним делают, и понадеялся лишь, что его маскировка-под-маскировкой выстоит.
Она выстояла.
– Возможно, твое нынешнее состояние успело тебе полюбиться?
– Да не особенно.
– Твое лицо прикрыто твоим же собственным заклинанием. Его я оставлю на месте – все равно уже знаю, как ты выглядишь. Да, начнем, пожалуй, с этого.
– Аудитории ты выбора все равно не оставил. Валяй, продолжай.
– В прошлом году до меня дошли слухи, что Рондоваль снова обитаем. А еще чуть позже – о битве на горе Наковальной. Магическими средствами я вызвал твое подобие. Судя по волосам, по метке и общему сходству с Детом, ты был точно из его дома – и при этом я никогда о тебе не слышал.
– И, конечно, с этим надо было срочно что-то сделать, раз уж Рондоваль никому не по вкусу.
Райл отвернулся, походил по комнате, снова вернулся.
– Ты меня прямо искушаешь согласиться и на том закончить, – сказал он. – Но у меня были причины поступить именно так. Хочешь узнать о них?
– Боже, да! Прямо жду не дождусь.
– Некогда Дет был моим очень хорошим другом. Он же тебе отцом приходится, так?
– Ага.
– Где он умудрился тебя спрятать?
– Нигде, – покачал головой Пол. – Он меня не прятал. Насколько я в курсе, когда Рондоваль пал, я был там. Вместо того чтобы прирезать мальца на месте, старый Мор утащил меня в другой мир, где я и вырос. Вот и весь сказ.
– Ясно. И любопытно. На кого же он тебя обменял?
– На Марка Мараксона, человека, которого я убил на Наковальной.
– Потрясающе! Подменыш, стало быть. Как же ты сумел вернуться?
– Мор меня вернул. Чтобы разобраться с Марком. Так ты знал моего отца?
– О да. Мы с ним осуществили немало общих… проектов. Он был поистине выдающийся колдун.
– Ты говоришь так, будто ваша дружба в какой-то момент взяла и закончилась.
– Так и было. Мы не сошлись во мнениях относительно одного фундаментального вопроса в связи с последним крупным проектом. Я разорвал наше партнерство и послал его ко всем чертям. Именно тогда он инициировал события, приведшие в итоге к войне и разрушению Рондоваля. Третий участник предприятия тоже бросил его, когда дело обернулось по-настоящему скверно.
– Кто это был?
– Странный Дикий Жезл, обладатель большой силы. Не знаю, где Дет на самом деле его нашел. Звали его Генри Спир. Имечко тоже странное.
– Ты хочешь сказать, если бы вы оба его не бросили, Рондоваль мог бы и устоять?
– Уверен, так бы и было – в новом, жестоко исковерканном мире. Лично я предпочитаю думать, что это Дет и Спир бросили меня.
– А, ну, конечно. И теперь ты хочешь догнать и еще раз отомстить в память о добрых старых временах.
– Это вряд ли. Но теперь опять твоя очередь ответить на пару вопросов. Так ты говоришь, что Мор привел тебя назад?
– Я сказал «вернул меня». Он со мной не пошел. Он выглядел совсем больным. Думаю, Мор остался в том месте, где я был до того.
– Обмен. Да, грамотно. И вернули тебя прямиком в Рондоваль?
– Нет, я сам туда дошел, уже позднее.
– А твое наследие? Все, что ты знаешь об Искусстве? Оно тебе как досталось?
– Можно сказать, я его подобрал, где лежало.
– Вот это и делает тебя Диким Жезлом.
– Да, я это уже слышал. Но ты так и не сказал мне, чего тебе надо.
– Кровь говорит за себя, не правда ли? – резко бросил Райл.
Пол впился взглядом в его лицо. Былое любезное выражение, сопутствовавшее началу разговора, с него испарилось. В пристально суженных глазах, в побагровевших щеках и плотно сжатом рте теперь читалась откровенная враждебность. Еще он заметил, что одна пухлая ручка сжалась в кулак, да так сурово, что кольца врезались глубоко в плоть.
– Понятия не имею, о чем ты, – отчеканил Пол.
– О, я думаю, имеешь, – возразил Райл. – Твой отец поколебал равновесие, на котором стоит этот мир, но, к счастью, большого успеха не добился. Я остановил его – прямо здесь, – а силы Клайте довершили дело в Рондовале. Рано или поздно должна была случиться реакция. Марк Мараксон инициировал ее на Наковальной, и его, в свою очередь, остановил ты. Ныне весы снова качнутся в другом направлении – том, куда тянул твой отец: к тотальному колдовскому владычеству над этим миром. В этой точке с противостоянием можно покончить навсегда – или дать дойти до крайности, до реализации Детовой мечты. Все эти годы я ждал – ждал, чтобы положить этому конец, остановить войну и обеспечить, чтобы подобное больше не повторилось.